— В вашей личной части дворца свободны все покои, — прошелестела Ила, — мы можем перенести вещи.
— Несите, — приказала Таэльмина и, оглядев сотрапезников, поймала несколько одобрительных взглядов, подтверждающих ее прежние выводы. Ни одна из местных рас тугоухостью не страдала.
Ну а Мейсане она скажет все сама, вряд ли соратница откажется жить рядом с проверенными друзьями.
К концу обеда тень окончательно успокоилась и поверила в свои силы. Судя по тому, как повеселели и начали более свободно разговаривать и двигаться новые жители Адира, едва увидели дружеское обращение новой правительницы с драконом, Селайвеном и Алдером, выступать против ее власти никто не собирается. По крайней мере, в первые луны. Ну а за это время тень постарается сделать все, чтобы доказать им справедливость выбора фей и драконов.
Окончания праздничной трапезы Таэльмина дожидалась почти с нетерпением, и, когда по приглашению дворецкого гости перешли в чайный зал, где для них были приготовлены столики со сладостями и легкими напитками, у новоиспеченной государыни вырвался облегченный вздох.
— Не очень-то вы жалуете гостей, ваше величество, — печально посетовал Зрадр, но его змеиные глаза насмешливо щурились.
— Я и это обращение не жалую, — сразу откликнулась тень, — может, вам лучше звать меня по имени, как прежде? А при посторонних — государыня. И еще всем приготовили новые покои, думаю, вам хватит четверти часа, чтобы там устроиться? А потом соберемся в моем кабинете, для нас чай и сладости подадут туда.
— Разве у государыни нет гостиной или столовой? — продолжал насмехаться дракон.
— У государыни есть новая игра — смотреть на карту Адира и пытаться понять, как расселить в столице новых жителей, чтобы не было обид и ссор. И я хочу сыграть в эту игру с вами, а заодно еще в парочку подобных.
— Похоже, вечерок у нас будет нескучный, — засмеялся один из бывших типаров и, заметив, с каким интересом рассматривает его повелительница, скромно представился: — Я — Зовлит. Для друзей — Ов.
— Никогда бы не узнала, — честно призналась Таэль, — но хочу сказать, мне просто совестно надеяться на вашу помощь. Вы столько лет мотались по дорогам и наконец-то заслужили право жить спокойно. Не хочу вас его лишать.
— Мы пришли всего на три дня и вызвались сами. Ильсора просила передать: дриадская раса с удовольствием сделает для тебя все, что в наших силах.
— Спасибо, — искренне поблагодарила правительница древня и поднялась с кресла, — тогда встретимся в кабинете. Осмотрите свои комнаты, я тоже видела свои покои только мимоходом. Мейсана, ты не хочешь меня проводить?
— С удовольствием… — Горожанка запнулась и неуверенно выговорила. — Государыня.
— Просто Таэль, — строго поправила тень, отлично зная: если в этом вопросе не настоишь на своем с первого раза, потом уже не удастся. — Ила, покажи нам новые комнаты моей подруги. Мейсана, ты не против, что я решила все за тебя?
— Нет, спасибо.
Некоторое время они шли не разговаривая, горожанка смолчала в ответ на замечание Таэль о погоде, и тень не стала проявлять настойчивость. Мейсана сильно изменилась за последние дни, стала неразговорчивой и рассеянной, и было понятно, что ее занимают какие-то свои, несомненно, важные мысли.
Но когда Ила распахнула перед ними двери комнаты, находившейся недалеко от покоев Таэльмины, горожанка вдруг словно очнулась и посмотрела на бывшую соратницу с надеждой.
— У тебя есть для меня одна минута? Или две…
— Хоть два часа, — твердо объявила государыня и первая шагнула в комнату. — Так в чем дело?
— Я боюсь! — выпалила Мейсана и смешалась. — Не знаю, как объяснить… Он сказал, когда уходил, чтобы я дождалась. Но я не верю, он ведь знает про все мои мечты. И про моего первого жениха тоже.
— Но раз он все знает, — мягко произнесла Таэльмина, присаживаясь на край кресла, — чего ты боишься? Ительс очень благоразумный мужчина и всегда сначала думает, потом говорит, я в этом не раз убедилась. А он просил тебя не просто подождать, а стать его женой… Извини, но я случайно услышала, мне феи показывали, как вы выбирали желание.
— Вот про это желание я и думаю, — покраснела горожанка, — может, пока его нет, попросить у феи что-нибудь? Ну, красоту, или фигуру совершенную, или способность к пению, например.
— Мейсана, в этом я помочь не могу, ты должна решить сама, на что истратить единственное желание. Могу сказать лишь одно: торопиться, по-моему, не стоит. А если тебе так важно мнение Ительса, может, лучше спросить совета именно у него? Ведь вы же намерены связать свои судьбы? Сама я, как ты догадываешься, в таких делах никакого опыта не имею, зато долго изучала чужие истории и точно знаю — людей очень обижает, когда их возлюбленные решают какие-то важные вопросы в одиночку. Или советуются с чужими.
— А мне казалось, вы с Харном… — недоуменно пробормотала горожанка и смутилась, заметив невеселую усмешку государыни.
— Харн меня любит, и это очень приятно и не менее печально. Больше всего я хотела бы ответить на его чувства, но, к сожалению, не могу. Раньше на мне висело заклятие холодного сердца, а теперь феи его сняли, однако ничего не изменилось. Я по-прежнему уважаю Хатгерна и считаю самым благородным и достойным из всех знакомых мне мужчин, но никаких особых чувств к нему не испытываю. Вот скажи, что ты чувствовала к своему первому жениху?
— Много чего, — горько хмыкнула Мейсана, — сначала восхищение, просто сумасшедший восторг при одном взгляде на его лицо, он эльф-полукровка…
— Разве такие бывают? — нахмурилась тень, ей казалось, у высших рас не может быть с людьми общих детей.
— Очень редко. Если эльфийке понравится мужчина, она проводит для него ритуал перерождения, такой, как недавно провели для типаров феи с дриадами. И тогда их дети будут чистокровными. А вот если эльф пожелает подарить человеческой женщине ребенка, то родится полукровка, — невесело объяснила Мейсана и, тяжело вздохнув, добавила: — Только недолго я его интересовала.
— Отказался жениться? — нахмурилась тень.
— Нет, не так. Как оказалось, он просто никогда и не считал меня невестой. Характер у него такой, как у мотылька, с цветка на цветок. Когда я это поняла, было так горько и больно, хотелось с моста в половодье спрыгнуть. А однажды пришел Ительс, он лечил моего отца. Посмотрел на меня и достал из-за пазухи туесок с фейлом. Их всем подряд не дают, нужно сделать для города три полезных дела. Но у меня в то время не было никакого желания делать добрые дела, хотелось только лежать, накрывшись с головой, и плакать. Фейл меня спас… Я с ним разговаривала, и он становился ярче, а когда я плакала, он темнел. Мне стало его жалко, он такой беспомощный.
— Мейсана, а твое новое чувство к Ительсу… оно не похоже на благодарность?
— Нет, я точно знаю. Я всегда доверяла ему больше, чем другим, и знала, что он не подведет, но, когда он сказал, чтобы я ждала, на душе стало так тепло и светло… Теперь я одного боюсь, как бы дела не задержали его в герцогствах надолго.
