Таэльмина тайком вздохнула и нехотя отправилась следом за драконом, пытаясь понять — отчего он ведет себя так высокомерно, почти грубо? Это врожденная привычка создателей оставлять за собой последнее слово или ему так неприятно даже малейшее неповиновение потомков бывших слуг?
Двери принадлежащих тени покоев выходили в широкий соседний зал, откуда через арочные проходы можно было попасть на лестницу, на галерею и в соседние роскошные спальни.
Дракона тень нашла по распахнутым им настежь створкам резной двери, но входить не стала. Просто остановилась в проеме и по обыкновению пристально оглядела длинный и очень светлый зал с необычайно широкими и высокими окнами. Такие обычно делают в галереях или оранжереях.
В этом помещении тоже цвели цветы, но необыкновенные, из драгоценных камней. Они росли из пронизанных солнцем мутноватых глыб нефрита и зеленого малахита, расставленных под окнами вместо обычных вазонов, вились сверкающими гирляндами по изумрудным колоннам и стенам, теснились друзами всевозможных цветов на полках и столиках, опускались застывшими потоками и сосульками с высокого свода.
Посмотрев с минуту на эту баснословно дорогую сверкающую красоту, тень почувствовала, как начинают слезиться глаза, и поняла, что дольше оставаться тут не хочет.
— Когда надоест тут гулять, приходи в зал с фонтаном, — насмешливо объявила Таэльмина дракону, развернулась и направилась прочь.
Она никогда не питала к драгоценным камням того благоговейного почтения, какое испытывали почти все знакомые ей знатные дамы и девицы. Да и незнатные тоже.
Для тени разноцветные кристаллы прежде всего имели ту цену, которую могли дать за них ювелиры. Звонкие монеты, вот чем уже несколько лет мерила размер и окраску камней юная тень. Золото, за которое можно было выкупить чью-то жизнь или свободу, построить мост или дорогу, открыть лечебницу для бедных или школу для их детей.
— Ты никогда не спрашиваешь, — настиг Таэль сердитый рык дракона, — зачем тебя привели в какое-то определенное место?
— А ты никогда не опускаешься до объяснения, куда именно и зачем приглашаешь девушку? Или не девушку, — не останавливаясь, едко бросила через плечо тень. — Возможно, просто никак не привыкнешь считать нас разумными существами?
— Не привыкну, — огорченно сообщил Зрадр, догоняя собеседницу, — так как вы и в самом деле неразумные!
ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ
Неожиданное утверждение дракона вызвало у тени горячее желание ответить одному из потомков создателей какой-нибудь колкостью, однако девушке внезапно пришло в голову, что Зрадр вовсе не случайно пытается вызвать ее на спор, если не на ссору, и она постаралась прикусить язык.
Таэльмина упорно молчала, пока они шли к залу с фонтаном, не стала ничего говорить и после того, как устроилась в своем кресле. Все это время она не переставала размышлять о своей догадке, добавляя к первым выводам все новые и новые.
И постепенно ей стало ясно, почему из всех драконов Сверкающей долины сюда пришел сейчас именно этот. Ведь он связан с нею кровью, следовательно, сильнее других ощущает каждое ее движение, каждое желание и порыв души. В таком случае сам собой назревал неожиданный вывод — дракон нарочно ее немножко поддразнивал, показывая себя более грубым и наглым, чем он есть на самом деле.
Ведь он умеет быть совершенно иным, в этом тень воочию убедилась, когда они пробирались по запретной тропе. Тогда Зрадр был молчалив и внешне безразличен к своим спутникам, но действовал всегда быстро и осмотрительно. И в момент нападения гномов увел отряд из избушки очень ловко, сумев уберечь спутников от потерь и ранений. Теперь Таэльмине немного по-другому видится и та ситуация, и действия Зрадра. Похоже, вовсе не от усталости он сидел в уголке с полуприкрытыми глазами… и сейчас самый подходящий момент, чтобы задать дракону этот вопрос.
— Зрадр, а как ты передавал известия остальным драконам из той избушки, с запретной тропы? — совершенно спокойно осведомилась тень, словно продолжая дружескую беседу, и по округлившимся глазам дракона поняла, что ей наконец-то удалось его удивить.
— А почему… — произнес он и смолк, рассматривая собеседницу с таким интересом, словно увидел впервые, — почему ты сейчас заговорила именно об этом?
— Давно хотела понять, отчего ты сидел так спокойно, когда отряд Харна окружали враги с мощными заклинаниями? Ведь ты же наверняка ощущал каждого гнома и каждый камень, который они несли?
— Чувствовал… — нехотя признался дракон, вздохнул и еще неохотнее произнес: — Но ты зря волнуешься, ничего они нам сделать не успели бы. Хотя кастовать заклинания стихий там невозможно, зато у нас была возможность предусмотреть нападение. Когда мы выбирали бревна для этих избушек, то заранее придали их древесине некоторые необычные качества. Такие, как особая плотность и сопротивление разрушению. Но так как магические вещи ведут себя на запретной тропе непредсказуемо, делали мы это в другом мире и потом ждали, пока активная магия сама растворится. Вот поэтому большинство шипов рванулось не внутрь дома, как хотелось гольдам, а в обратную сторону, и вторая шеренга просто не успела бросить свое оружие.
— Но и это не все, — задумчиво кивнула ему тень, совершенно по-новому представляя себе картину произошедшего, которое видела только со стороны.
— Не все, — взрыкнул он, — но я хотел поговорить совсем о другом…
Торопливо плеснул в кубок вина, выпил махом и искоса посмотрел на терпеливо наблюдающую за ним графиню.
— Ну почему ты такая упрямая?
— Думаю… — с легким сомнением проговорила Таэль, вздохнула с показным огорчением и решительно закончила фразу: — Думаю, так проявляется твоя кровь. Раньше я ничего подобного за собой не замечала.
— Слишком рано… — с неожиданным сомнением глянул на тень Зрадр и, словно спохватившись, резко смолк.
Однако Таэльмина ни на гран не поверила ни случайности его оговорки, ни этому красноречивому молчанию. Дракон слишком явно подталкивал ее к какой-то догадке… или снова проверял? И нужно ли пытаться изо всех сил напрягать мозг, пытаясь самостоятельно найти ответ на этот вопрос, либо ее «кровник» готов поделиться своими знаниями? Ну так это же очень просто проверить.
— Рассказывай, — приказала тень, глядя на дракона строго, как суровый наставник на нерадивого ученика, — какими неприятностями обернется для меня ваша идея со смешиванием крови? И не смотри так изумленно, если бы вместе с твоей кровью я получила одни только выгоды, ты сейчас сиял бы от гордости.
— У тебя о нас совершенно неверные представления!
— Какие сами посеяли, такие и пожинаете, — не пожелала молчать тень. — Неужели никто из вас не знает, чем может обернуться добро, если его заталкивать в человека насильно, как горох в индейку?
— Но ведь тебе уже объяснили — другого способа не было! — почти рычал дракон.
— И я поняла и даже поверила! Но потом усомнилась, ведь вы же отлично знали, когда ставили на меня ловушку, что я — подтвердившая мастерство тень. И просто не могли не знать про тайный язык жестов и способы теплописания. Да мне Ганти даже экзамен по нему устраивал…
