Прикосновение рук нежных на затылке коротко стриженном почувствовал — Да, всё таким же ты остался, — приблизилась близко очень, на ухо прошептала — всё таким же…непосредственным. Не испортила тебя жизнь эта подлая…
Не успела договорить. С цепи как сорвался Моисеев. Покрыл поцелуями частыми-частыми любимой своей лицо ненаглядное. Прижал в объятиях крепких. Ласкал нежно-нежно женщину свою долгожданную — и волосы эти волнистые, и грудь такую же всё упругую, и ножки эти ладные, с ума его сводившие со скамьи ещё школьной. Ничего больше не говорила его Машенька, зашлась глубоким дыханием, в наслаждении искреннем и редком пребывала, сдерживаться, как могла, пыталась. А когда, скользнув по животу, проникла ладонь его в трусики, прикоснулась и утонула плавно пальцем в ложбинке этой, теплом своим и влагой так манящей (и не только), застонала протяжно в голос и тут же обмякла в сладостной истоме.
— Я всё — сказала приглушённо — Потоп у меня там. Поплывём сейчас с диваном вместе — и рассмеялась так, как смеются женщины в счастливые моменты своей жизни.
— Быстро же ты заводишься — бормотал обескураженный партнёр — С пол оборота…
— Заведёшься тут, пожалуй. Два года монашкой живу. Пойдём, мой хороший, в баню, да в постель скорей. А то заявишь, что «не даю», и пропадёшь опять на десять лет…
— Так, а это — спохватился Моисеев — пойдёшь за меня?
— Думаю, что да. Но спешить не будем. Мы ведь тогда детьми почти были, а сейчас — солидные тётя с дядей. Изучим, сначала, друг друга. Хорошо?
— Хорошо…
Через три месяца, доскональнейше изучив друг друга, в основном по телефонным переговорам, они решили расписаться. Маша с сыном, как не дико это звучит, оставила Питер и переехала к Моисееву. Через год у них родилась дочка, а через восемь лет они докатились до развода.
Но это уже другая история, к детективу нашему отношения не имеющая. Потому вернёмся, пожалуй, к основному повествованию.
Через сутки и десять часов после убийства Головина. Всё тот же кабинет начальника Злобинского РОВД.
— Котова ко мне срочно! — Анатолий Сергеевич положил трубку связи с дежурной частью и закурил. Все его подозрения стали находить свои подтверждения и выстраиваться в стройную логическую цепь…
— Разрешите — не прошло и пяти минут, как прибыл Константин Котов. Прошёл к столу, выжидающе посмотрел на начальника.
— Так, молодой человек — не заставил тот себя ждать — Кофе с коньяком тебе не предлагаю, некогда рассиживаться. Вези сюда срочно своего информатора по убийству Головина, уточнить кое-что надо.
— Как сюда! — переполошился оперативник — Может… на стороне где встретимся?
— И по сторонам мотаться некогда! Хватит паниковать, нашёл проблему. Допросите потом по краже фляг с фермы и все дела. Давай вези его срочно, промедление смерти подобно…
Через сутки и одиннадцать часов после убийства Головина.
Когда Котов зашёл в кабинет с высоким плечистым мужчиной не старше тридцати лет, Анатолий Сергеевич предложил обоим присесть за рабочий стол, а сам, поднявшись с кресла, тоже устроился на стуле напротив гостя.
— Что новенького? — задал какой-то вообще не конкретный вопрос.
— А чё новово-то? — не понял юмора новый собеседник по фамилии Дорофеев и почему-то излишне очень даже весь напрягся — Я всё Иванычу — кивком головы показал на своего куратора — уже рассказал… ат и до.
— И что же вы уже рассказали? Позвольте полюбопытствовать… — Моисеев откровенно взялся паясничать. Этот «старый волчара» уже мало сомневался, что перед ним сидит именно тот человек, который ему нужен — Вы рассказали, например, как ножом добивали избитого Головина…
От такого поворота разговора вздрогнули оба. Котов откинулся на спинку стула и обескураженно смотрел то на своего начальника, то на своего агента, не решаясь ничего спрашивать. Дорофеев вжался весь в стул и стал казаться намного меньше своих роста и комплекции. Повисла тяжёлая пауза, и звуки петушиного кукареканья через открытое окно показались оглушающее громкими…
— Не слышу ответа! — повысил чуть голос Моисеев, придерживаясь годами выработанной тактики допросов подобных типов.
— Алиби у меня — выдохнул подозреваемый, уставившись в какую-то точку на стене — Я ночью сериал смотрел, 48-ю и 49-ю серии… — и неожиданно стал в подробностях пересказывать содержание этих серий.
Даже много повидавший на своём веку Анатолий Сергеевич, в первый момент немного опешил — Всё-всё, хватит. Я это кино уже смотрел… два раза… Мне уже не интересно… — Последние сомнения развеялись…
— Вот — не успокаивался Дорофеев — Ночью я на улицу не выходил, смотрел телевизор. Это может подтвердить моя мама.
— Мама, так мама — нисколько не стал возражать Моисеев, но потом всё ж не выдержал — Ну какой же вы умный человек! — сделал восхищённое лицо — Какой талантливый… Котов! — повернулся к побледневшему и впавшему в ступор подчинённому — Определи его пока к своим под конвой, к батарее пристегните обязательно! И живо возвращайся.
— Вези сюда срочно мамашу этого алибиста — не дал зайти в кабинет вернувшемуся Косте начальник милиции — И молча её вези, никаких вопросов. Ты меня понял?
— Так точно! — встал было по стойке «смирно» оперативник, но тут же нашёлся и ринулся к машине…
Когда привёли мать подозреваемого, Анатолий Сергеевич поднялся с кресла, одновременно застёгивая пуговицы на кителе. С видом очень занятого человека, который к тому же и куда-то спешит, предложил пожилой женщине присесть.
— Екатерина Ивановна, мне сейчас некогда особо с вами разговаривать. Сейчас скажите только, вы вчерашнюю одежду сына успели уже постирать?
— Да разве там достирашься, столько кровишши… — последовал моментальный ответ — Ой, чой-то я такое говорю — поздно спохватилась и подпёрла ладошкой подбородок — Чё то я не то сказала. Мы ж это… сериал вместе глядели.
— Ай-яяй — очень довольный собой Моисеев вернулся в кресло — как не стыдно пожилому человеку так врать. Я — про сериал, конечно — не забыл уточнить — Одежду сами покажете, или обыск делать… и у вас дома, и у соседей тоже, на всякий случай. Они вам за это спасибо не скажут.
— Отдам, конешно…
При второй встрече с Дорофеевым начальник милиции уже не стал комедию ломать. Присел рядом на стул, приобнял подозреваемого за плечо и шепнул, сочувственно так, на ухо — Тебе Головин-то во сне сегодня не приходил?
И что тут началось! Кто бы мог подумать. Задрожала детина эта всем телом, и слюни и сопли потекли, со слезами вместе. Таким вот, морально слабым человеком, оказался. Расклад полный по делу дал, нож показал, куда спрятал.
Поведал следователю, что ждал в ту ночь он этого гада, но убивать не хотел. Припугнуть хотел, чтоб не доламывал жизнь его личную. А тут мужик какой-то пьяный встрял и с Головиным подрался. Ну, короче, в горячках всё получилось. Но убивать он не хотел. А вот про бандитов городских действительно придумал. Увести хотел в сторону. Узнали бы рано или поздно, что гаишник этот к жене его, хотя и бывшей, ходит. Редко, но регулярно. Но убивать он не хотел, так получилось…
