– Не оправдывайся. – Генеральный директор покачал головой. – Ты теперь не в том положении. Все, пора мне. – Михаил Антонович поднялся, мягко хлопнул Артема по плечу и направился к двери.
– Я насчет работы хотел поговорить, – заявил сын. – Стажером не хочу, мне бы что-нибудь покруче.
Михаил Антонович добродушно улыбнулся. Похоже, Артем уже окончательно созрел, но, может, не стоит протягивать ему руку прямо сейчас?
– Приходи в офис, поговорим.
– Приду.
– Вот и побеседуем.
Из квартиры сына Михаил Антонович выходил в отличном расположении духа. Еще бы уложить на лопатки свою обиду на Марту. Борьба с «эго» идет, и он уже близок к победе.
Наташа наклонилась, чтобы взять чайную чашку. В этот момент Артем и поймал ее, обнял за талию. Она дернулась, распрямилась, собираясь его оттолкнуть.
В этот момент Артем и провел психологический прием, чтобы ее удержать.
– Так в каком это ты положении? – осведомился он.
– Кто в положении?
Она отступила на шаг, но Артем не отцепился, и Наташа прекратила сопротивление. Видно, удивление по одному поводу пересилило возмущение по другому. А может, красавица поняла, что рано или поздно их дружба резко перейдет в секс. Вода сначала точит камень, а потом уже сдвигает его своим напором. Главное, не менять русло.
– Отец сказал, что ты не в том положении, чтобы оправдываться.
– А в каком я положении?
– Ну, мало ли! – Артем провел рукой по ее животу и вдруг оказался на полу, сбитый с ног ловкой подсечкой.
– Голубушка, вам вредно резко двигаться! – заявил он, поднимаясь.
– Твой отец имел в виду совсем не то.
– А вдруг то самое?
– Ничего того самого не может быть! – заявила она и мотнула головой.
Артем с удивлением смотрел на нее. От обиды и возмущения у нее даже щеки покраснели. Казалось бы, ничего страшного в естественном положении дел. Она же замужем, и Костя запросто мог создать ту самую ситуацию, о которой шла речь. Это сейчас он в командировке, но совсем недавно был в Москве.
– Знаешь, а я бы то самое на руках носил, пеленки бы сам менял.
– Пеленки?! Что ты о них знаешь?
– В памяти осталось, как меня пеленали.
– Не могло остаться! Твоя мать жива. А мою убили. Мне было всего два года, когда это случилось. Я помню, как ее хоронили, не забыла, как она меня пеленала. Если бы мама была жива, то я тоже ничего не помнила бы!
– Ты мне ничего не говорила об этом, – сказал Артем и привлек Наташу к себе.
Она прильнула к нему, лбом уткнулась в грудь. Парень вдруг почувствовал себя той самой каменной стеной, которая могла укрыть ее от бед и невзгод.
– И отца убили… – едва сдерживая рыдания, сквозь зубы проговорила она.
– Ты расскажи, как это было. Поплачь. – Он с нежностью провел рукой по ее спине.
– Да кто ты такой, чтобы тебе рассказывать! – Наташа оттолкнула его, зло взглянула ему в лицо. – Да и плакать я не буду!.. Ты не увидишь моих слез!
– Я тебя чем-то обидел? – с укором спросил Артем.
Это отрезвило Наташу. Она закрыла глаза и сжала кулаки, пытаясь привести себя в чувство.
В это время зазвонил телефон. На дисплее высветилось имя Смита.
– Артем, тут к тебе из уголовного розыска. Говорят, важно.
– Очень важно, – поправил Смита незнакомый голос невидимого человека.
– Ну, давай, если очень важно.
Артем открыл дверь, и в квартиру вломился всклокоченный тип с горящими глазами.
– Майор Тувинцев! Старший оперуполномоченный уголовного розыска!.. У вас в квартире скрывается киллер!
– Киллер?! – Артем посмотрел на майора как на сумасшедшего.
В принципе, киллер действительно мог попасть в квартиру, но слишком уж подозрительно блестели глаза у старшего оперуполномоченного. Нездорово, лихорадочно.
– Кто к вам сейчас приходил? – спросил Тувинцев, стремительно продвигаясь в глубину студии.
– Мой отец. – Артем и хотел, но не решался его остановить.
А если он действительно больной на голову? Вдруг схватится за пистолет, а Смит не успеет среагировать должным образом?
– Матвеев Михаил Антонович? – визгливо спросил майор.
– Да, Матвеев Михаил Антонович.
– Это его кружка? – Тувинцев ткнул пальцем на стол.
– Да, его.
– Чай недопит, это хорошо.
– Что в этом хорошего?
– А вдруг чай отравлен? – Тувинцев достал из кармана резиновую перчатку, ловко надел ее.
Он осторожно взял кружку, отнес ее на кухню, вылил чай в раковину. Из того же кармана майор вытащил прозрачный пакет и поместил туда кружку.
– Если чай отравлен, то зачем же вы его вылили? – Артем недоуменно посмотрел на него.
– Хватит нескольких капель, – засунув кружку в карман пиджака, сказал Тувинцев.
– А чай кто отравил?
– Если чай действительно отравлен, будем выяснять.
– Наташа, тебя снова киллером назначили, – с усмешкой проговорил Артем.
– Я уже привыкла. – Наташа смотрела на Тувинцева с тем же сомнением, что и он.
– Ваша фамилия Селиванова? – спросил майор, сурово глядя на нее.
– Селиванова.
– Что вы здесь делаете?
– А если у нас любовь? – Артем обнял Наташу за талию и привлек к себе.
– Любовь – дело добровольное и уголовно ненаказуемое, – заявил старший оперуполномоченный.
– Вы действительно считаете, что я могла отравить чай? – спросила Наташа.
Она не пыталась высвободиться, и Артем чувствовал напряжение в ее теле.
– Я сейчас ничего не могу сказать. Проведем экспертизу, выясним, а там уже будем разбираться. Поэтому прошу вас оставаться здесь.
– Зачем экспертизу проводить? – осведомился Артем. – Чай обычно полонием отравляют. Вы, товарищ майор, чашку оближите. Если там полоний, то у вас из ушей дым пойдет.
– Очень смешно! – Тувинцев с пренебрежением глянул на него и скривился.
– Нет, это вам спасибо! Развеселили вы нас, весь день смеяться будем.
– Ну-ну.
На этом разговор и закончился. Тувинцев ушел.
– Психиатрическую экспертизу надо бы провести, – сказал Артем. – А то наберут в полицию всяких!..
– Это какой-то абсурд! – Наташа эмоционально вознесла руки.
От возмущения она даже не обращала внимания на то, что Артем по-прежнему обнимал ее.
