— Кто такие?
— Болваны какие-то. Первый раз я им натрескал, когда они приставали к моей… старой знакомой. Второй раз — совсем недавно — опять-таки совершенно случайно повстречались в скверике в центре.
— Могли бы их опознать?
— Запросто!
— От знакомой вашей чего они хотели?
— Не в курсе. Она молчала об этом, я и не допытывался.
— Как ее можно найти?
— Спросили бы чего попроще… — Стас нахмурился. — Не знаю я, ни где она живет, ни ее знакомых. Совершенно случайно встретились совсем недавно. Я даже не знал, что она в Питере теперь живет: тоже ведь родом из Таллина, как и я.
— И мобильного у нее нет?
Стас покачал головой.
— Но как зовут хоть?
— Инга. За фамилию не поручусь. Девичья — Белянская. Только она замужем была, может, под той фамилией и живет сейчас. Но я ее не знаю.
— Мда… Ладно, будем искать.
Радченко устало протер глаза, отвернулся к темному вечернему окну. Он пытался сложить в голове замысловатую мозаику из событий последних дней и сопровождающих их версий, но ничего путного не выходило. Майор вообще не был уверен в том, что это происшествие связано с делом Хана. К нему вела лишь одна-единственная тоненькая ниточка, которая вполне могла оказаться ложной.
Двое из четверки убитых давно уже были известны полиции как «вольные художники», которых периодически нанимают для запугивания неугодных свидетелей, выяснения отношений с упрямыми конкурентами и для разборок с ними там, где нужно сохранить анонимность заказчика. Как-то они проходили по довольно громкому делу об избиении старшего лейтенанта Заболоцкой. Она расследовала жалобу хозяина небольшого ломбарда, у которого бандиты, по его словам, за долги хотели отнять бизнес. Заболоцкая сильно пострадала, пережила такой шок, что уволилась из полиции и отказалась давать какие-либо показания. Хозяин ломбарда и вовсе неожиданно исчез. Через несколько недель на свалке нашли его полностью разложившийся труп; опознали только по зубам. А вскоре вслед за этим по нотариально заверенной дарственной хозяином ломбарда стал Сергей Данилевский, которого считали одним из подручных Хана. Года полтора назад Данилевский был убит, а его заведение выкупил… Нагла.
— Имя Валдис Нагла вам ничего не говорит? — спросил Радченко, все еще глядя на окно.
— Made in Latvia, — сообщил Стас. — Больше ничего.
— Свежие фотографии Наглы уже готовы? — поинтересовался майор у Крисмана.
Тот развел руками:
— Лаборатория только завтра к вечеру обещает.
Радченко глянул на темный монитор выключенного компьютера. Можно было поискать в архиве старые снимки, но уж больно он устал. Да и время позднее.
— Хорошо, с этим мы потом разберемся. Но с убийствами намного сложнее. В автосервисе не обнаружено никаких следов, подтверждающих вашу версию того, что там произошло.
— Здорово! — просиял Стас. — Вот уже и есть одна примета — ищите человека в перчатках!
— Хватит паясничать! — взревел Крисман, вновь плюхнув ладонями по краю стола.
— Слушайте, а он всегда играет роль «злого полицейского» или вы иногда с ним меняетесь? — заговорчески поинтересовался Стас у Радченко. — Хотел бы я посмотреть, как он доброго изображает.
* * *
— Так лучше? — Валдис оскалился, натягивая на лицо шутовскую улыбку.
— Хоть так, — невесело усмехнувшись, Инга удалилась на кухню.
Валдис убрал с лица заказанную улыбку и нетвердой походкой последовал за женщиной. Хозяйка молча выставила на стол разогретые в микроволновке котлеты со спагетти в сырном соусе и початую бутылку Castillo de Molina Reserva Carmenere урожая 2003 года из винного холодильника.
Ели поначалу молча. Валдис пронзал отрешенным взором тарелку и ломал голову над тем, как бы поестественнее завязать разговор о чертовом электрике из автосервиса. Инга злилась на Валдиса за то, что тот пришел так поздно и «под мухой», и исподлобья поглядывала на него в ожидании хоть какого-то оправдательного слова.
Наконец, она сама отважилась заговорить.
— Какие-то неприятности на работе?
Валдис поднял отрешенное лицо:
— На работе? Да, вроде того.
И вновь молчание.
— А что стряслось? — настаивала Инга на продолжении.
— Ничего особенного… — уклончиво ответил Валдис, ломая голову, как невзначай завести разговор о чертовом автоэлектрике, но ничего толкового в голову не приходило.
— Ты хорошо знаешь… этого… как там его… Питраков, что ли? — топорно изложил Валдис мучивший его вопрос, так и не придумав какого-нибудь повода заговорить о чертовом электрике как бы невзначай.
Он не мог не заметить, как Инга стала медленнее протирать тарелки.
— Чего так затихла?
— А чего он тебя вдруг заинтересовал?
Валдис с бокалом в руке откинулся на спинку стула.
— Вдруг? Он же увел тебя из-под носа моих парней…
— Нет! — живо возразила Инга. — Он надавал им по носу, а потом увел меня.
Валдису не понравилось ее замечание, сквозившее симпатией к спасителю. Чтобы не выдавать свое раздражение, он решил просто ждать, когда Инга сама не выдержит гнетущей тишины, и молча смаковал вино. И дождался.
— Мы друзья с детства, вместе в Таллине жили, — Инга начала осторожно выдавать порции тщательно дозированной правды. — Наши дома стояли друг против друга. Когда мне было лет пятнадцать, мама Стасика умерла. Отец увез его в Питер. Теперь вот встретились.
— Какие интересные бывают в жизни совпадения, — с трудно скрываемой иронией подивился Валдис. — Продать, что ли, вашу историю в Болливуд?
Инга резко обернулась:
— Так вот отчего ты такой заторможенный! Ну, и что же тебе про нас наговорили? А?!
Валдис опешил — не ожидал, что его худшие подозрения подтвердятся с такой легкостью:
— Значит, было между вами что-то кроме дружбы?
Поняв свою ошибку, Инга досадливо закусила губу. Необходимо было побыстрее составить вразумительное оправдание. Главное — не слишком привирая!
— Ну, — она сжала дрожащие пальцы до побеления, — после школы, перед его уходом в армию был у нас небольшой роман…
— Который при недавней встрече повторился вновь, — хмуро кивнул Валдис. — Вот где ты пропадала!
— Да у Светки я жила! — психанула Инга и отвернулась. — И вообще — у нас с тобой тогда еще ничего не было. Так что и ревновать глупо!..
— Ревновать? — Валдис скрывал под нарочитым спокойствием вулкан страстей, проступивший наружу красноватыми пятнами на лице. — Было бы к кому…
Плюнуть бы на этот идиотский разговор, да нельзя: нужно хоть что-то разузнать про каратиста-ремонтника.
