Когда миссис Саммерфорд вернулась в Кумб-Хаус, ее встретила взволнованная няня.
– Аманда исчезла! – истерически закричала она.
– Исчезла? – Миссис Саммерфорд спокойно сняла перчатки. – Куда исчезла?
– Ее забрала миссис Джулиан. Сбежала с ней. Она злобная и хитрая женщина!
– И вы позволили ей забрать детские вещи прямо у вас из-под носа? Когда ушел лондонский поезд?
– В три двадцать. Я уже позвонила на станцию, и мне сказали, что светловолосая женщина с ребенком села на него.
– Ясно. Значит, мы ничего не можем поделать. Идите, сестра. Поговорим позже.
В течение следующего часа миссис Саммерфорд спокойно сидела в гостиной и раздумывала, как лучше поступить. Наконец она приняла решение ничего не сообщать Джулиану. Если невестка сбежала, то она, очевидно, будет ждать звонка мужа, и ей пойдет на пользу потерпеть несколько дней. Если же Люси направилась прямиком к мужу, значит, придется ждать, пока сам Джулиан позвонит в Кумб-Хаус.
Но ни в тот вечер, ни в оставшиеся дни недели он не позвонил, и миссис Саммерфорд ничего не сообщала ему, ожидая, что Люси поплатится за свой поступок.
Тем временем Джулиану стало стыдно за то, что он наговорил жене. Он специально оставил ее одну в Мэйфилдсе, боясь, что встреча вызовет новую ссору. Но пять дней в Лондоне остудили его гнев, и ему хотелось в ближайшие выходные объясниться с Люси, понять ее обиды и загладить свою вину перед ней.
Приехав домой в пятницу, Джулиан поспешил наверх. Ему слишком не терпелось увидеть жену, и он даже не зашел сначала к матери. Комната была пуста, ванная – тоже. Распахнув дверцы шкафа, он увидел пустые вешалки, а фотографии, которые они сделали во время медового месяца, исчезли из ящика. Джулиан бросился в гостиную. Там сидела его мать.
– Сынок, я не знала, что ты приехал. – Она подставила ему щеку для поцелуя.
– Мама, где Люси?
– Сядь, милый, и я все тебе расскажу. – Женщина отложила вязанье. – Она уехала.
Сбежала в Лондон с ребенком в прошлый понедельник.
– Боже! – Джулиан пораженно уставился на мать. – Почему ты не сообщила мне? Ты не имела права скрывать это от меня.
Он шагнул к двери, собираясь уйти, но мать остановила его:
– Сначала послушай меня, дорогой. Если Люси уехала в Лондон, с ней все в порядке. Там ее друзья, и, хотя она может быть неуравновешенной, уверена, что позаботится об Аманде.
– Ты должна была сразу же позвонить мне. Не понимаю, мама, почему ты взяла все в свои руки!
– Я хотела, чтобы ты отдавал себе отчет в том, что делаешь, прежде чем мчаться за ней.
Твое счастье для меня превыше всего, Джулиан, и я хочу, чтобы ты хорошенько подумал, прежде чем что-то предпринять. Очевидно, Люси сбежала в Лондон, чтобы вынудить тебя жить там с ней и Амандой. Это шантаж, недостойный хорошей жены, и если ты бросишься за ней, то больше никогда не будешь хозяином в собственном доме. А ей не повредит понять, что тобой нельзя так командовать.
Джулиан принялся расхаживать по комнате.
– Я знаю, что ты хотела сделать как лучше, мама, но на этот раз ты зашла слишком далеко.
Люси моя жена, и я должен сам принимать решения.
– Вряд ли можно назвать решением, когда тебя вынуждают что-то делать.
– Отношения между нами слишком накалились, чтобы мне думать о своей гордости.
Иначе наш брак разрушится. – Джулиан закурил. – Я догадываюсь, где она может быть.
Наверное, вернулась в пансион, где жила до замужества.
– Или к мистеру Беллами?
– Мама!
– Прости, что причиняю тебе боль, милый, но лучше взглянуть правде в глаза, пока еще не слишком поздно. Хорошо, если бы я оказалась не права, но мой долг предупредить тебя, что она могла сбежать, потому что хочет быть с этим танцовщиком.
– Понимаю. Тогда единственный способ доказать, что ты ошибаешься, – это поехать в Лондон и найти ее. Я отправлюсь завтра утром.
В тот вечер они говорили мало, и впервые отношения между сыном и матерью стали натянутыми. Когда же он спустился рано утром вниз, она уже была одета для выхода и завтракала.
– Я еду с тобой, Джулиан. Я не позволю тебе ехать в Лондон одному.
– В этом нет нужды.
– Но я должна поехать. Мне кажется, Люси может винить меня, и, если ты хочешь начать все сначала, мы должны все обсудить в открытую. Нельзя строить отношения на недомолвках.
Джулиан был глубоко тронут вниманием матери и поблагодарил ее.
Днем они прибыли на вокзал Паддингтон и тут же взяли такси до Бэйсуотер. Остановились перед серым домом, куда Джулиан так часто заезжал за Люси. Он громко постучал, и дверь приоткрыла сама миссис Кромарти.
– О, мистер Саммерфорд! – Она всплеснула руками. – Как вы?
– Хорошо, спасибо. Я приехал к жене. Она здесь?
– Сейчас нет, но все равно проходите.
Женщина распахнула дверь, мать с сыном прошли в гостиную и уселись на жестком блестящем диване.
– Значит, Люси живет здесь? – спросил Джулиан.
– Да. Но она ушла несколько минут назад.
– С ребенком?
– Нет, девочка здесь. Такая прелестная, прямо маленькая Люси. И такая спокойная.
– Вы знаете, когда вернется моя жена?
– Не могу сказать точно. Я обещала покормить ребенка, если Пирз задержит ее.
– Пирз? – резко переспросил Джулиан.
– Да, ее партнер. Она пошла на его репетицию, и я подумала, что потом они могут отправиться обедать.
Джулиан растерялся, и миссис Саммерфорд быстро спросила:
– Моя невестка впервые пошла к мистеру Беллами?
– Нет. Он был тут вчера вечером, чтобы приободрить её. Она была такая печальная. Но в театр Люси пошла впервые.
– Ясно! – Мать произнесла это так многозначительно, что Джулиан поморщился.
– Я хочу забрать Аманду домой, – сказал он.
Миссис Кромарти смутилась:
– Люси оставила ее на меня, и я не знаю…
– Все в порядке, – вставила миссис Саммерфорд, – мы заедем за ней в театр.
– Тогда, думаю, можно. – Миссис Кромарти улыбнулась. – Подождите минутку, пока я соберу девочку. Она спит, но я быстро.
Хозяйка ушла, и мать с сыном сидели молча, пока женщина не вернулась с белым шерстяным конвертом, прижатым к груди. Она протянула его Джулиану:
– Вот она. Такая прелесть, правда?
Отец впервые держал свою дочь на руках. Она родилась слишком слабой, а когда ею занялась сестра Ричардс, у него не было возможности даже приблизиться к ребенку. Теперь, глядя на маленькое розовое личико и прислушиваясь к частому дыханию, Джулиан испытал негодование оттого, что Люси могла оставить это беспомощное существо с чужой женщиной.
