За его спиной дрались Вордак и другой сынок — Левий. Драка то и дело перемежалась ругательствами с обеих сторон.
Между тем Каве, тоже хотевшая улизнуть с острова, была остановлена твердой рукой Мольфара:
— Нельзя, Каве. Ты только помешаешь.
В его голосе было столько уверенности, что она послушалась. Хотя сердце рвалось туда, на берег, где продолжало идти сражение.
— Я на своей территории, Стригой! — проорал Лютогор. Тем не менее предводитель диких не спешил нападать на Чародольского Князя. Рыча, как зверь, он топтался на месте, готовый ринуться на врага в любой миг.
— Как сказать, как сказать… — покачал головой полудух, не сводя цепкого взгляда с противника. — По-моему, ты заграбастал чужое.
И он атаковал Лютогора, проведя блестящий удар с намерением раскроить фигуру предводителя на две равные части. Но тот успел отклониться, совершив короткий ультрапрыжок — быстро исчез и появился в метре от младшего Вордака. Парень, моментально оценив положение, дарованное судьбой, нанес быстрый короткий удар ему в сердце.
Лютогор застонал, упав на колени. Закричал Марк, бросаясь на младшего Вордака, но его остановил Стригой, приставив меч к горлу.
— Я бы советовал успокоиться, — горячо и страшно шепнул он ему в ухо. — А вдруг папа не умер?
Тем временем Лешка отпрыгнул в сторону, готовый к любому удару. Но вдруг случилось несусветное: Лютогор с ревом вытащил из сердца меч, отбросил клинок в сторону и встал, выпрямившись во весь рост.
Живой и здоровый.
И тогда, роняя из рук оружие, на землю упал Левий Мариус. В небо взвился его горестный вскрик: раненой птицей пролетел над озером и затих, исчезая в шуме водопада. Руки его обвисли вдоль тела, и парень свалился в траву лицом вниз.
На берегу воцарилось молчание. Все стояли, не шевелясь.
Замер Мольфар, продолжавший цепко держать Каве. Та стояла, не шелохнувшись, лишь крепче стиснула в кулаке бронзовый колокольчик.
Опомнившись, Марк бросился к брату и осторожно перевернул его тело.
— Он мертв, — глухо сказал полудух. — Его настигло засмертельное заклятие.
В следующую секунду Стригою пришлось отражать другое заклятие, направленное на него: Лютогор, используя странную «дикую» магию, за мгновение выстроил огромную глыбу, попытавшись замуровать полудуха в камень.
Рик Стригой словно в насмешку взлетел на самый верх появившейся скалы.
— Люблю пользоваться чужими заклятиями, — довольно произнес он. — Тяжело будет меня достать, а?
— Слезай, сукин сын!!!
— Поосторожнее с выражениями, — возмутившись, произнес Стригой.
— Да, твоя мать была настоящей сукой! — Лютогор ощерился, обрадовавшись, что нащупал слабую жилу врага. — Потаскушкой! Я спал с ней, и не раз…
Но полудуха было не так просто пронять.
— Ты глупец, Лютогор, если думаешь разозлить меня подобными вещами. Моя мать была красивой женщиной. И делала что хотела с дураками, подобными тебе… А вот ты как поступил с матерью своих сыновей, а, ублюдок? Она чуть не умерла от горя и преждевременно состарилась… Ты сослал ее в непроходимые горы и благополучно забыл о ней… И о тех двоих, которых возвысил лишь недавно…
— Замолчи, Стригой! — заорал Лютогор. — Не тебе судить меня!
— Кстати, спрашивается, почему возвысил? — благожелательно продолжил полудух. Он подбоченился, выставив ногу, и в этой величественной позе стал похож на памятник какому-нибудь знаменитому деятелю.
— Потому что предводитель диких хотел подстраховаться… Например, отдарить одному из сыновей Державу.
Марк, осторожно подкрадывавшийся к Вордаку, вздрогнул и остановился, опуская меч. Он поднял голову и впился взором в полудуха.
— А зачем отдарить, интересно? — нагло продолжал тот. — Когда и самому пригодится.
Лютогор заорал и бросился головой о скалу.
Стригой наверху ухмыльнулся.
— Люблю разоблачения, — с удовольствием произнес он. — Люди нервничают, делают глупости…
Ответом ему стал рык и еще один глухой удар о камень.
— Надо поторопиться, иначе этот дуралей убьет себя раньше, чем я выскажусь… — И полудух повысил голос: — Старший Вордак давно подстраховался, переписал на своего сына Скипетр — один из древних символов власти… Лютогор решил пойти тем же путем, однако с небольшой увязкой: заклятие всякого, направленное на хозяина Державы, то бишь нашего любимого Лютогора, падет на голову его сына — сначала одного, после — второго. Бедный Левий…
— Ты врешь! — не выдержал Марк. — Отец, ну скажи ему!
Лютогор молча нанес новый удар по скалистой стене — да такой мощной силы, что камень пошатнулся и полудух чуть не упал.
— Такое заклятие непросто применить, — продолжил злорадный Стригой. — Нужна клятва на крови… Клятва близкого родственника…
— Это неправда! — заорал Марк. Его обычно столь надменное лицо перекосило от бешенства. — Ты врешь, Чароходец!
— Ох уж эти кровные заклятия! Кровь — великая сила, как объединяющая, так и разъединяющая даже самых близких людей. Может сослужить как хорошую, так и плохую службу…
— Заткнись, Стригой!!! — прорычал Лютогор.
— Убей я сейчас Лютогора с помощью магии — и возьму почти невинную душу его другого сынка, — развязно продолжал полудух. — Вот юный Карпатский Князь сделал удачный выпад — и погиб Левий.
— Но как же так… — растерянно произнес Марк. — Это не может быть правдой…
— Но разве просто отказать отцу, когда он просит о клятве долга на крови? И говорит, что призвал их к себе и возвысил, чтобы сделать наследниками… Конечно, кто же скажет: «Я хочу прикрыться вашими тщедушными спинами, сынки, и попросить у смерти две лишние отсрочки…»
— Ненавижу!!!
Никто не успел помешать ему — Марк кинулся на Лютогора, собственного отца, и нанес ему со спины удар сокрушающей силы.
Из глубокой раны брызнула кровь, тело повалилось на бок.
— Сто-о-ой! — прокричал полудух, разом слетая со скалы, защищавшей его от предводителя диких. — Стой, дурак!!! Ты же себя убил…
Марк побледнел и схватился за сердце. Меч выпал из его рук — рук отцеубийцы.
Полудух опустился рядом с ним на колени.
— Мальчишка, — мрачно произнес он. — Юных вечно губит горячность. Запомни это, Вордак! — крикнул, не оборачиваясь.
Лешка дрогнул, невидяще посмотрев на него, и вновь обратил взор на Марка. В его глазах проскользнула тень ужаса и сожаления. Он вдруг подумал о том, что нет ничего хуже в мире, чем равнодушие родителей. Да, его отец погиб. Но он всегда любил своего сына…
Между тем Стригой поднялся, вновь обнажил меч и, пока Лютогор не смог заново регенерировать после действия своего страшного заклятия, обрушил удар на его голову.
