Нет, пора рвать нити, связавшие его с этой непостижимой женщиной, пока они не превратились в стальные цепи. И чем скорее, тем лучше.
Еще раз вздохнув, Саймон направился к отелю. Решение было принято. Остановившись у стойки портье, он попросил обменять ему билеты на утренний рейс. Хватит. Пора кончать трепать нервы и себе, и Дженифер. Надо последовать ее совету — забыть. Забыть раз и навсегда. И ее саму, и ее прекрасное тело, и ее неразгаданные тайны!
Собирая в номере чемодан, Саймон твердил себе, что бесконечно рад подобному повороту событий. Очень, очень рад.
8
Тишину комнаты нарушил пронзительный звон телефона. Рука Саймона так и рванулась к трубке.
— Алло? — И через мгновение он произнес уже совсем иным голосом: — А, Роб, это ты. Привет, рад тебя слышать.
Глупо было надеяться, что это Дженифер. Во-первых, откуда ей взять его номер. А во-вторых, с какой стати звонить.
Со дня закрытия фестиваля прошла уже неделя, но Саймон не слишком-то преуспел в своем благом намерении. Забыть Дженифер ему так и не удалось. Ни по дороге в аэропорт, ни позже.
Видит Бог, он старался. Старался изо всех сил. Даже сводил поужинать новенькую актрису из своего театра и одну ультрасовременную критикессу, утверждавшую, будто она в полном восторге от его таланта. Но, увы, он напрасно искал в их лицах, голосах, манере поведения хотя бы отдаленное подобие той подкупающей искренности, что так затронула его сердце в Дженифер. Оба свидания окончились одинаково. После роскошного ужина, невзирая на более чем недвусмысленные намеки спутниц, Саймон отвозил их домой — к ним, разумеется, не к себе, — а там целомудренный поцелуй в щечку — и обратно, в одинокую холостяцкую постель. Если бы эту постель согревала Дженифер!
Оставалось лишь любоваться ее изображениями — теми самыми фотографиями, что он украдкой сделал во время памятной вылазки в деревню. Первым делом по приезде в Дублин Саймон отдал пленку в проявку и теперь предавался самому что ни на есть мазохистскому развлечению — постоянно разглядывал портреты Дженифер. Ах, эти разметавшиеся пряди черных волос, эта гордая посадка головы на тонкой шее, эта юбка, летающая вокруг стройных ножек! Сколько воспоминаний будили эти снимки!
Воспоминая — отныне они стали его уделом. От самой Дженифер, как и следовало ожидать, не было ни слуху ни духу…
Честно говоря, сейчас ему следовало бы проявить хоть капельку энтузиазма. Звонил Роберт Уикенгем, его лучший друг. Несмотря на известность и открытость в творческом плане, в частной жизни Саймон сближался с людьми крайне трудно. Единственные, с кем он забывал привычную сдержанность, были Роб, ведущий обозреватель «Даблин тудей», и его очаровательное семейство: жена Сандра и дети, Майкл и Линни.
— Ну что, играем завтра в гольф? — спросил Роберт. — Если хочешь, давай встретимся завтра, как обычно, в одиннадцать. Потом можно будет вместе перекусить.
— Отлично. — Саймон изобразил радость, если и не совсем искреннюю, то по меньшей мере пылкую. — Давно мы с тобой не играли — то у меня фестиваль, то у тебя командировки.
— Ну ладно, тогда до завтра. Расскажешь, как съездил. Пока.
«Расскажешь, как съездил…» Быть может, думал Саймон, опуская трубку, именно это мне сейчас и надо — выговориться, излить душу чуткому и понимающему собеседнику. Вдруг станет легче. А если и есть человек, отвечающий подобным требованиям, это Роберт…
Однако не надо было быть очень уж чутким и понимающим человеком, чтобы понять: с Саймоном творится что-то неладное. Обычно они с Робертом играли на равных. Но сейчас журналист обошел приятеля еще у первой же лунки. Мячи Саймона упорно летели не туда или вообще никуда не летели.
После игры друзья направились в закусочную неподалеку. Сделав заказ, Роберт пытливо вгляделся в лицо Саймона.
— Что с тобой сегодня, а? Ты сам на себя не похож? Неужели это из-за фестиваля в Бингли?
— Фестиваль прошел великолепно.
— Ты еще никогда не играл в гольф так скверно.
— Спасибо за комплимент, — сухо поблагодарил Саймон. — А как Сандра, как дети?
— Отлично, — пожал плечами Роб. — Сандра увлеклась шитьем и целыми днями строчит им костюмы к всевозможным школьным и детсадовским праздниками. А они и рады. Так ты, значит, упорно не желаешь рассказать, в чем дело?
И Саймон решился. Не он ли хотел выговориться?
— Я встретил одну женщину, — выпалил он.
— Гмм… давно пора.
— Роб, сколько тебе повторять: не все созданы для семейной жизни, как вы с Сандрой. Возможно, когда-нибудь я и решу остепениться. Но вряд ли скоро.
— А эта женщина… ей хочется замуж?
— Нет! — Саймон произнес это с такой силой, что Роб улыбнулся.
— Что, неужели она оказалась невосприимчива к твоим чарам? И оттого-то ты теперь места себе не находишь?
— Да… То есть нет. Ну… вроде того.
Роберт с интересом посмотрел на приятеля.
— Либо да, либо нет. Ты уж выбери что-нибудь одно.
— Все очень запутанно, — нахмурился Саймон. — Она не была в числе участников фестиваля. Она работает официанткой в отеле.
Роберт приподнял брови.
— Что, охотилась за твоими деньгами? А я думал, ты уже привык к такому сорту девиц.
— Да нет же! Она вовсе не такого сорта. Клянусь!
— Ты спал с ней?
Саймон усмехнулся, скрывая неловкость.
— Сразу чувствуется журналистская хватка. Нет, если это так для тебя важно знать, не спал.
— Но хотел, верно? Знаешь, это испытанный женский приемчик: отказать, чтобы сильнее распалить мужчину.
— Она не из таких!
Роберт хмыкнул.
— Эк тебя зацепило. Очень красивая, да?
— Да. Очень. — Саймон снова нахмурился. — Было в ней что-то очень и очень знакомое, как будто я ее уже где-то видел. Только вот где, так и не мог вспомнить. И еще она как-то странно реагировала на любое упоминание о Дублине. Будто чего-то боялась.
— А как ее зовут?
— Дженифер.
Подчинившись внезапному порыву, Саймон достал из спортивной сумки конверт с фотографиями — неизвестно зачем, он всегда носил их с собой. Роберт с улыбкой взял их. Но когда вернул Саймону, уже не улыбался.
— Как ее фамилия? — спросил он странно напряженным голосом.
— О'Конноли. А в чем дело?
— Я знал ее под фамилией Бенбоу. Дженифер Бенбоу, вдова Грегори Бенбоу. Тебе это что-нибудь говорит?
Саймону показалось, что друг нанес ему предательский удар под дых. Вдова? Дженифер — вдова?!
— Ровным счетом ничего, — резко произнес он, — а у меня отличная память на имена. Что ты имеешь в виду? Когда это ты ее знал? И где? И кем был этот самый Грегори Бенбоу?
