– Я не ослышалась, по-моему, Марку ты сказал другое?
– Я же не назвал тебя экспертом. Так, если возникнут ошибки, легко объяснить…
– Ты имеешь в виду, что ждешь от меня ошибок?
– Сюзанна, дорогая, ты будешь располагать доступом ко всем информационным ресурсам музея, включая мою помощь.
– Таким образом, ты сам подталкиваешь меня делать ошибки. Никогда бы не подумала, что ты на такое способен.
– Пытаюсь подстраховаться, вот и все. Помни: если коллекция будет оценена слишком высоко, у них появится искушение переправить ее за границу и заработать на этом приличные деньги.
– Ага, а если я оценю ее слишком низко – буду выглядеть в их глазах полной идиоткой.
– Ну, в этом сомневаюсь! – легко бросил Пирс. – Ты-то не видела, как Херрингтон на тебя смотрел: давно не наблюдал таких голодных глаз – словно волк на Красную Шапочку. Думаю, если мы правильно разыграем наши карты, никаких вопросов вообще не возникнет.
В затихший «бутовый» офис «Трайэд» (его прозвали так за бутовый камень в отделке – от входа до почти любого элемента декора), неподалеку от Линкольн-парка, Пирс подбросил Сюзанну уже вечером. С тех пор, как это место стало в основном районом жилых домов, улицы наполнялись отнюдь не деловым шумом после окончания рабочего дня и школьных занятий. А тут еще неожиданный теплый день, дети разошлись вовсю – носились буквально под ногами, оглашая округу веселыми возгласами.
Сюзанна еле увернулась от двух катающихся на роликах сорванцов; понаблюдала за чем-то вроде мальчишеского рыцарского турнира; за тем, как одна девочка объясняет двум другим, младшим, правила игры в классики; и в конце концов сказала свое слово мастерам этой игры:
– Знаете, классики здесь как-то не на месте – эти квадраты, прямо у нашего офиса…
– Но, Сюзанна, мы же никому не мешаем… – стала оправдываться старшая.
– Это просто мел, пойдет дождь и все смоет, – поддержала ее другая.
– В другой раз мы нарисуем цветным мелком. Вот будет здорово! Поможешь нам? – утешила третья.
Сюзанна не выдержала, рассмеялась – и сама стала прыгать по белым квадратам, как когда-то в детстве. Вечная игра, во все времена будет жить, каждое поколение в нее играет. Но за ней, кажется, тоже наблюдают – вон покачивается штора на окне миссис Холкомб… Сюзанна почти автоматически обернулась на знакомое окно: за миссис Холкомб недаром закрепилась слава, что, не выходя из дома неделями, она в курсе всех окрестных событий. С ее стороны это, видимо, высшее проявление дружбы; на все попытки Сюзанны познакомиться поближе не последовало до сих пор никакого ответа за то время, что «Трайэд» стал ее соседом – дверь офиса рядом.
Внутри их обиталища господствовали сумерки и тишина. Последние лучи заходящего солнца скользили по поверхности предметов, почти не освещая их: едва видна мебель, непривычно тихо и безучастно стоят компьютеры, телефоны, факсы… Деловая жизнь замерла до следующего рабочего дня.
На доске объявлений ничего нового; только напротив фамилии Риты приколот листочек – что нужно сделать завтра; для мисс Миллер нет ничего, никаких сообщений. Странные выверты проделывает иногда в нашем сознании время: кажется, с того момента, как она покинула офис, чтобы ехать на похороны Цируса, прошло чуть ли не несколько лет…
Для Пирса, правда, это лишь миг единый – взвалил на нее еще одну работенку. Оценить коллекцию не такой уж простой труд – нужно перерыть гору разного материала. При других обстоятельствах она, без сомнения, ухватилась бы за такой проект – в принципе это интересно. Вот только придется иметь дело непосредственно с Марком, а она не испытывает никакого желания с ним общаться. Будь у нее побольше времени…
«Будь честной! – велела она себе. – Если бы не Марк Херрингтон, ты бы не стала придумывать отговорки».
Она поднялась по лестнице из головного офиса в свой кабинет, в торце здания. На столе ее все тот же беспорядок, будто никуда и не уходила, – бумаги, буклеты. То, чем она занималась этим утром, нужно представить клиенту завтра днем. Надо бы окончательно продумать кое-какие детали, но после всех сегодняшних событий нет сейчас для этого ни сил, ни настроения. Придется прийти завтра утром пораньше и подготовить все на свежую голову.
Сюзанна бросила свою живописную шляпу через всю комнату в сторону обитой ситцем кушетки. С тонким, зловещим свистом пролетев над пестрой кошкой, уютно свернувшейся на подушке, шляпа зацепилась за край подлокотника и почти накрыла кошку. Та недовольно зыркнула на нее желтым глазом и протестующе замяукала. Пришлось Сюзанне принести ей свои извинения, которые и были приняты. А провинившаяся ретировалась вниз, в кабинет Кит, откуда так хорошо видно улицы и Линкольн-парк.
В комнате невероятная атмосфера – кажется, сам воздух пронизан чистотой и опрятностью; такой уж порядок завела у себя Кит. И это всего через десять дней после переезда, при постоянном потоке посетителей…
– И как же это тебе удается? – В тишине голос Сюзанны прозвучал странно одиноко и громко.
Глупый вопрос, конечно, – это сущность Кит; можно побиться об заклад, что и в жизни прямолинейной, простодушной Кит господствует такая же упорядоченность. Все ее секреты на виду. Стоит ей влюбиться – и Элисон с Сюзанной уже знают, хотя она еще никому ничего не говорила.
Вот Элисон – незаменимый человек в бизнесе; всегда умеет принять нужное решение, способна контролировать самые сложные ситуации, привлечь внимание, умеет настоять на своем – не то что она. Сюзанна искренне считала, что для полного счастья в жизни ей не хватает практицизма Элисон: обладай она этим качеством, жизнь ее сложилась бы по-другому.
Даже близким подругам Сюзанна никогда не рассказывала, что же тогда, восемь лет назад, произошло. Да и, честно сказать, сама не поняла до конца. Если бы Марк составлял важную часть ее прошлой жизни, они знали бы о нем все в деталях, а так ничего серьезного; что же она разволновалась сегодня, как школьница… Нет, другие тут не помогут, это касается только ее.
Последние лучи солнца постепенно затухали, кабинет Кит погрузился в темноту, а Сюзанна так и сидела за столом, подперев голову руками и не надеясь разобраться в происходящем. Наверно, она не такая, как все: напридумывала, нафантазировала – как-то он не так на нее смотрел… Просто судьба снова свела их, и ничего в этом нет необычного. Слова его – пустой звук, нужно вести себя как обычно. И все же он нисколько не изменился, да и ее реакция на него осталась прежней.
Коллекция очень велика; с ее сноровкой и опытом работа займет несколько дней; на более тщательную оценку могут уйти месяцы; естественно, на это она не пойдет, но сталкиваться какое-то время с Марком обречена. Слава Богу, он из тех, кто постоянно чем-то занят – вот в этом-то вряд ли изменился. И задержка похорон, скорее всего, связана именно с ним, а никакой работодатель не потерпит долго отсутствия работника.
Интересно, чем он занимается. Это ей не безразлично. Какое-то время работал сварщиком на машиностроительном заводе; надо надеяться, сменил вид деятельности… По ее мнению, из него вышел бы неплохой руководитель среднего звена, ну, может быть, посредник. Однако руки у него по-прежнему мозолистые, – опять зарабатывает на жизнь физическим трудом? Не хочется в это верить.
