-Еще вчера Вы были настроены по отношению ко мне гораздо более дружелюбно, мисс Оллани. Что изменилось?
-Теперь я знаю, кто Вы такой. Я все про Вас знаю!
-Вот как? Вы полагаете, что Ваше знание – сила, да? И что именно Вы обо мне знаете?
-Юрия Содоса не существует! Вы – Константин Черталов, более известный под кличкой «Чертенок», знаменитый торговец оружием, разыскиваемый, пожалуй, всеми без исключения спецслужбами мира. Хладнокровный убийца, человек с тысячей масок и без единого принципа. «Винтик»! Ха! Ваши жалобы на нелегкую жизнь меня тогда спьяну даже немного растрогали. А на самом деле, Вы и есть тот самый безжалостный гаечный ключ, сворачивающий головы всем тем, кто путается у Вас под ногами!
-К Вашим услугам, - Чертенок отвесил шутливый поклон.
-Вы ловко обвели вокруг пальца всех нас. Прикинулись мирным торговцем, но неубедительно ровно настолько, чтобы, слегка поразмыслив, местные простаки сами догадались бы о том, что все это – липа. И когда, гордые от собственной сообразительности, они сорвали с Вас эту маску, Вы подсунули им другую ложь, чуть более убедительную, даже содержащую в себе часть правды, но обставив дело таким образом, чтобы убедить всех, будто они сами до этого доперли. Никто не стал копать дальше. Зачем? Мы так ловко раскусили этого лопуха! Я обманулась вместе с другими, но сегодня утром чисто случайно узнала истинное положение вещей.
-Должен признать, что Вы неплохо поработали, мисс Оллани, поздравляю, вот только чем я так не угодил лично Вам?
-Тут и без Вашей помощи все обстояло из рук вон плохо, но нет, в довершение Вы самолично явились сюда с кучей оружия, чтобы сделать хаос полным и окончательным! Зачем вы сами-то приперлись на Мохарру? Дома не сиделось?
-Банальное любопытство. Мой папаша неоднократно говаривал, что оно рано или поздно сведет меня в могилу, но я ничего не могу с собой поделать! – Чертенок горестно всплеснул руками, - меня крайне заинтересовало, кому понадобился такой арсенал посреди голой пустыни? Может, тут серьезная заварушка намечается, а я и не в курсе?
-Ну да, не дай Бог, чей-то выстрел не принесет Вам прибыли! Этого бы Вы себе не простили! А вот насчет заварушки Вы совершенно правы, да! Посмотрите вокруг, - Мария повела дробовиком из стороны в сторону, - круто заварено, ничего не скажешь!
-Так или иначе, но это еще не повод тыкать в меня стволом.
-Не повод!? Да Вы за свою жизнь заработали уже, как минимум, на сотню расстрелов!
-Бросьте! Не судите о человеке по тому, что говорят о нем другие. Этот истерический треп ослепил Вас, и Вы теперь не видите то, что смогли разглядеть вчера.
-Вчера? О да, вчера! – Мария даже вздрогнула, вспомнив прикосновение его руки, - вчера я вела себя как сопливая сентиментальная дура, к тому же еще и пьяная в стельку! Только чудо уберегло меня от непоправимой ошибки.
-Ну Вы и загнули! – фыркнул Чертенок, - это Вы как раз сейчас ведете себя как дура набитая!
-Зато трезвая и трезвомыслящая!
-В таком случае опустите ружье, - он шагнул к девушке, протягивая руку, - хватит уже кривляться!
-Стойте на месте, Вы, торговец смертью!!!
-Да что за шлея Вам под хвост попала! - в сердцах воскликнул Чертенок, - я что, кусаюсь, что ли!?
-Вам меня не обдурить, - Мария отрицательно помотала головой, - меня предупреждали о Ваших лицедейских талантах, как и о Вашем излюбленном принципе – всегда устранять тех, кто имел неосторожность встать на Вашем пути. Не подходите ко мне!
-Хорошо, хорошо, - Чертенок примирительно поднял руки, но его улыбка, напротив, превратилась в зловещую ухмылку, - один принцип у меня все-таки нашелся, да? Что ж, Ваши источники не лгут. Я никому не оставляю возможности повторить однажды совершенную ошибку дважды. Зачем Вы сделали это, мисс Оллани? Вам требовались деньги? Спросили бы меня – я бы дал Вам сколько нужно!
-Деньги здесь ни при чем.
-Тогда что заставило Вас сообщить обо мне властям?
-Кто-то же должен Вас остановить.
-И Вы решили взвалить на свои хрупкие плечи нелегкую миссию спасения человечества? Спасения от меня?
-Это мой долг!
-Ой, только не надо рассказывать мне о долге!
-Да Вам все равно неведомо значение этого слова!
Лицо Чертенка неожиданно дернулось, словно Мария отвесила ему звонкую пощечину, в его глазах сверкнула ярость, смешанная с болью.
-Ошибаетесь! – буквально прошипел он, - я очень хорошо его знаю! Вот только многие люди любят бросаться громкими словами, забывая вложить в них смысл, не задумываясь о том, что для кого-то они – не пустой звук! Я однажды попался на эту удочку и очень дорого заплатил потом за свою наивность. Не повторяйте моих глупостей!
Чертенок совершенно не обращал внимания на наставленный на него дробовик, энергично жестикулируя в такт своим словам.
-Опомнитесь, Маша! О каком долге Вы говорите? Что и кому Вы должны? Фермерам, что называют Вас лабораторной крысой? Вашему руководству, бросившему Вас здесь на произвол судьбы? Или это Ваш долг перед Обществом, - он воздел указательный палец к затянутому дымом небу, - перед этой абстрактной многомиллиардной толпой, которая и знать ничего не знает ни о Вас, ни обо мне?
Девушка молчала, пытаясь унять путаницу в мыслях, и лишь поводя стволом следом за вышагивающим перед ней человеком.
-Я вдоволь наслушался речей о долге, мужестве и самоотверженности. Эти словеса звенели у меня в ушах, когда я убивал других людей, совершенно мне незнакомых, чьих лиц я, как правило, даже не успевал толком рассмотреть. Зато я очень хорошо помню лица их детей и их матерей… - Чертенок запнулся, - никто из нас, ни я, ни они не хотел умирать, просто мне повезло больше. Я не задавал вопросов, я выполнял приказ. Я выполнял свой долг.
Восемь лет. Восемь, показавшихся бесконечностью, долгих лет. После третьего ранения меня признали негодным к службе и отправили домой. Я тогда пребывал в наивной уверенности, что Общество, которому я служил верой и правдой, меня не забудет. Ха! Наивный! Я оказался на улице без денег, без работы и без левой почки, зато с медалью на груди. В дополнение к данному комплекту меня еще обеспечили парой переломов и сотрясениям мозга от полицейских дубинок, когда я, вместе с мне подобными, пытался выступать в свою защиту на безнадежных митингах. Люди, к которым мы обращались, в большинстве своем никогда даже не слыхивали о тех местах, где мы рисковали ради них своими задницами, и принимали нас за обыкновенных жуликов. И я их не виню, нет, но вот только не надо делать вид, будто я им чего-то должен.
И тогда я прозрел. Я понял, непростительно поздно, конечно, но понял, что в этом мире никто за меня мои проблемы решать не будет. Понял, что могу надеяться только на себя и на тех, кому смогу хорошо заплатить. И я стал решать свои проблемы самостоятельно. Потом, немного освоившись, начал помогать другим людям разбираться с их затруднениями. Так как умел. Так, как меня научили. А обращаться с оружием меня научили очень хорошо. Торговать им я научился уже сам.
