Всю актуальность этой мысли я поняла именно тогда, когда Илэр заботливо подала мне платье. Воздушное и снежно-белое, с множеством странных крючочков, завязочек и бантиков.
— Это что? — с недоумением спросила я.
— Платье, — просияла Илэр. — Правда, хорошенькое? И не розовое, я же помню, что ты не любишь этот цвет. Мы с Кейном его специально для тебя выбрали, ведь твоя старая одежда давно истлела в шкафах.
Да кто им сказал, что я люблю белый цвет?! Нет, конечно, лучше, чем розовый, но неужели не было ничего черного?! Что вообще происходит в этой вселенной, если я уже месяц одеваюсь по чьей-то указке? Придушу Кейна, если это он позаботился о таком фасоне с целью обеспечить правительнице достойный вид. Это у него, похоже, навязчивая идея! И как мне в таком виде разговаривать с парламентерами осаждающего войска? Это же просто смешно, если ультиматум тебе ставит миниатюрная девчонка в белом! А как же моя репутация Великого Ужаса?!
Одевалась я долго и с самым недовольным видом, который только могло принять мое лицо. Посмотреться в зеркало так и не решилась. Только провела рукой по волосам, убедившись, что они, хоть и обкромсаны неровными прядями, но все еще достают до плеч. Вместо ботинок на выходе из комнаты с песчаным покрытием пола меня ожидала пара открытых сандалий. Естественно, тоже белых.
Ладно, я их надену, только пусть и не мечтают, что от такого обрамления у меня и характер станет белым и пушистым. Не дождутся! Я и в подобном облике постараюсь построить их таким образом, чтобы они осуществляли управление государством без меня. А то сами докатились до нищенской жизни, заработали себе кучу проблем и теперь пытаются заставить меня разгребать их!
Кейн и Дейкон благоразумно промолчали насчет моего облика, хотя беззастенчиво рассмотрели со всех сторон.
— Куда идти? — мрачно поинтересовалась я. — Ведите. И, Кейн, запомни, пожалуйста, что я люблю черный цвет!
— Так я тебе не запрещаю, — усмехнулся братец. — Люби. Только при этом не забывай одеваться в белое! Некоронованной правительнице во дворце положен только этот цвет. Хочешь немного разнообразить гамму перед переговорами с осаждающими? — хитро прищурился он.
Естественно, отказаться я не смогла, и меня повели в тронный зал. Одно хорошо: на этот раз дорога пролегала исключительно по первому этажу и не предполагала спуска в склеп. Рана на бедре абсолютно не болела, только зудела, это свидетельствовало о том, что рубец действительно скоро исчезнет. Хорошие здесь лекари, хотя я и раньше не жаловалась на регенерацию.
— Льера, я так и не понял, что за тактику ты выбрала для сражения с дядей, — нарушил молчание Кейн. — Странный какой-то способ. Ты как будто на ногах удержаться не могла, и этим очень сбивала с толку Фарга.
— Меня саму сбивали, — проворчала я.
Судя по всему, ни Кейн, ни Дейкон ничего не поняли. Они ждали моих объяснений. Так что пришлось им выложить про заботливых предков, решивших посоревноваться, кто лучше собьет меня с ног.
— Так это же здорово, что они встали на твою сторону! — восхитился Кейн. — У нас говорят, что в подобных поединках побеждает не сильнейший, а тот, кто прав. Признаться честно, до этого я как-то сомневался, ведь поединков чести не проводили давным-давно. А оказывается, это действительно так! Я не ожидал, что Фарг находится в такой великолепной физической форме. Он сражался не хуже Тавроса.
— А его войска еще не переместились в наш мир? — поинтересовалась я.
— Нет. Может, до них еще не дошли последние новости. Или Таврос мог все скрыть от своих людей и продолжить мнимые поиски, боясь, что часть войска дезертирует и принесет тебе присягу. С властью всегда сложно расставаться.
— Только я что-то пока не вижу даже маленькой очереди из желающих признать законную власть, — вздохнула я.
— Не переживай. После коронации набегут, — успокоил меня Кейн. — И еще, Льера, извини, но твой гроб и твоя комната в склепе теперь занята Фаргом. Мы только надпись изменили. Надеюсь, ты не будешь на нас сердиться? Ведь гроб же был именной, — с виноватым видом сообщил братец.
Он реально думает, что я могу обидеться из-за такой вещи? Думает, я влюбилась в этот гроб и считаю его своим имуществом?! Мне его что, вместо кровати полагалось использовать?! Нет уж, я на такое не пойду даже для укрепления славы Великого Ужаса! Не готова к такой жертве. Да и нервы у меня не стальные, зато воображение хорошее…
— Предпочитаю коллекционировать именные сервизы. На худой конец, пуговицы! — заявила я. — Уж без именного гроба как-нибудь обойдусь! Он вообще показался мне малость узковатым.
— Только попроси, и мои подданные сколотят что-нибудь пошире, — усмехнулся Дейкон.
— А мои и просьбу не дослушают — всей Деревней сколачивать ринутся, — сообщила я с ностальгией. — В итоге там человек десять поместиться смогут.
— Смотри не заикнись о подобной просьбе, — предупредил Кейн. — Куда ты это чудовище потом денешь? Оно и в родовой склеп не поместится!
— Кейн, мне о гробах вообще пока рановато думать. А если деревенские когда-нибудь преподнесут мне такой подарочек, то есть очень простой способ от него избавиться. Скажу, что раз он такой огромный, то мне в нем необходима компания, и попрошу желающих в добровольно-принудительном порядке выстраиваться в очередь, — хихикнула я.
— Ну, ты и злыдня! — усмехнулся Кейн. — Это же надо так над собственными подданными измываться.
— В Межгорье всегда жили люди с характером, — сообщил Дейкон. — Судя по записям, они не реже одного раза в год поднимали восстание против наместников. Вечно половина карневийской армии из-за этого возле гор торчала. То им налоги не нравились, то новый закон не угодил. А все мой дед, который придумал выселять в уединенную долину преступников.
Вот и выясняется после тысячи лет правления… И ведь, как чувствовала, что что-то не так! Я возмущенно посмотрела на дроу и заявила:
— Так вы мне, оказывается, еще и приплачивать должны были за то, что я вам восстания подавляю! Хотя при мне деревенские не каждый год решались на такое.
— Мы бы платили, если бы ты налоги нам переправляла, скажем, сотую часть.
— Что?!
— Много? Так и думал, — в притворной досаде покачал головой Дейкон. — Тысячная в самый раз будет.
— Согласна на тысячную, — мило улыбнулась я. — Но в придачу с живой статуей правителя! В прихожей поставлю в качестве вешалки для плащей.
— Золия! — настала очередь Дейкона возмущаться.
— Да, пожалуй, ты прав. Много плащей на тебе не поместится. Лучше в качестве объемного коврика для ног или низкой лавочки.
— Все, прекращайте, — хохоча, попросил Кейн. — За углом уже дверь в тронный зал будет, а мы так несолидно выглядим.
— Действительно, — согласилась я, бросив недовольный взгляд на свое платье. Оно мне солидности нисколько не добавляло. И без разницы, что Кейн имел в виду наши далекие от невозмутимости лица!
