Она понятия не имеет, каким образом будет воплощать в жизнь свои сумасшедшие идеи.
“А ты имеешь?” — напомнил себе Дез. В тот момент, когда Дез узнал о том, что здание универмага будет выставлено на продажу, он сразу же купил на него лицензию. Он совершил этот поступок импульсивно, что было совсем на него не похоже.
Он-то заплатил большие деньги, а Джина Хаскел вложила в это дело всего лишь немного своего личного времени.
У Деза за плечами был большой профессиональный опыт. Огромное здание в самом центре города всегда можно было использовать с выгодой, даже если сейчас еще не знаешь точно, как или когда это произойдет. Он уже поступал так раньше, и ни разу интуиция не подвела его. Когда-нибудь, без сомнения, он получит свою прибыль от этого проекта.
Возможно, Джина рассуждала таким же образом, как и Дез. Она ничего не планировала.
Но суть состояла в том, что Дез Керриган был настолько могущественным противником, что она и глазом не успеет моргнуть, как здание навсегда будет принадлежать ему. Всего несколько часов назад, когда Джина впервые посмотрела на универмаг оценивающим взглядом, она поняла, какой он огромный. Минуту она стояла потрясенная, обескураженная, и это не было простым притворством. Так в чем же все-таки дело? Почему она так упорно продолжает добиваться своего?
Дез тяжело вздохнул и отложил в сторону документы, с которыми пытался работать. Подхватив со стола ключи от машины, он вылетел на улицу, быстро сел в автомобиль и поехал к музею Исторического общества округа Керриган.
Дез не лукавил, когда признался Джине в том, что не был в доме Эсси почти двадцать лет.
Пришло время заглянуть туда.
Фасад здания был затенен, но над покатой крышей и округлой верхушкой башни огнем горел багровый отсвет заходящего солнца. Он образовывал над домом что-то вроде нимба. Час был уже поздний. В окнах не горел свет, двери плотно закрыты. Возле музея не видно ни одного автомобиля. Кругом тихо и безлюдно.
“Что ж, может быть, это и к лучшему”, — подумал Дез.
Он оставил машину под козырьком бокового входа и не спеша побрел по периметру окружавшего дом земельного участка. С торца здание освещали мягкие отблески заката. Они согревали старые кирпичи и отражались от оконных стекол, приобретая насыщенный багровый оттенок. Окна были похожи на глаза слепца. На них больше не было тяжелых гардин, которые Эсси всегда держала задернутыми, чтобы не навредить своей бесценной коллекции. Скорее всего теперь их закрывали изнутри чем-то очень похожим на картонные щиты. По крайней мере при взгляде с улицы создавалось именно такое впечатление.
Сквозь кованую железную ограду, окружавшую заднюю часть здания, Дез окинул сад. Он и сейчас сохранил кое-какие следы былого великолепия и правильную организацию пространства. Однако был запущен, в нем росло много диких растений, дорожки покрылись мхом.
По одному из задних углов дома, обвивая несколько плотно закрытых окон, вверх тянулась виноградная лоза. Ее зеленые глянцевые листья и толстый, размером с указательный палец, ствол плотно прижимались к стенам. Дез сумел ухватиться за один из отростков. Он потянул его к себе. Вместе с зеленым завитком от дома отделился небольшой кусок известки. Дез внимательно посмотрел на кусок строительного раствора и ту часть стены, откуда он отвалился.
В эту минуту задняя дверь дома отворилась. На пороге появилась Джина Хаскел.
— Часы работы музея вы можете увидеть при входе, — бесстрастным тоном сообщила она.
Дез оторвал взгляд от стены и посмотрел на Джину.
— Музей уже закрыт, а вы все еще здесь. Почему? — спросил Дез.
— Пока я сегодня утром пила с вами кофе и общалась с прессой, в музее накопилось много дел. Не хотите зайти? — кокетливо предложила Джина. — Железные ворота проржавели и давно не открываются. Пойдемте, я впущу вас через боковую дверь.
Дез бросил кусок известки на гравийную дорожку и побрел обратно к боковому входу.
Когда Дез подошел к боковой двери, Джина, уже ждала его. Она включила люстру в вестибюле, и в ее рыжих волосах снова появились золотые блестки.
— Я не увидел автомобиля, — сказал Дез, входя в вестибюль. Он толчком закрыл за собой дверь. Старые петли заскрипели, но тяжелая дверь прочно встала на свое место.
— У меня нет автомобиля. Я живу совсем недалеко отсюда.
— Вы ходите пешком по этому району?
— Здесь ничуть не опаснее, чем в любом другом месте города. Ладно, пошли на кухню.
Джина спустилась по лестнице. Дез почувствовал специфический запах. Так пахнет во всех музеях. Этот дом пропах историей, подумал Дез. Впрочем, этот запах был здесь всегда.
Джина с силой нажала на вращающуюся дверь, которая вела в кухню. Дез помнил эту дверь еще с тех пор, когда его с братом отправляли сюда перекусить, пока Эсси и родители беседовали в большой гостиной. Но тогда дверь легко возвращалась на место, а сейчас громко заскрипела. Видимо дверная коробка покосилась от старости.
Дез помнил, что раньше под потолком висели люстры и кухня всегда была тускло освещена. Теперь люстры заменили лампами дневного света, и в комнате стало светло. Но резкий голубоватый свет не исправлял положения, подумал Дез. На самом деле кухня выглядела более мрачной, чем раньше.
Джина открыла старый холодильник.
— Не хотите выпить колу? — предложила она Дезу. — Жаль только, закусить нечем.
Дез взял из рук Джины банку и открыл ее.
— Уж не печеньем ли из инжира вы собираетесь меня угостить? Эсси так любила его. Не удивлюсь, если где-нибудь все еще хранится несколько печенинок, которые тетушка Эсси не успела доесть.
— Мне очень жаль, — ответила Джина. — Но я уверена, что с тех пор ничего из продуктов в доме не осталось. Присаживайтесь. — Джина взяла банку содовой, потом выдвинула стул для Деза. Глаза ее блестели любопытством. — Это, наверное, одно из дорогих вашему сердцу воспоминаний о детстве? Молоко с печеньем в доме тетушки Эсси.
— Не то чтобы очень дорогое, но важное. — Дез сел на стул напротив Джины. — Это печенье из инжира я не забуду никогда. Оно было как камень. Чтобы размочить его, нужно было потратить целый стакан молока. Ваза, в которой тетя Эсси хранила печенье, должно быть, еще хранится где-нибудь здесь.
— Если вы имеете в виду маленький круглый кубок, облитый голубой глазурью, то он наверху, в экспозиции, — ответила Джина.
— Ваза для печенья в экспозиции? — Дез даже не пытался скрыть удивления. — Но почему? Только потому, что она принадлежала тете Эсси?
— Не совсем так. Видите ли, первоначально это была совсем не ваза для печенья. Это редкий экземпляр керамической посуды, который был изготовлен в первой печи для обжига, построенной в округе Керриган.
— Вот это да! — воскликнул Дез. — Теперь понятно, почему печенье там всегда было сухим!
