К семи часам вечера усилиями работников милиции и прокуратуры Заречного района кольцо вокруг Абрамова замкнулось. Подробно и обстоятельно дав показания о совершённом им убийстве с изнасилованием незнакомой девушки, подозреваемый в ходе следственного эксперимента правильно указал место совершения преступления, подробно и обстоятельно «на видео» продемонстрировал на макете как душил девушку. Мать Абрамова подтвердила, что именно в ночь на пятницу «Гена пришёл поздно и весь ободранный». Изъятые в квартире спортивные брюки подозреваемого — Коротков не ошибся — действительно были выпачканы травянистой массой. И т. д. и т. п…
19 часов 40 минут. Кабинет начальника Заречного РОВД.
— Ну теперь не грех и выпить — Игошин достал из сейфа две бутылки водки. Молодой Батманов разлил по стаканам: Шефу, Скворцову, Филиппову и себе.
— Тост сказал начальник — С раскрытием!
— Третий квартал только начался, а у нас уже одиннадцатое убийство, Станислав Викторович — закусывая колбасой, доложил начальнику Батманов.
— Да-а — развалился в кресле, наслаждаясь снятым нервным напряжением, Игошин — интересная жизнь пришла, интересная… В те проклятые годы у нас в год больше двух убийств и не было никогда.
— А в восемьдесят пятом — поддержал тему Филиппов — вообще ни одного не было…
— Слушай, Валентин Григорич — обращаясь к следователю прокуратуры, встрял в разговор захмелевший с полстакана Батманов — а эти вчерашние двое с области так и не появились?
— Звонил «важняк», в обед где-то — махнул рукой Скворцов — в понедельник после санкции хотят дело себе забрать…
Ещё один рабочий день прошёл.
День двенадцатый
22 июля 2001 года. Воскресенье. С утра моросит дождь, ветрено.
Личный состав Заречного РОВД, кроме дежурного наряда, отдыхает. До обеда тихо, без происшествий.
15 часов 40 минут. Дверь кабинета следователя Глебова распахивается и появляется всегда неунывающий Рабочий…
— Хорош скучать, Олежка! На Луначарского киоск бомбанули, мы с тобой сегодня напарники. Поехали!
— А где основная группа? — Глебов нехотя и плавно полез в стол за дежурной папкой.
— А хрен её знает, я сам «видик» у экспертов смотрел. Бойко, сволочь, и там нашёл…
Дверь кабинета вновь распахивается и заходит дежурный Бойко.
— Эх ты — удивляется оперативник — богатым будешь, только-только тебя добрым словом вспоминали.
— Там следователь-то нужен хоть — цедил сквозь зубы недовольный Глебов — Или как в прошлый раз, два «Сникерса» стащили…
— Нужен-не нужен! — ополчился дежурный — На месте разберётесь. Собирайся давай, у меня бензина нет, машину гонять туда-сюда за вами за всеми.
— А основная группа где? — не сдавался следователь.
— Не волнуйся, молодой! — всё больше злился Бойко — Уехала уже на дорожное, не скоро вернётся.
— Ладно Вам, не кипятитесь — вмешался Рабочий — Подерётесь ещё. Милицию придётся вызывать. Всё, Тимофеич, мы уже в пути…
Вы представляете — виновато возмущалась продавец киоска, женщина лет сорока — отошла ведь на пять минут, не больше. Позвонить надо было дочери. А он, гадёныш, контрольный замок выдрал и выходит уже с набитым пакетом. Увидел меня и побежал. Я — за ним, да разве угонюсь…
— Кто побежал-то? Приметы запомнили? — всё больше мрачнел Глебов.
— Да мальчишка лет двенадцати! — удивлялась непонятливости милиционеров продавщица — В жёлтой майке.
— Фу-ух — выдохнул Рабочий — слава Богу это малолетка, «висяка» не будет…
— Что унёс-то? — продолжал расспрашивать следователь.
— Шесть блоков сигарет «Бонд», шоколад там всякий…
— Ух ты — продолжал радоваться оперативник — «Приму» не взял!
— Вам смешно — убивалась продавщица — А мне хозяину выплачивать.
— А Вы раньше этого пацана видели здесь? — приступил, наконец, к исполнению своих обязанностей Рабочий.
— Не знаю я, ребята — всплеснула руками киоскёрша — Они тут косяками ходят на речку.
— Ладно — успокаивал оперативник — сейчас участковый подъедет, он здесь всех знает.
Действительно, вскоре на своей «девятке» подъехал участковый Зайцев. Заслушав продавщицу, вместе с Рабочим куда-то уехал. Минут через сорок вернулись и привезли с собой мальчишку.
— Вот знакомьтесь — продолжал балагурить Рабочий — Краснов Петя, девяностого года рождения, размер сапог тридцать шестой.
Киоскёрша, взглянув на Краснова, сразу просияла.
— Он! Он самый! Как Вы быстро его отыскали. Спасибо Вам большое!
Пацан, опустив голову и надув щёки, обиженно засопел.
— Вы уверены, что это тот самый… — начал было Глебов.
— Да конечно он — радостно затараторила продавщица — Да я его из тысячи узнаю, я ж гналась за ним…
— Чё она плетёт — Петя жалостливым взглядом окинул работников милиции — Я сегодня вообще здесь не был.
Киоскёрша от такой наглости ребёнка в первый момент потеряла дар речи — Да как тебе не стыдно, сынок — опомнилась наконец — Зачем же так себя ведёшь, не хорошо же так…
— Петро — надоело слушать спор взрослой и ребёнка участковому — я же тебя знаю…И ты меня знаешь… Ну как давай, не расстраивай тётю. Извинись, скажи, что больше так не будешь, и пойдёшь домой. Давай-давай, не тяни…
Мальчик повернулся к продавщице, опустил голову и, вытянув руки по швам, пробормотал — Тётенька, извините меня, пожалуйста. Я больше так не буду.
У взрослых отлегло на душе.
— Ну вот, давно бы так. И нечего было нервы мотать, ни себе, ни нам — Рабочий потрепал мальчишку по вихру — Давай, Петь, надо по-быстрому вернуть продавщице сигареты и…
— Какие сигареты!? — не дал договорить оперативнику Петя — Я ничего не брал, пусть она не наговариват.
Повисло тягостное молчание. Продавщица устало присела на стоящий у двери ящик. Глебов отвернулся, добросовестно стараясь не рассмеяться в голос.
— Ну как же, Петя — значительно продолжил разговор Рабочий — Ты только сейчас говорил, что больше так не будешь. Извинялся при всех.
— Вы ж сказали, извинись, я и извинился — пожал плечами Петя. И вновь, опустив голову, обиженно засопел.
— Ладно — засобирался Глебов — Разговор с Петей предстоит, видно, долгий. Поехали в отдел, раз не понимает человек по-хорошему. Сажайте его в машину!
Петя резко зашмыгал носом и тут же жалобно расплакался — Не брал я си-га-ре-ты, не у-во-зите ме-ня…
Продавщица тоже прослезилась.
— Слушай меня сюда, Пётр! — вновь вмешался участковый Зайцев — Если не вернёшь сейчас товар, ты у меня до конца лета будешь в спецприёмнике. Оформлю тебя, как два пальца об асфальт. Ты меня зна…
