У Моргана от ярости потемнело в глазах. Он жаждал крови. Крови капитана Фейрхопа.
Что же до последнего, то он с некоторой обидой в голосе заявил, самоуверенно выпятив грудь:
— Мисс Джеймс, я не праздный пустослов. Мои чувства к вам самые что ни на есть искренние, а намерения — абсолютно честные.
Серенити испуганно попятилась:
— Что вы имеете в виду?!
Фейрхоп устремил на нее зачарованные глаза:
— То, что все, кто собрался здесь, только что услышали из моих уст. — Он опустился перед ней на одно колено и, взяв ее руки в свои, торжественно произнес: — Будьте моей женой, мисс Джеймс!
Серенити захлопала ресницами, кровь бросилась ей в голову.
Морган едва сдерживался, чтобы не расхохотаться. Ведь Серенити слишком умна, чтобы принять всерьез этого идиота. Сейчас она его вежливо выпроводит. И попросит больше ее никогда не беспокоить. Сейчас она ему покажет свои коготки!
— Капитан, я просто не знаю, что и сказать…
— А раньше, бывало, вы за словом в карман не лезли, — вставил Морган.
Серенити метнула на него убийственный взгляд.
— Ну что же… В таком случае, капитан Фейрхоп, я принимаю ваше предложение.
— Что?! — взревел Морган.
А фатоватый верзила тем временем прижал руку Серенити к своей широченной груди и заблеял:
— Мисс Джеймс, теперь я счастливейший из смертных! Лишь только вы предстали передо мной, как я сразу понял, что мы с вами созданы друг для друга!
— Да он просто фат и пустозвон! — не выдержал Морган. — Вы не можете выйти замуж за такое ничтожество! Если уж на то пошло, вы сами, Серенити, куда более мужественны, чем эта груда мяса!
В комнате вдруг стало тихо, как в склепе. Все растерянно переглядывались, не зная, как выйти из неловкого положения, в которое вверг их Морган.
Серенити, чье лицо сделалось пунцовым от гнева, опомнилась первая.
— Кем вы себя возомнили, капитан Дрейк? — воскликнула она. — Как вы смеете говорить мне такое, вы, кому я не принадлежу и кому совершенно безразлично, что со мной станет?! Во все время нашего знакомства вы без конца причитали, что я стала для вас бременем, от которого вы мечтаете поскорее избавиться. И вот теперь, стоило мне встретить человека, который готов взять на себя ответственность за мою судьбу и сделать меня счастливой, вы явились сюда и осыпали его оскорблениями.
Вы вульгарны, капитан. Вы вздорны, невоспитанны и грубы. Но мне придется простить вам это. Странно было бы упрекать человека в том, что он позволил себе, пусть и не весьма кстати, немного побыть самим собой.
Но эта отповедь не произвела на Моргана никакого впечатления. Сверкнув глазами, он указал на Фейрхопа и воскликнул:
— Неужто вы и впрямь готовы провести всю жизнь рядом с этим?!
Серенити вскрикнула от досады и гнева и, надвинувшись на Моргана, заявила:
— Будь я мужчиной, я послала бы к вам секундантов! — С этими словами она подобрала юбки и бросилась вон из комнаты.
Морган успел заметить, что на ресницах ее блеснули слезы.
«Слезы, — пронеслось у него в голове. — Серенити проливала слезы! Невероятно».
— Вы свинья, Морган Дрейк. — Кристен, подойдя к нему вплотную и вынеся это суждение, окинула его с ног до головы презрительным взглядом. — Мне стыдно, что вы мой родственник!
Но прежде чем Морган собрался с ответом, в гостиную вошли Роберт и Джейк.
Роберт, который собрался было подойти к жене и поздороваться с ней, при виде кузнеца застыл на месте.
— Стенли? Что за платье ты на себя напялил? Панталоны и рубаха, того и гляди, треснут на тебе по швам! — Он с искренним недоумением оглядел его и обратил вопросительный взгляд к Марте.
Стенли смешался и не ответил ему ни слова.
И тут только до Моргана дошел весь смысл происходящего. Он разом все понял: отчего на Серенити был такой вызывающе нескромный наряд и почему этот великан так торопливо сделал ей предложение руки и сердца.
Он ни на секунду не усомнился, что заговор этот, направленный против него, организовала хитроумная Кри-стен. И сумела даже вовлечь в него добродушную Марту! Боже, как же он был слеп! Ему надо было внимательно присмотреться к участникам спектакля, подметить неестественность их поз, скованность движений, выспренность произносимых фраз… Вернее, теперь ему припомнилось, что все это он отметил про себя сразу, как только переступил порог гостиной, но вот правильно истолковать свои наблюдения он, ослепленный ревностью, не сумел.
Он с упреком воззрился на Марту:
— Значит, никакой он не капитан?
— Конечно, — ответил Роберт. — Стенли — кузнец. Лучший на острове.
— Кристен! — возопил Морган.
И та, испуганно пискнув, со всех ног бросилась прочь из комнаты.
— Поздравляю вас, капитан Дрейк, — ухмыльнулся Стенли, который наконец-то обрел дар речи, — с еще одной блестящей победой. Обе мисс, как видите, покинули поле боя.
Но гнев Моргана еще не остыл, и он не поддержал добродушную шутку кузнеца.
— Зато я хотя бы не участвовал в дурацких розыгрышах, — буркнул он.
— А стали объектом одного из них. Мы ловко вас провели, капитан, признайте это и не сердитесь на нас.
Морган предпочел отмолчаться.
Серенити дрожащими пальцами вытаскивала шпильки из волос, причиняя себе этим боль. Кожа ее головы буквально горела.
— Пусть, — шептала она, бредя по саду. — Я еще и не такое заслужила!
Ей надо было побыть одной, чтобы в тишине, вдали от всех обдумать случившееся.
«До чего же глупо все вышло! — Всхлипнув, она отерла слезы со щек. — Ты же знала, что безразлична ему. Зачем было слушать Кристен?»
Уязвленная до глубины души, она дала волю слезам. Щеки и подбородок мгновенно сделались мокрыми. Слезы начали капать в вырез платья Кристен. Серенити пошарила рукой в кармане в поисках носового платка.
— О, этого еще не хватало! Ну где была моя голова? Куда же запропастился платок?
— Вот он.
Она слабо вскрикнула. Из густой тени вышел Морган и протянул ей белоснежный носовой платок.
— Зачем вы здесь? Что вам угодно? — спросила она дрожащим от слез голосом. — Вы считаете, что я еще недостаточно унижена?
Но от предложенного платка она все же не отказалась. Вытирая щеки и грудь и сморкаясь в крахмальную ткань, она опасливо косилась на Моргана. Если… если он сейчас обратится к ней невозмутимо-насмешливо, как обычно, она этого не переживет! Умрет на этом самом месте от разрыва сердца, а он до конца дней будет раскаиваться, что довел ее до этого. Снова всхлипнув, она прижала платок к глазам…
