-Познакомьтесь с моими друзьями! – крикнула девушка, - ребята, смотрите, это Юра Содос! Поздоровайтесь с ним!
Опомнившись, он рванул дверцу и прыгнул в кабину, давясь уже знакомым приступом тошноты. По капоту громко шарахнули чьи-то когти, машина покачнулась, когда живая стена сомкнулась вокруг, на миг полностью накрыв ее. Содос ударил по красной кнопке под рулем и дернул за рычажок, включающий фары. Два луча белого света прорезали шевелящуюся ночную черноту.
Поляна была пуста. Это казалось невозможным, но, насколько он мог видеть, вокруг не наблюдалось ни единой живой души, хотя только что десятки хайенн буквально обтекали его машину сплошным потоком.
Облегчение, впрочем, было недолгим, так как, мигнув пару раз, свет погас, и Содос оказался в кромешной темноте. Он несколько раз для проверки ткнул в кнопку, убедившись в том, что злосчастный контакт, о котором предупреждал его аэродромный техник, вновь отправился погулять.
-Вот влип, так влип! – чертыхнулся он и через боковое стекло посмотрел на Марию. Та по-прежнему стояла у столба и, как показалось Содосу, улыбалась.
Он не мог сказать с уверенностью, но казалось, что тьма на границе светового пятна, освещаемго лампой над крыльцом вагончика, продолжает колыхаться и мерцать. Проблема состояла том, что его машина находилась примерно в десятке метров от границы светового круга. Выбор у него был небогатый: либо выходить наружу и пинать правый борт, либо дожидаться рассвета прямо в машине.
Немного поразмыслив, Содос пришел к выводу, что вряд ли Мария всерьез вознамерилась отдать его своим питомцам на растерзание, а просто хочет его проучить. Но даже если так, кто может гарантировать, что она полностью контролирует ситуацию.
Несмотря на то, что его переполняла злость и на мисс Оллани и на самого себя, Содосу все же не хотелось выставляться перед девушкой трусом. Он еще раз нажал кнопку с тем же результатом. Похоже, что придется вылезать.
Проклиная все на свете, он кое-как перебрался на правое сиденье и, собравшись с духом, приоткрыл дверь. В лицо ему пахнуло душным влажным воздухом, пропитанным чужеземными ароматами, среди которых отчетливо выделялся уже знакомый ему кисло-металлический запах серых тварей. Со всех сторон доносилось огромное количество отдельных звуков от шорохов и стрекота до писка и повизгиваний, которые сливались в равномерный глухой шум, напоминающий тяжелое дыхание. Дыхание чужого леса.
Содос вылез из машины и чуть ли не на цыпочках прокрался к нужному месту. Пока что все складывалось удачно. Он занес ногу для удара и уже начал движение, как вдруг перед самым своим лицом обнаружил мохнатую морду с огромными блестящими глазами, в которых отражались звезды.
От неожиданности он вскрикнул. Оставленная без присмотра нога, продолжая двигаться по инерции, ударилась об машину. На мгновение вспыхнул и снова погас свет, очертив контуры забравшейся на капот хайенны. Содос потерял равновесие и завалился на спину. Жуткая морда не отстала ни на миллиметр, зависнув прямо над ним. Неторопливо, одна за другой, неестественно тонкие лапы отцепились от машины и переместились на землю рядом с ним, отчего тварь стала напоминать портальный кран, изготовившийся ухватить Содоса, словно очередной контейнер. В ноздри ударил необычно сильный и непонятным образом пульсирующий запах металла. Совершенно некстати Содос вспомнил, как Мария что-то говорила о том, как эти животные общаются при помощи обоняния. Выпитые бокалы «Оранжевого рассвета» настойчиво запросились на волю.
-Сгинь! – рявкнул Содос и, перекатившись на живот, попытался взять низкий старт, но ботинки заскользили по мокрой от росы траве, и он снова рухнул на землю.
Что-то коснулось его спины, и у своего левого уха он почувствовал теплое сопение. Этого желудок не выдержал.
«Регулярное промывание уже входит у меня в привычку», - рассеянно подумал Содос и, отказавшись от дальнейших попыток подняться, отплевываясь, снова покатился по траве, чувствуя, что пиджак, будь он неладен, уже промок насквозь. Ноги наткнулись на колесо. Резко подтянувшись, он вскочил и прижался спиной к машине.
Большеглазая морда и не думала отставать, причем одна из лап хайенны, растянувшись метра на два, еще продолжала цепляться за землю в том месте, где Содос упал вначале. Словно в замедленной съемке он следил за тем, как она поднялась из травы и будто заскользила по воздуху к своей хозяйке. На его глазах она укоротилась в несколько раз. Бугорки суставов ползли друг к другу и, встретившись, сливались в один, только чуть крупнее. Прошло меньше секунды, а хайенна уже сидела перед ним на задних лапах, удивительно напоминая обычную земную собаку, только со взрослого человека ростом.
-Это Гаркин, - услышал Содос голос смеющейся Марии, - самое любопытное существо во вселенной.. Не бойтесь его, он еще щенок, и он Вас не тронет.
-Уберите его от меня! – крикнул он, к собственному ужасу обнаружив, что его ноги вдруг ослабели и вот-вот подкосятся.
-Я не могу! Он даже своего воспитателя не слушается, не говоря уже обо мне.
-Вот дерьмо! – констатировал Содос.
Поскольку путь вперед оказался перекрыт, он оттолкнулся ногами и перекатился через багажник.
Гаркин уже поджидал его там.
Последующая безумная пляска вокруг машины теперь, наверное, до самой смерти будет являться Содосу в самых кошмарных снах, заставляя вскакивать на постели и отмахиваться руками от призрачных пушистых чудовищ. Гаркин скакал, казалось, со всех сторон сразу, всегда оказываясь именно там, куда Содос намеревался броситься, и неизменно исчезая, когда он пытался его пнуть или ударить. Гамму чувств, которые он при этом испытывал, невозможно описать даже приблизительно.
Представьте себе свой самый жуткий кошмар, то, чего Вы боитесь больше всего на свете. Змей, пауков, стоматологов или еще что. Ту вещь, то существо, от одного упоминания о котором Вам становится дурно. Слепите из этого большой скачущий ком и запритесь с ним в маленькой темной кладовой. Добавьте к этому бунтующее пищеварение, порывающееся вытолкнуть наружу уже и сам желудок, и чувство того, что Ваш заходящийся в панике спинной мозг почти полностью утратил контроль над телом. Представили? А теперь еще приправьте блюдо скользкой травой под ногами, промокшей насквозь одеждой и вымазанными в грязи руками и ногами, ибо без этих приятных мелочей картина будет неполной.
На заднем плане Содос слышал громкий, полубезумный хохот Марии. Она уже не могла ничего с собой поделать и полностью отдалась во власть приступа истерического веселья.
Крошечный кусочек разума Содоса, тот, что еще не успел ослепнуть и оглохнуть от страха и паники, неожиданно осознал, что Гаркин с ним играет. Всего-навсего играет, предлагая побегать и попрыгать с ним за компанию. Почему бы и нет, в конце концов, но вот все инстинкты и рефлексы человеческого тела не хотели ничего слушать, заставляя конечности судорожно дергаться в бесплодных попытках убежать от ожившего мохнатого ужаса.
Наконец, полностью выбившись из сил, Содос упал на землю, привалившись спиной к борту машины. Несмотря на все старания, ему так и не удалось пробиться к тому месту, куда ее следовало пнуть. Сердце бешено колотилось в груди, горло превратилось в кузнечный горн, через который меха легких прокачивали раскаленный воздух. Но сквозь застилающие глаза красные круги и перекосившиеся, повиснув на одной дужке, очки он по-прежнему видел перед собой внимательно изучающую его морду Гаркина. Даже если бы тот решил сейчас откусить Содосу голову, от изнеможения он не смог бы пошевелить и пальцем.
