Он сказал, что останется с ней, но она не была в этом уверена. Ночью он покидал ее, чтобы встретиться с Йоаном и остальными. Именно тогда она видела истинную натуру своего мужа и то, как свободно он чувствовал себя в обществе своих друзей.
В душе он был солдатом.
Как долго подобный человек будет довольствоваться домашним очагом? Она не хотела делать его несчастным. Кристиан значил для нее все. Что проку удерживать его подле себя, если он будет чахнуть в неволе?
Прервав поцелуй, он отстранился от нее и нахмурил брови:
— Что-то не так?
— Нет, — ласково молвила Адара. — Я просто пыталась представить, что принесет нам завтрашний день.
Кристиан еще крепче сомкнул вокруг нее кольцо своих рук, но на него, в свою очередь, нахлынули сомнения.
— Давай не будем думать об этом. Завтра все равно будет то, что будет, — какие бы планы мы ни строили. Сегодня у меня нет никакого желания думать об этом. Я хочу лишь ощущать твое присутствие.
Поцеловав его руку, Адара отпустила его.
— Прекрасно, я отогнала все свой думы.
Если б только он мог сделать то же самое! Но теперь, когда она затронула эту тему, у него голова пошла кругом от забот.
И самой первостепенной из них была та, что требовала от него бросить все на свете ради женщины, которую он держал в объятиях.
Как бы то ни было, настало время отбросить страх. Решение было принято, и у него не было иного выбора, кроме как идти вперед и верить, что провидение поможет ему.
Адара была его женой…
Нет, Адара была его жизнью.
«Жизнь и смерть идут рука об руку…»
Зловещий голос в голове не давал ему покоя. Изводил его. Он прочел достаточно молитв над умирающими, чтобы не понаслышке узнать, как хрупка жизнь. За их головами охотятся убийцы, а она носит под сердцем ребенка. Женщины каждый день умирают в родах.
Человек может тронуться умом от таких мыслей.
Кристиан невольно рассмеялся.
Адара сердито посмотрела на него:
— Что на тебя нашло?
— Я просто подумал, что Люциан, должно быть, был вполне нормальным до того дня, как свалился к твоим ногам. Вот уж воистину интересно, сколько времени понадобится, чтобы я сравнялся с ним по уму?
В ответ на его шутку Адара вскинулась:
— Ты хочешь сказать, что он помешался из-за меня?
— Нет, я всего лишь хочу сказать, что всякий раз, когда ты оказываешься рядом, я полностью теряю рассудок.
— Значит, я свела тебя с ума?
— Окончательно и бесповоротно. Она запечатлела поцелуй на его щеке.
— А ты завладел моим сердцем, Кристиан.
Кристиан улыбнулся, а она тем временем спросила позволения отлучиться по своим нуждам.
— Я люблю тебя, Адара, — еле слышно молвил он.
Жаль только, что он не мог собраться с духом и произнести это громко, глядя ей в глаза, не боясь, что тогда что-то произойдет и отнимет ее у него.
Глава 16
За время путешествия на протяжении следующих нескольких месяцев между Адарой и Кристианом установились непринужденные, товарищеские отношения. С каждым прошедшим днем сердце Адары все больше наполнялось надеждой, что Кристиану понравится быть королем и мужем и что он научится нуждаться в ней, по крайней мере настолько, насколько человек, столь сильный духом, мог нуждаться в другом человеке.
Они были всего в неделе езды от границы Таагарии. Летняя жара обрушилась на них, и Адара сделалась раздражительной из-за плохого самочувствия. По словам повитухи и ее собственным подсчетам, оставалось еще два месяца до того, как ребенок появится на свет.
Адара мечтала поскорее очутиться дома, где она сможет отдохнуть в привычной для нее обстановке. Нескончаемое путешествие оказалось для нее тяжким и изнурительным испытанием. Чтобы хоть немного облегчить ее страдания, Кристиан с Люцианом соорудили уютную повозку, устланную перьевым тюфяком и заваленную подушками, чтобы она ехала в ней днем. Тем не менее она не могла с уверенностью сказать, что ехать в повозке было сколько-нибудь лучше, чем скакать верхом на лошади. Телегу постоянно швыряло из стороны в сторону, так что по временам ей приходилось держаться что есть мочи. Однако это было так мило с их стороны, что у нее не хватило духу пожаловаться.
Адара лежала в своей повозке, наблюдая за окружавшими ее мужчинами. В последние дни, когда они приблизились к границам Элджедеры и Таагарии, они сделались серьезнее. Настороженнее. Казалось, будто они в любой момент ожидают нападения.
Мужчины давным-давно пришли к выводу, что Селвин не потерпит, чтобы армия вошла в любую из стран без боя. В этом случае он слишком много потеряет. Они были совершенно уверены, что он нападет на них прежде, чем им представится случай пересечь границу.
Кристиан скакал слева от жены, чтобы иметь возможность приглядывать за ней. Фантом и Люциан ехали рядом с ним, но никто из них не произносил ни слова.
Вздохнув, Адара утерла пот со лба.
— Тебе нужно отдохнуть? — тотчас осведомился Кристиан.
Она улыбнулась ему:
— Если ты еще раз остановишь армию, то, боюсь, мой дражайший муж, Йоан принесет тебя в жертву канюкам.
— Это точно, — молвил Фантом. Он метнул в Кристиана лукавый взгляд. — Так нам остановиться?
Кристиан бросил на жену странный взгляд:
— Я не хочу, чтобы вы перенапрягались, миледи. На вас и так возложена достаточно тяжелая ноша.
— Да, — пошутила она. — Необходимость терпеть вас — воистину самая невыносимая участь.
Лицо Кристиана тут же просветлело. Как он обожал, когда она поддразнивала его!
Фантом издал такой звук, будто он поперхнулся.
— Отъедем, Люциан, они снова собираются стать тошнотворно-слащавыми. Я чувствую, что у меня вот-вот разболится живот, если мы останемся здесь и будем наблюдать это.
— Точно, — поддакнул Люциан. — У меня уже заболели зубы.
Адара закатила глаза, когда эта парочка немного отстала.
— Они просто ревнуют, милорд.
— Именно. — Он протянул ей руку.
Улыбнувшись ему, Адара ухватилась за нее, и они некоторое время ехали рука об руку. Но с каждым шагом, который приближал их к границам ее королевства, страх и неуверенность все сильнее терзали ее. Иногда она даже жалела, что настояла на возвращении. Она обрела в лице Кристиана гораздо большее, чем смела надеяться. В сущности, она была счастлива, не будучи обременена заботами о своем народе. В течение минувших месяцев для нее не существовало никого, кроме них двоих.
И ей это нравилось.
«Ты ведешь себя глупо. Ты королева!»
