Они снова любили друг друга на широкой кровати Джерри при ярком солнечном свете. Было уже далеко за полдень, когда Хани сказала, что ей пора возвращаться домой, чтобы покормить птиц. Выпив еще по чашке кофе с бутербродами, они вместе вышли на крыльцо.
— А теперь, Медок, поцелуй меня на прощание, — попросил Джерри.
Хани выполнила просьбу, но прощание затянулось. Когда же она наконец села в машину и, помахав Джерри рукой, поехала в сторону своего дома, то с изумлением поняла, что уже скучает по нему.
Каждый день после школы Люк заходил к Вестам в гости, а по вечерам они все вместе ужинали, чаще у Хани. И когда наступил день благотворительного аукциона, поехали туда вчетвером. Хани чувствовала: с каждым днем ее отношения с Джерри становятся ближе, духовная связь крепнет. У них появилось много общих дел, участие в которых принимали и дети. И в то же время воспоминания об их любовной идиллии вызывали у Хани приливы горячего желания. Ей так хотелось снова оказаться в жарких объятиях, целовать чувственные губы, ощущать ласку нежных и настойчивых рук. Неистовый огонь зажигали в ней их прикосновения и поцелуи украдкой. Однажды днем Джерри приехал перед самым началом экскурсии, которую Хани должна была проводить с группой из Общества любителей птиц. Когда она сказала Джерри об этом, он тихо чертыхнулся.
— Мне никогда не удается застать тебя одну. То у нас заседание родительского комитета, то какое-нибудь мероприятие, то экскурсии, то дети. То мои лошади. Мы и минуты не можем выкроить для себя.
— Зато у нас свидание в субботу вечером.
— Я не могу ждать так долго. Проклятье! — Его прервал шум приближавшейся машины. — Тогда хоть один короткий поцелуй, Медок.
Джерри потянулся к ней, но машина уже въезжала во двор. Руки его опустились, и горечь разочарования охватила Хани. Ей так хотелось, чтобы он обнял ее и поцеловал. Как много времени уже прошло с тех пор, когда они были наедине!
Наконец наступили выходные. Весна уже полностью вступила в свои права: солнышко пригревало, зазеленела трава, на деревьях начали распускаться листочки, в лесу расцвели белые подснежники и желтые крокусы. Небо было голубым, птицы весело щебетали, порхая по деревьям.
На свидание с Джерри Хани надела облегающее шерстяное платье терракотового цвета, которое ей очень шло, и как раз укладывала волосы в высокую прическу, когда позвонил Джерри и с сожалением сообщил, что не может отвезти Рея к своей кузине, потому что их мальчик свалился с крыши гаража и сломал ногу. Перелом сложный, придется делать операцию, поэтому оба родителя будут весь вечер дежурить в больнице.
— Боже, какой ужас! — посочувствовала Хани. — Бедный ребенок. Надеюсь, все обойдется. А Рея ты можешь привезти к нам. Думаю, миссис Пентвик не станет возражать, да и Люку будет веселее.
— Правда?
— Ну конечно.
— Согласен. Я уже не могу больше ждать. Чувствую себя как зеленый юнец перед первым свиданием.
— И со мной происходит то же самое, — призналась Хани. — Я ужасно волнуюсь.
— Ох, Медок, буду у тебя через двадцать минут. Я заказал на вечер столик у Бартоломью, мне так хочется побывать там с тобой.
— У Бартоломью? — Это был один из самых шикарных ресторанов города. — Как здорово!
— До встречи, солнышко.
Хани пошла предупредить Люка, что к нему приедет Рей. Вдруг, когда она уже надевала пальто, раздался еще один звонок. На этот раз звонила миссис Пентвик сообщить, что заболела и не сможет приехать.
Вот и конец радужным планам на вечер! — повесив трубку, с сожалением подумала Хани. Она не стала звонить Джерри, решив дождаться, когда они с Реем приедут, чтобы обсудить, как им поступить. Услышав шум подъехавшей машины, она побежала открывать, не забыв, однако, еще разок взглянуть в зеркало, придирчиво оценив свою внешность. Увиденное вполне удовлетворило ее.
Хани открыла дверь — на пороге стояли Джерри с Реем. Сердце у нее замерло. Не отрывая взгляда от Джерри, она махнула рукой Рею, чтобы проходил в комнату к Люку. Джерри был чисто выбрит, а непокорные каштановые волосы аккуратно зачесаны назад. Темно-синий костюм и голубая рубашка с синим в полоску галстуком делали Джерри строгим и элегантным. Он был до того хорош, что Хани потеряла дар речи. Спустя несколько секунд до нее вдруг дошло, что Джерри, должно быть, не меньше поражен ее изменившейся внешностью. Сквозь опущенные ресницы его глаза обежали всю фигуру Хани, скользнули по груди, бедрам, стройным ногам, остановились на изящных лодочках на высоком каблуке.
— Медок, ты выглядишь просто сногсшибательно!
— Спасибо, — тихо отозвалась она. Как ей хотелось дотронуться до него, почувствовать гладкость его щеки! Застыв, словно изваяние, она продолжала молча стоять в дверях.
— Ну, ты готова ехать?
— Увы, Джерри, у меня тоже плохие новости. Неожиданно заболела миссис Пентвик. Она только что звонила.
— Проклятье! — вырвалось у Джерри.
— Я приготовлю что-нибудь на ужин. Входи.
— Ну нет. Мы собирались поехать в ресторан — и мы поедем. Мальчишек возьмем с собой.
— К Бартоломью? В субботу вечером? — с сомнением спросила Хани.
— Попытка не пытка. Рей, Люк, ну-ка живо приведите себя в порядок, мы едем ужинать! — прокричал он.
Мальчишки примчались, вопя от восторга.
— Едем ужинать? А куда? — спросил Рей. — В Макдоналдс?
— Нет, в ресторан «У Бартоломью».
Мальчишки присвистнули от восторга и кинулись натягивать куртки и обуваться. Глядя на них, Хани усмехнулась.
— Чувствую, выезд получится еще тот.
Джерри погладил ее по плечу.
— Не переживай. Я даже рад, что мы едем все вместе.
Когда вся компания уселась в машину, возбуждение от предстоящего вечера вновь охватило Хани. Ей понравилась мысль взять с собой детей. Вечер обещал быть если не интимным, то по крайней мере интересным.
Когда они уже въехали в город и машина проезжала по Франклин-авеню, Рей заметил:
— Пап, вон Макдоналдс.
— Да, вижу.
Через несколько кварталов Рей вновь подал голос:
— А вон пиццерия «Домино», пап.
— Рей, мы едем к Бартоломью.
Наклонившись к Люку, Рей прошептал:
— Бьюсь об заклад, там ужасная скукотища.
Бросив только один взгляд на переполненный бар и толпу посетителей в фойе, Хани поняла, что ужинать здесь им не придется. Джерри переговорил с метрдотелем и вернулся хмурый. — Так как сегодня суббота и заказ сделан на двоих, а нас четверо, метрдотель предложил подождать, пока что-нибудь освободится. Он взглянул на мальчишек, на лицах которых было написано разочарование.
— А как ты смотришь на то, чтобы поужинать в пиццерии, Хани?
