– Я серьезно! - тут же вспыхнула она. -И я.
Она задумалась, и он заметил, как на ее лице появляется тревожное выражение.
– Уехать легко, правда ведь? Взять лютню да немного одежды и сбежать. Но все не так просто. У моего дяди нет наследников, и я уверена, что Генрих не замедлит конфисковать наши земли и передать их другому.
– Это точно. Ровена вздохнула.
– Так что выхода у меня нет, так ведь? И в конце концов мне придется-таки выйти замуж.
– Выход всегда есть. Мы можем дать Генриху то, чего он так жаждет. Заключим между собой брак и станем свободными.
– Твое предложение невозможно, - раздраженно бросила она.
– Конечно, но оно не лишено здравого смысла. Ты сможешь заняться музыкой, а большинство моих воздыхательниц разбежится. Они ведь преследуют меня с одной единственной целью: занять место графини Блэкмор.
– Неужели ты и впрямь этого хочешь? Оставить свою жену дома в полном одиночестве и уехать скитаться по свету?
– Рано или поздно нам обоим придется выбрать себе супругов, Ровена. Ни мне, ни тебе этой судьбы не избежать.
Ровена немного подумала над его словами. В этом случае дядя действительно оставит ее в покое, и она сможет открыть свою школу.
– А как же любовь? - прошептала она.
– А что с ней?
– Неужели тебе не хочется влюбиться? Почувствовать, как стрела Амура вонзается в сердце, вселяя надежду и даря обещания? Замирать от желания всякий раз, как только вспомнишь, что дома тебя ждет жена?
Страйдер презрительно фыркнул:
– Что за чушь ты несешь? Такой любви просто не существует. Любовь - всего лишь слово, которое приклеили к обязанностям, дабы было проще нести свой крест.
Она насупилась, услышав эти слова. Неужели он и впрямь так считает?
– Значит, Кит для тебя всего лишь обязанность? И Братство тоже?
Он отвернулся.
– Я дорожу ими, не отрицаю, но принесенную тебе клятву я тоже буду хранить.
– Нет, Страйдер. - Она потянулась и взяла его за подбородок, заставив поглядеть ей в глаза. - Я говорю не о том, будешь ты хранить свою клятву или нет. Совсем не о том. Я говорю о той невиданной страсти, которую несет с собой любовь. Я хочу от мужа той же идущей от самого сердца преданности, которая вынуждает тебя сбивать с ног любого, кто ставит под вопрос мужское достоинство Кита. Мне нужна не только верность мужа. Я хочу получить его сердце. Чтобы он сгорал от желания, когда меня нет рядом, и я тоже. Мне нужно, чтобы сердце мое сжималось от боли при мысли, что нам придется расстаться, пусть даже на время.
– В жизни и так много боли, - скривился он. - Зачем нужна еще одна?
– Потому что настоящая любовь - это не боль. Она прекрасна. Она делает нас лучше. Заставляет стать чище.
– Ха! Если любовь настолько прекрасна, почему же ты никогда не испытывала ее? И я тоже? Такой любви не существует. Ее придумали мужчины, дабы заставить чужих жен предать своих мужей и отдаться им.
Возможно, некоторые мужчины действительно играют с женскими сердцами. Но далеко не все. Она верила в настоящую любовь.
– Любовь твоего отца к твоей матери переходила все разумные границы. Ты же сам говорил.
– Мой отец был дурак. И себя погубил, и ее. Если это и есть любовь, что ж, ищи ее. У меня нет желания втыкать в тебя меч, а в себя и подавно.
– А как же твой друг, Саймон Рейвенсвуд? Разве он не сумел найти свою любовь?
Он помедлил с секунду.
– Они совсем недавно поженились. Рано пока говорить, что это: настоящая любовь или элементарное увлечение.
Ровена стиснула зубы и легонько толкнула его в плечо:
– Страйдер Блэкмор, любовь существует, и я выйду замуж только по любви.
– А если король прикажет?
Ровена замерла. Временами на Генриха действительно находит, и он вполне может отдать такой приказ. Король имеет право сводить вместе людей, если того требуют интересы короны.
Она умрет, если Генрих заставит ее выйти за такого, как Сирил.
– Выходи за меня, Ровена, - настаивал Страйдер. - Великой любви я тебе предложить не могу, но зато Генрих не сможет связать тебя с человеком, который будет относиться к тебе без должного уважения и заботы.
Какое искушение! Страйдер и в самом деле нравился ей, но они слишком разные люди. Ему ненавистно то, что дорого ей, а ей противна война, которой он живет.
– А как же мои песни? Они же неприятны тебе, - сказала она. - Ты готов смириться с ними?
– Приму, хоть и скрепя сердце. Она покачала головой:
– По крайней мере ты честен.
– Честность - это все, что я могу предложить тебе, Ровена. Я не могу дать тебе то, чего не чувствую, но я могу гарантировать тебе верность и уважение.
Ровена вздохнула, обдумывая его слова. Брак со Страйдером решил бы множество проблем. Он сможет защищать ее, и, как доказало сегодняшнее утро, Страйдер прекрасный и внимательный любовник. И пусть он не способен разжечь ее сердце, но тело - еще как может. Даже сейчас от мысли о его ласках ее бросало в жар.
– А если в один прекрасный день я найду свою великую любовь? - спросила она. - Или ты ее встретишь? Что тогда?
Страйдер скривился от отвращения:
– Ты словно ребенок, который гоняется за радугой.
– Неужели? - разозлилась Ровена. - Желать любви - это никакое не ребячество.
Страйдеру захотелось придушить упрямую девчонку. Ну где ее здравый смысл? Брак между ними - идеальный выход из положения. Они подходят друг другу, и он сильно сомневается, что когда-нибудь встретит на своем пути женщину, которая понравится ему больше Ровены. Из нее получится отличная благоразумная невеста, если она выкинет из головы этот бред и перестанет мечтать о несбыточном.
Ровена коснулась ладонью его щеки.
– Я благодарна тебе за это предложение, Страйдер. Правда. Но мне нужна любовь, и я не выйду замуж ни по какой другой причине.
– А вдруг Генрих начнет давить на тебя?
Ее глаза мгновенно потемнели и погрустнели.
– Я буду несчастна всю оставшуюся жизнь. Но до тех пор я намерена стоять на своем и верить, что меня ждет лучшая участь, чем пустой брак моих родителей.
Он подавил возникшее было в душе раздражение и в который раз восхитился Ровеной: если эта девица вбила себе что-то в голову, ее не так-то легко свернуть с пути. Он всегда уважал людей, способных постоять за свои убеждения.
– В таком случае я надеюсь, что ты найдешь свою великую любовь, и желаю тебе, чтобы это случилось не слишком поздно.
Дверь отворилась, и на пороге появился канцлер. Несколько секунд он молча взирал на открывшуюся перед ним картинку.
