Девушка покачала головой.
– Разве такое возможно? – Дейлани шагнула было вперед, а потом снова попятилась.
– Невозможно, – ответил я. – Этот малыш целеустремлен. – Под тазом непрерывно скреблись, в том числе царапая по металлу. – А вот что это кто-то местный – возможно.
– Вы же сами сказали, что здесь нет никакой жизни, – возмутилась Дейлани. Она смотрела на тазик широко раскрытыми глазами и медленно пятилась, пока не уперлась в стену.
– Разве я так говорил? Мне известно только, что при первичном обследовании здесь не нашли жизни, но, зная, как эта планета искажает показания сенсоров, не удивлюсь, если окажется, что это не так. И я вовсе не хотел сказать, что внимательно изучал эти отчеты. Мне просто довелось случайно услышать кое-что. Я не специалист в этих делах.
– Но мы же выходили из корабля. Разве может в таком месте существовать какая-нибудь жизнь?
– Различных форм жизни очень много, – ответил я, тоже пожирая глазами тазик. Затем отнял руки, и посудина тут же поползла по полке. Я поспешно пресек это движение. – К тому же существуют и еще менее гостеприимные планеты, чем эта.
– Не верю.
– Я тоже, – честно ответил я. Тому, что здесь происходило, должно было иметься объяснение. Какое-то испорченное оборудование? Нет, продырявленный кислородный баллончик несколько раз пролетел бы от стены к стене, но не издавал бы подобных звуков. И хирургические инструменты тоже не ведут себя подобным образом. Находка, чем бы она ни являлась, была живая. Единственным объяснением было, что она имела непосредственное отношение к кораблю, – кто-то из команды принес ее на борт. Не то чтобы такое случалось часто, но и исключением не было.
Я совершенно растерялся.
– И что же делать? – спросила Дейлани. Но у нас совершенно не было времени.
– Давайте вытряхнем это во что-нибудь прозрачное, чтобы можно было рассмотреть. Если окажется, что это хомяк, я точно свихнусь.
– Нет, сэр, это не он, – твердо заявила Салмагард. Я решил, что она, по всей вероятности, знает, о чем говорит. Возможно, у нее в детстве был живой хомяк. Моя семья, определенно, не могла позволить себе этого, но мне разок довелось поиграть с виртуальной зверюшкой.
– Тогда давайте быстренько пересадим эту штуку, – сказал я, но прежде, чем я успел передвинуть таз, корабль качнулся гораздо сильнее, чем во всех предыдущих случаях. Мы зашатались вместе с ним – Дейлани упала, – и я выпустил тазик. Я поспешно схватил лейтенанта за руку, поднял ее и уцепился за диагностический стол.
Но корабль не остановился. Его время пришло. Металлическая громада продолжала крениться.
Салмагард схватила аккумуляторы. Дейлани не выпускала из рук лазеры.
Я вытолкнул обеих в коридор и нетвердой походкой устремился следом за ними. Пол гудел и раскачивался под ногами. Сенсоры обуви не знали, как обеспечивать сцепление с полом при такой вибрации. На пульте шлема мигали тревожные огни.
Корабль раскачивался и кренился; почва под ним оседала. Форма находившихся под землей полостей обеспечивала прочность этой структуры, но не компенсировала ни хрупкости материала, ни тяжести корабля. Мы скользили к краю провала и на сей раз не могли рассчитывать на остановку.
Я не позволил себе удариться в панику. Просто при нынешних обстоятельствах нужно было делать все гораздо быстрее, чем прежде. Делу поможет не страх, а только ясность мысли.
Может быть, на этот раз таким образом удастся решить проблему…
Повсюду валялось оборудование, вываливавшееся из шкафов, дверцы которых должны были удерживать электромагнитные замки, не работавшие из-за отсутствия энергии. Непрерывные удары эхом разносились по узким металлическим коридорам, заглушая наши шаги.
Путь к трюму стал заметно круче, и держаться на ногах было гораздо труднее. Дейлани несколько раз падала, но мы с Салмагард всякий раз тут же поднимали ее на ноги. Мы ворвались в трюм; лучи света от наших фонарей ошалело плясали между контейнерами. На флаере сияли ходовые огни. Нилс через комм отчаянно призывал нас поторопиться, пытаясь хоть так помочь нам.
Я взял хирургические лазеры у Дейлани, у Салмагард – топливный элемент, указал им на «Мстителя», приказал готовить машину к взлету и направился к воротам. Расстояние было довольно значительным, и передвигаться следовало только бегом. Палуба под ногами ходила ходуном, как на морском корабле в штормовом океане.
Все рушилось. Крепления и растяжки не могли удержать контейнеры, нагроможденные под самый потолок. Ящики падали и разбивались о палубу.
Шум стоял оглушительный, но у отсутствия электропитания было и одно достоинство: здесь не было сирен. Мне совершенно не хотелось слышать сирены хоть еще раз когда-нибудь.
Контейнер с «14–14» стоял вплотную к воротам и был закреплен растяжками. Отличная работа, Нилс. Но створка двери самого контейнера была распахнута, и я хорошо видел, что одна из цилиндрических шашек вывалилась из крепления и могла в любой момент покатиться по наклонному полу. Я бежал туда, прижимая к груди лазеры и батарею.
– Системы в порядке, – доложила Дейлани. – Адмирал, система не пускает нас!
– Нилс, сделайте что-нибудь.
– Уже работаю, сэр.
– Что вы делаете? – обратилась Дейлани к энсину.
– ЛТ, не мешайте, – напряженным голосом отозвался Нилс.
– Я не уверена, что вы поступаете правильно, – ответила она.
– Дейлани, да позвольте вы ему угнать этот проклятый самолетик! – рявкнул я.
Мне хотелось заплакать. Было необходимо, чтобы эти трое ребятишек сохраняли присутствие духа.
– О! – воскликнула Дейлани. – Готово. Пристегивайтесь. – И добавила, повысив голос: – Нет, погодите поднимать рампу!
– Спасибо, – выдохнул я. Возможно, Дейлани уже не хотела моей смерти. Это следовало считать достижением.
Нет, от меня живого всего лишь для нее было больше пользы.
– Простите, – раздался голос Нилса в комме. – Не подумал. – По голосу было ясно, что он держится на волоске и готов сорваться. Оставалось надеяться, что Дейлани не позволит ему наделать глупостей.
Когда палуба в очередной раз взбрыкнула, попытавшись отбросить меня назад, аж к самой дальней переборке, я хорошо понял, как чувствовал себя юноша.
Я все же вскочил в контейнер с взрывчаткой и поспешно рухнул на колени. Никогда прежде мне не доводилось делать ничего подобного, да еще и в темноте и в жуткой спешке, и сейчас я даже не представлял себе, трудным или не очень окажется то, что я затеял.
Сдерживая дрожь в пальцах, я попытался свинтить крышки с лазеров. Вынув из кармана нож, оторвал панель с топливного элемента и отыскал нужные провода. Нашел предохранитель и вырвал его, а потом разбил и маленький кристалл – датчик перегрева.
Времени для изящной работы не было. Я зачищал и соединял провода, всей душой надеясь на то, что вижу в свете фонаря то, что есть на самом деле, а не то, что хотел бы увидеть. К тому же такие вещи лучше делать голыми руками, а в перчатках мои пальцы были очень неуклюжими.
