– Мне же меньше работы, – заметил я, когда Нилс и Салмагард вышли за дверь.
– Привыкайте к этому состоянию, – ядовито заметила Дейлани, пристегивая мое запястье к диагностическому столу. Она использовала для этого ремень для фиксации пациентов. Даже с одной свободной рукой я никак не смогу освободиться, разве что отращу дополнительный большой палец.
– Хватит болтовни. – Я мотнул головой. – Вам приказано…
И поспешил прикусить язык. То, что эти слова вырвались у меня, показывало, насколько сильно я был взбешен. Она вновь уставилась на меня.
– Приказано? Кем приказано?
– Парнем, к чьим приказам вам лучше прислушиваться, – резко бросил я, и она слегка дернулась. – Мне здесь удобно, – добавил я, подергав ремень. Он оказался тугим. Посмотрев на все это, Дейлани сглотнула и, пятясь, выбралась из комнаты.
Я пару раз глубоко вздохнул, а потом лег на спину и закрыл глаза. Если Дейлани так решительно настроилась отстранить меня от деятельности, то с какой стати я буду спорить? Кроме того, то, чем она напичкала меня, заметно тянуло из меня энергию, и притом нехорошим образом.
Я делал все, что мог, чтобы с помощью комма помочь им отыскивать дорогу в темном корабле; вернее, я помогал Нилсу. Салмагард хранила молчание, а Дейлани скорее позволила бы разорвать себя в клочья, чем спросила бы меня о чем-нибудь. По крайней мере, с ними все было нормально.
– Получится настоящее уродство, – пожаловался Нилс, возившийся на спасательной шлюпке с регенератором воздуха. – У меня же нет никаких инструментов. Не знаете, где найти хоть что-нибудь?
– В ремонтной мастерской Треммы. Но где она находится, я понятия не имею. Так что ломайте как получится. Вряд ли на ганрайских космошлюпках оборудование устанавливают очень надежно. И хорошо бы не затягивать это дело – вам еще предстоит поискать комбайн.
– Вы серьезно, сэр?
– Если только не хотите, чтобы последним, что вам доведется съесть, был полевой рацион… – Пища, выходящая из молекулярного белкового комбайна, вряд ли может восхитить гурмана, но, по сравнению с полевым рационом, это деликатес.
– Вы, сэр, и вправду считаете, что это нужно? – Мои слова, кажется, ошарашили его. Он до сих пор не отошел после взрыва шаттла. Да и у меня слух еще не восстановился до конца.
Всего несколько недель назад эти абсолютные юнцы были уверены, что отправляются на войну. Конфликт с Ганрайом тянулся без решительного перевеса той или иной стороны. Преимущество постепенно склонялось на сторону Империи, но война отнюдь не была односторонней, и у Империи не было никаких оснований считать себя непобедимой.
Возможно, Нилс настроился на то, что на «Джулиане» с ним ничего не может случиться. Суждение вполне резонное. А тут, совершенно неожиданно, случилось перемирие, причиной которого стало уничтожение космической станции, на которой располагалось правительство Ганрайского содружества. Поэтому неудивительно, что он, зная об окончании боев, чувствовал себя в полной безопасности.
Но теперь ему не оставалось ничего, кроме как задуматься о своей собственной смертности, а эту тему преподаватели, скорее всего, старательно обходили.
– Это вовсе не выходит за пределы царства реальности, – сказал я ему.
– Да, сэр.
Даже находясь в спецкостюме, я чувствовал, что температура снижается. И довольно скоро только эти легкие скафандры будут спасать нас от замерзания.
Вернулась Салмагард с гравитележкой, высоко заваленной коробками с неприкосновенным запасом. Хватит для нас на некоторое время даже без комбайна. В упаковках находились разные наборы продуктов, но их разнообразие не было бесконечным. Я прикинул в уме и решил, что нас удручающе быстро начнет воротить с этих харчей. Хотя что касается полевых рационов, то имперские, пожалуй, это лучшее, чего можно пожелать.
Я надеялся, что технической подготовки Нилса хватит для того, чтобы запустить комбайн. Нам понадобится также белок, а его нужно хранить при определенной температуре, но это будет нетрудно обеспечить. Мы просто оставим его в коридоре и будем брать, когда понадобится. Я не мог даже припомнить, когда в последний раз ел пищу из комбайна. Много лет назад.
Я чрезвычайно избаловался, и нужно было преодолеть себя. Мне предстояло есть эту, с позволения сказать, пищу три раза в день неведомо сколько времени, да и то если я смогу пережить самое ближайшее будущее.
Салмагард закончила разгружать тележку.
– Рядовой, – сказал я, и она вытянулась по стойке «смирно». Я посмотрел на схваченное зажимом запястье. – Знаете, я ведь не могу сообщить вам ничего по-настоящему утешительного.
– Вы хотите сказать, что с моей стороны будет ошибкой выполнять ваши приказания, сэр?
Это обескуражило меня. Ее голос звучал совершенно ровно. Я не без труда сообразил, что она шутит. Она ведь пошутила, верно? Только так, и не иначе.
Значит, у нее имелось чувство юмора.
– Вы уверены? – осведомился я. – Возможно, вам лучше было бы держаться верной стороны – Дейлани. Я мало что могу вам предложить.
– Так точно, сэр.
– Благодарю вас. – Я кашлянул, прочищая горло, и сказал в комм: – Лейтенант?
– Да? – Судя по голосу, Дейлани заметно запыхалась. Она плохо представляла, куда идти, и поэтому всю дорогу бежала бегом. Трудно было винить в ее гордыне армейское воспитание. Там как раз этому не учили. Это было ее собственное качество.
– Где вы находитесь? – спросил я.
Последовала пауза, из которой я понял, что моя собеседница пребывает в легкой панике.
– Вы же не заблудились, правда? – Я не стал развивать эту тему. Всего несколько минут назад я молился о том, чтобы Дейлани сумела отодвинуть на задний план те чувства, которые питала ко мне, и сосредоточиться на действительно насущных делах. Потешаться над нею в такой обстановке было бы по меньшей мере лицемерием. – Успокойтесь, лейтенант. Мы говорим по закрытому каналу. Где вы находитесь?
По пути к воздушному шлюзу она свернула не в тот коридор. Я направил ее на верный путь. Не следовало дополнительно тревожить ее, но ее груз из O2 и батарей для спецкостюмов был крайне необходим для нас, и его следовало получить как можно скорее.
Вернулся Нилс. Он был совершенно прав – заметно изуродованный регенератор, находившийся на тележке, имел неприглядный вид. Мне это было совершенно безразлично, а он расстроился. Ему нравилось гордиться своей работой, а эмоциональное состояние у него было сейчас весьма шатким.
– Мы нагреем это помещение с помощью энергетической ячейки, – объявил я. Салмагард вскинула брови. У Нилса отвисла челюсть.
– Вы изжарите нас заживо! – воскликнул он. – Мы же не сможем регулировать теплоотдачу. А скафандр, даже при наличии собственной энергии, не сможет сбалансировать такую разницу температур.
– Конечно, только после того, как мы лишимся остаточного тепла, – успокоил я его. – Будет весьма холодно. Мы поместим элемент в изолятор, так сказать, подвергнем карантину и сбережем немного тепла. – Раз уж мы не можем найти полезное применение нашим энергетическим ресурсам, пусть они, по крайней мере, греют нас. В пусковом отсеке для шаттла должно остаться еще много батарей.
