— Хочу отправить записку в Карпаты, — нехотя буркнула та.
— Интересно кому? — усмехнулся в седые усы пан Седрик.
Каве промолчала, зная, что от драконорога и так ничего не утаишь и он просто иронизирует.
А вот Тай заинтересовалась. Она пододвинулась ближе.
Проклятая чашка не желала исчезать.
— Возможно, что-то нарушилось между мирами, — подумала вслух рыжая чара. — Или ты неправильно произносишь…
— Или дома что-то случилось, — невозмутимо добавил пан Седрик.
Каве сердито хмыкнула:
— Может, он просто не хочет говорить.
— Ну-у, я бы на его месте давно обиделся, — заметил пан Седрик, ловко орудуя прутиком с подрумянившимися сосисками. — Шутка ли — взять и сбежать. Да еще в Чародол. Да еще с Ключом…
— О чем вы? — Тай изнывала от любопытства. — От кого сбежать-то?
Пан Седрик вкратце изложил историю Золотого Ключа: от своего заточения в горе Кровуше до побега Каве через Дверь в Скале, тактично опустив участие во всем этом безобразии самого Карпатского Князя.
Видя, что никто не намерен посвящать ее в подробности, Тай уныло спросила:
— Послушай… А помнишь, ты отобрала зеркало у той ненормальной девчушки? Такое необычное, в золотых листиках… Можно на него взглянуть?
Каве мгновенно исполнила просьбу, искренне желая занять рыжую, чтобы та отцепилась и дала наконец возможность вернуться к золотой кофейной чашке.
Тай, усевшись поудобнее, смахнула со лба короткую челку и принялась разглядывать зеркальце со всех сторон.
— Оправа из золота… — бормотала она. — Вещица нерядовая, да… Похоже на средство связи… Ого!
— Что там? — тут же откликнулся пан Седрик.
Каве, наоборот, еще больше сосредоточилась на заклинании.
— О-о-о… Вот это да… Ну ничего себе! Вы только посмотрите!
— Да что там?! — раздраженно вскрикнула Каве, с досады чуть не запустив злополучной чашкой в рыжую чару.
— Оно картинки показывает, — довольно сообщила та. — Настоящая оргия! Втроем. Парню явно хорошо…
— Дай сюда, — внезапно потребовал пан Седрик.
Машинально заметив, как омрачилось его лицо и залегла на лбу тревожная вертикальная складка, Каве среагировала по наитию: она перехватила руку Тай с зеркалом и мгновенно заглянула в него.
Все слилось перед глазами в одну сплошную чехарду. Ей вдруг показалось, что ожила одна из самых страшных иллюзий в ее душе, давний страх, опасение из жуткого сна… Настолько эта картина была реальной. Изображение передавалось четко, как на экране хорошего мобильного: Лешкино лицо с закрытыми глазами, змейки рыжих волос, спадающих колечками на его обнаженную кожу и…
На поляне воцарилось молчание. Даже пан Чах, привычно лежавший чуть в стороне от костра, заинтересованно поднял голову.
— Ты его… знаешь, — утвердительно закончила свой же вопрос Тай, лишь взглянув на белое, превратившееся в мрамор, лицо Каве. Чара, втянув плечи, кинула виноватым взгляд на пана Седрика.
Тот лишь сердито покачал головой.
— Откуда у вас это зеркало? — Он окинул внимательным взглядом Тай. — Гм-гм… теперь понятно… Случайный подарок от врага.
Каве не шевелилась, продолжая глядеть в зеркальце. Но, судя по выражению ее глаз, она смотрела сквозь него. Ее взор сейчас испугал бы любого: зрачки расширились настолько, что сливались чернотой с радужкой.
— Я бы не советовал доверять тому, что попало к тебе из вражеских рук, — осторожно произнес пан Седрик. — Зеркало явно подкинули. С четкой целью.
Рыжая чара тут же вскинула голову:
— Эта девица, у которой мы отобрали зеркало, была решительно настроена. Она хотела убить Каве, а не дарить ей магические вещи.
— Значит, раз не получилось задуманное, то могли использовать с умыслом любые подручные средства, — не сдавался пан Седрик.
Неожиданно Каве вскочила:
— Я сейчас… мне… скоро приду.
Едва договорив, она повернулась и побежала по узкой тропинке в глубь леска.
Через некоторое время они услышали далекий горестный вскрик — длинный, на одной ноте. Наверняка он переполошил весь лес — в подтверждение этому где-то близко заклекотала сова и ей начал вторить целый хор ночных птиц.
Пан Седрик досадливо цокнул языком:
— Плохо дело…
— Я так понимаю… — медленно произнесла Тай. — Это ее парень так развлекается?
— Не уверен, что имею право об этом говорить.
— Значит, точно парень.
Пан Седрик глубоко вздохнул:
— А кроме того — новый Карпатский Князь. Тот самый, от которого она сбежала, чтобы и ему не достался Золотой Ключ. По всему выходит, я обошелся достаточно сурово, наградив Каве таким подарком. С другой стороны, до меня у нашей ведьмы тоже была несладкая жизнь.
Тай присвистнула.
— Надо спросить у Каве рецепт, чем она берет всех этих князей… Или дело в Золотом Ключе? — Тай прикусила язык под грозным взглядом пана советника.
Но тот вдруг снова разговорился:
— И когда узнала — перед самым турниром… Это может серьезно ее ослабить.
— Что не убивает, от того хребет крепчает, — неожиданно изрек пан Чах, приподняв увенчанную рогом голову. — Утрясется. Лучше пусть сейчас переживет, после быстрее забудется.
После чего вновь лег на лапы и продолжил смотреть на костер, по-прежнему не интересуясь происходящим.
Пан Седрик и Тай ошарашенно глянули на него, как на древнего пророка, вдруг сошедшего со святых небес на грешную землю для оглашения Великого Предсказания.
— Послушайте… — Тай бросила коварный взгляд на пана Чаха. — А у драконорогов как это… ну, это происходит?
Пан Седрик решил не поддаваться на провокации.
— Что — это? — пряча улыбку, серьезно переспросил он.
— Любовь, секс, — сердито рубанула Тай, решив убрать недомыслие. — Отношения между полами.
Пан Чах презрительно хмыкнул.
— Так же, как и у людей, — зло пыхнул он дымом. — Только куда благороднее и возвышеннее… И… и-и… куда искуснее.
— Искуснее? — Тай подняла одну бровь, скептически оглядев Ветротретьего. — Это как понимать?
— Пан Чах имеет в виду трансформацию, — деликатно пояснил пан советник. В его голубых глазах, окруженных мелкими веселыми морщинами, затаился лукавый огонек. — Если у людей с поцелуями и прочими способами выражения любви все более-менее ясно, то драконороги, склонные менять облик по своему желанию, могут предаваться любовным утехам в любом обличье. Конечно, пара должна договориться — мотыльками они хотят быть, теми же людьми или, скажем, представителями русалочьего племени.
