Виктория переступила порог огромного, празднично украшенного цветами зала с высоко поднятой головой и ослепительной улыбкой.
Почти все головы, как по команде, повернулись в ее сторону, но она видела только его, Роберта. Он стоял у широкого арочного окна. До сих пор Виктория видела его только в джинсах и находила его потрясающе красивым, но сейчас – в смокинге и строгих черных брюках, высокий, широкоплечий, подтянутый и грациозный как пантера – он был просто неотразим. Вечерняя одежда отнюдь не скрывала его властной силы, а горделивая осанка, величие и неподражаемое достоинство резко выделяли его среди прочих, не оставляя сомнений в его истинном положении.
У Виктории перехватило дыхание, а сердце болезненно сжалось. Он великолепен, и она пропадает от любви к нему, но он никогда не будет полностью принадлежать ей, даже если она согласится на ту роль, которую он ей предлагает. А она не может согласиться, если не хочет потерять себя.
Виктория заметила, что Роберт тоже не сводит с нее глаз. Сердце ее затрепыхалось как пойманный заяц, когда он, сказав что-то группе гостей у окна, направился прямо к ней.
– Добро пожаловать, – приветствовал он ее светским тоном.
Виктория заметила, что в зеленовато-карих глазах плеснулось восхищение и что-то еще, чего она не сумела распознать. Скорее всего, обычное желание, печально решила она, но уж никак не любовь.
– Ты уже закончила свою статью о замке Кинлах? – поинтересовался он.
Виктория боялась, что голос подведет ее, но, к счастью, этого не случилось.
– Еще нет, но основная, самая трудоемкая часть уже сделана. Осталось отшлифовать, откорректировать и как следует поработать над стилем.
– Для моего непрофессионального уха звучит довольно загадочно. Ясно одно: твоя командировка подошла к концу и ты уезжаешь. Это так?
– Да, меня здесь больше ничто не держит.
– Действительно. – Он холодно улыбнулся, сверля ее взглядом, от которого у нее по телу забегали мурашки.
– Пожалуйста, проводи меня к своему дедушке, Роберт, – поспешно проговорила Виктория, стремясь избавиться от этих буравящих, пронзительных глаз, грозящих пробить брешь в ее шатком самообладании. – Я хотела бы поздравить его.
Малколм Шеридан искренне обрадовался, увидев ее. Одетый в национальный шотландский костюм – тартан и килт с украшенным серебром спорраном на поясе, – он, несмотря на возраст, выглядел вполне внушительно.
– Я так рад, дитя мое, что вы смогли приехать ко мне.
– Я не могла не приехать, мистер Шеридан, – заверила его Виктория с теплой улыбкой. – Ваше приглашение – большая честь для меня.
– Нет-нет, – отмахнулся старый лэрд, это вы оказали нам всем честь своим присутствием. Вы украсили мой скромный праздник своей ослепительной красотой. Не так ли, Роберт, мальчик мой? – Старик лукаво подмигнул внуку.
– Несомненно, – пробормотал тот с мрачной улыбкой.
– Идемте же, дорогая, я представлю вас своим гостям. – Малколм взял Викторию под руку и повел знакомить с родственниками и друзьями, присутствующими на его дне рождения.
Вопреки опасениям Виктории, вечер проходил вполне приятно. Гости лэрда оказались людьми вполне милыми и остроумными. Текла оживленная беседа, звучали веселые шутки, смех. Когда подали кофе, светловолосый мужчина в национальном шотландском костюме, один из соседей по имени Иэн Маккейт, обратился к Роберту:
– Как насчет предстоящих больших гонок, Роб? Ты готов принять участие?
Роберт сдержанно улыбнулся, а у Виктории от страха ёкнуло сердце. Большие гонки! На мотоциклах!
В подтверждение ее опасений другой гость тут же подхватил:
– О, не беспокойтесь, – весело заявил он. – Во вторник, в это время Роберт как пить дать уже будет новым местным чемпионом.
За столом прокатился гул одобрительных голосов, а Роберт с непринужденной улыбкой откинулся на спинку стула.
– Если я действительно стану чемпионом, то после соревнований приглашаю всех в замок отметить это событие.
Идиот несчастный! – в отчаянии подумала Виктория. Он снова собирается подвергнуть свою жизнь опасности, играя с судьбой в орлянку.
Когда обед закончился, гости перешли в соседний бальный зал, где оркестр уже играл медленную танцевальную мелодию. Не успела Виктория осмотреться, как рядом с ней возник Роберт. Его карие глаза возбужденно блестели.
– Могу я пригласить тебя на танец, Виктория? – бархатным голосом спросил он.
Ее охватила паника. Если она вновь почувствует его прикосновения, вся ее решимость может растаять как снег на солнце.
Она открыла было рот, чтобы сказать ему, что не имеет желания танцевать, но одним властным движением он притянул ее в свои объятия и они закружились в танце. Виктория уставилась ему в грудь, не поднимая глаз и опасаясь, что эмоции захлестнут разум и сыграют с ней злую шутку. Она боялась вновь дать волю чувствам, но противостоять притягательной силе, которая исходила от Роберта, была не в силах. Прикосновения его рук отзывались в ней вспышками огня и доставляли неизъяснимое блаженство.
– Ты выглядишь потрясающе, – произнес он.
Виктория подняла голову и встретилась с его мерцающим взглядом. У нее перехватило дыхание, но она нашла в себе силы поблагодарить его за комплимент.
– Спасибо.
– Вне сомнения, Шотландия оказывает на тебя чудотворное воздействие, – продолжил он, откровенно любуясь ею.
Не Шотландия, а ты, в отчаянии хотелось крикнуть Виктории.
– Разве это недостаточная причина, чтобы остаться, а, Тори?
– Нет.
Она почувствовала, как его тело напряглось.
– Что нужно, чтобы заставить тебя передумать?
Сказать, что ты любишь меня. Сказать, что я для тебя не одна из многих, а единственная, пронеслось в голове у Виктории, но вслух она сказала:
– Ничего, Роберт. Не нужно ничего. Завтра я уезжаю. Меня ждет работа.
– И биржевой маклер?
Виктория промолчала.
– Тогда сдавай свою статью, пошли к черту биржевого маклера и приезжай, слышишь! Нам будет хорошо вместе. – Он еще теснее прижал ее к себе.
– Нет, Роберт, я не могу.
– Почему, черт возьми! – процедил он сквозь стиснутые зубы.
– Потому что это неправильно.
– Неправильно? – Его пальцы больно впились в ее тело. – То, что было между нами на острове, неправильно?
Она молчала.
– Посмотри на меня и ответь мне, Тори! – потребовал он, приподнимая ее лицо за подбородок.
Виктория встретилась с ним взглядом и увидела, что его глаза мечут молнии.
– Прекрати, – прошипела она, вырываясь. – На нас уже оглядываются!
