Николь осталась на похороны. Она помогала Россу, присматривала за Аароном, но когда все было кончено, когда родственники и друзья разъехались по домам, она поняла, что и ей нельзя откладывать отъезд в долгий ящик.
— Моя работа закончена, — обратилась она к Россу, стараясь казаться холодной и вежливой. Главное — не показывать своих истинных чувств. — Мне пора.
— Так скоро? А что будет с Аароном? Ты не можешь оставить его сейчас, он переживает потерю Тильды. Если ты уйдешь…
— Я сделала то, за что мне платили, — возразила Николь. — О чувствах Аарона тебе следовало подумать раньше, до того как ты взял меня на работу. — Она удивилась, что все-таки смогла произнести эти слова — она успела полюбить мальчика.
— А кто будет смотреть за ребенком?
Николь стиснула руки в замок, пытаясь справиться с волнением.
— Думаю, тебе нужно нанять частную няню. Ребенок легко адаптируется, и скоро ты сможешь устроить свою личную жизнь. Я уже собрала вещи, мне пора.
Гордость — это единственное, что у нее осталось. Как бы ни было тяжело, она должна держать голову высоко и принимать удары судьбы с покорностью.
Росс помог ей донести вещи, сам уложил чемодан в багажник. Она открыла дверцу машины.
— Я завтра же свяжусь со своим юристом, — сказал Росс. — Ты получишь развод в кратчайший срок. И спасибо за все, что ты сделала.
Николь не удержалась и взглянула на него, чтобы в последний раз утонуть в этих глазах, почувствовать слабость в коленях, как было всегда, когда он оказывался рядом…
— Да, чем быстрее, тем лучше. — Она скользнула на место водителя и захлопнула дверцу. Не оглядываясь и не помахав на прощанье, она тронулась с места.
Глаза сами, помимо ее воли, нашли зеркало заднего вида. Росс стоял на фоне дома и смотрел ей вслед. Ее сердце осталось вместе с ним.
Николь не задержалась ни на день! Эта мысль мучила Росса постоянно. Он не пошел на работу, остался дома с Аароном, который недоумевал, как это они с дедушкой вдруг остались вдвоем, одни на белом свете. С Тильдой понятно, она сейчас на небесах вместе с мамой, но почему ушла Николь? И он задал этот вопрос дедушке.
Росс не мог сказать внуку правды.
— Значит, она меня больше не любит? — Аарон готов был расплакаться. — Я сделал что-то плохое? Она ушла из-за меня?
Росс крепко прижал к себе внука.
— Нет, это я виноват. Она тебя любит и обязательно тебе позвонит.
— Но я хочу, чтобы она была здесь и сейчас! Дедушка, что ты такого сделал, почему она ушла?
— Я не сказал ей, что люблю ее, — грустно ответил Росс.
Только через неделю Аарон как-то приспособился и перестал без конца вспоминать Николь, но Росс вдруг обнаружил, что сам все время думает о ней.
Он с трудом заставлял себя есть, спать, на работе ничего не ладилось, ему стоило огромных усилий сосредоточиться и принять решение.
— Ты отвратительно выглядишь, — заметил как-то Марк. — Перестань, забудь ты о ней, она не единственная женщина на свете.
Она единственная, кто ему нужен, и чего он добьется, если и дальше будет отрицать это? Проведет в одиночестве еще лет тридцать-сорок, каждый день жалея о том, что просто испугался быть счастливым?
Он должен ей поверить и простить.
Николь пару раз звонила Аарону, каждый раз выбирая время, когда Росса не было дома. Ему даже не удалось услышать ее мелодичный, чуть с хрипотцой голос. Ясно, она специально избегает его!
А за две недели до Рождества он получил от нее письмо.
Дорогой Росс.
За все это время твой юрист ни разу со мной не связался. Я хочу знать, когда я получу развод, для меня это очень важно.
Дай мне знать, как обстоят дела.
Николь.
В ее жизни появился кто-то еще, она встретила мужчину и собирается за него замуж! А своему юристу он не позвонил, потому что в глубине души верил, что она вернется.
Едва Марк переступил порог комнаты, как Росс, как бы между прочим, поинтересовался, не говорила ли Мари случайно, есть ли у Николь сейчас парень или нет?
— Ни словечка. Мари говорит, что Николь в последнее время очень подавлена, молчит и плохо ест…
— Что ж ты мне раньше не сказал! — Росс подскочил в своем кресле.
— Потому что ты не спрашивал. Кстати, я думаю…
Но Росс уже не слышал, что думает Марк, он накинул пиджак и выбежал из офиса. Николь несчастна. Это может значить только одно — она страдает, как и он. Им необходимо увидеться и поговорить. Пора расставить все по своим местам.
Росс так и не придумал, что он скажет, но через четверть часа он уже был возле квартиры, где Николь жила с подругами.
Ему открыла Терри. Она бросила на него оценивающий взгляд и без слов пропустила внутрь. Росс остановился перед дверью в комнату Николь, нервно поправил галстук и пятерней пригладил волосы. На его стук никто не ответил. Он постучал сильнее.
— Кто там?
— Это я, Росс. — Он чувствовал себя подростком на первом свидании.
Молчание за дверью длилось, казалось, вечность, хотя не прошло и минуты.
— Чего ты хочешь?
— Я получил твое письмо, нам надо поговорить.
Опять молчание. Росс не выдержал:
— Пожалуйста, это очень важно. — Он толкнул дверь, и она неожиданно открылась.
Росс никогда раньше не был в спальне Николь, но сейчас было некогда оглядываться по сторонам. Елка с игрушками у окна, рождественские открытки — это все, что он заметил, его внимание было сосредоточено на Николь. Она действительно выглядела ужасно: черные круги под глазами, осунувшееся лицо, старые легинсы и домашний свитер.
— С тобой все в порядке?
— Все замечательно.
— Выглядишь ты не лучшим образом.
— Ну, если бы ты предупредил о своем приходе, я бы приоделась, — с усмешкой отозвалась Николь. — Так что ты хотел мне такого сказать, о чем нельзя было уведомить в письме?
— Я хотел извиниться… — Росс прикусил язык. Как найти слова, как объяснить, что он чувствует? Он ненавидел себя сейчас. Естественно, в ее глазах он должен выглядеть клятвопреступником. Подписывая контракт, он обещал, что не прикоснется к ней, и при первой же возможности разделил с ней постель.
— Извиниться за что? — Ее голос прервал течение его мыслей. — Срок действия контракта закончен, все условия соблюдены. Не вижу, за что тебе извиняться.
— Может, присядем?
— Да, конечно. — Николь удивилась, что забыла предложить гостю стул.
Два кресла стояли рядом, а третье — в отдалении. Николь выбрала то, что подальше. Росс недовольно поджал губы: ему было бы намного проще сказать о своих чувствах, держа ее руки в своих. Правда, сначала хорошо бы узнать, какие чувства испытывает к нему она. Он не откроет ей сердце, пока не убедится во взаимности.
