– Присоединяюсь, – кивнул Виктор, но при этом почему-то посмотрел за спину, в сторону Гавани, словно рассчитывал увидеть розовеющий рассвет. – Ну что, перейдем Рубикон?
Несмотря на то что солнце было еще достаточно высоко, скалы уже отбрасывали густую тень, накрывающую большую часть долины и четким терминатором обрывающуюся шагах в тридцати. Словно последнее предупреждение, рубеж, за которым не будет пути назад.
– Мы же только посмотреть, – напомнила Оля и храбро зашагала вперед. Вошла в тень и… с громким визгом отпрыгнула назад. Прямо в руки топающего следом Леонида.
– Ты чего? – опешил тот.
– Оно… ледяное…
– Кто оно?
– Оно, – девушка ткнула рукой впереди себя в пустоту.
– Интересно, – Виктор осторожно приблизился к линии, отделяющей свет от тени, и та словно шагнула навстречу.
Оля только охнула.
Но ничего не случилось. Всего лишь зрительный обман. Солнце тоже не стоит на месте, вот и показалось…
– Реально прохладнее, – Лысюк не ощущал никакого неудобства. – Впрочем, а как иначе? В тени – не на солнцепеке. Разница температур существенная.
– Согласен, – поддержал товарища Леонид. – Помню, как-то градусник на подоконнике забыл. Так он в полдень за пятьдесят показывал, а на том, что в комнате на стенке висел, столбик и до двадцати шести не дополз.
Тень от скал, за время разговора накрывшая троицу, больше никаких неприятных сюрпризов не явила, и Оля успокоилась.
– Извините, мальчики, это от неожиданности. Показалось, будто меня с ног до головы ощупали… ледяными ладонями. Бр-р-р…
Через полсотни шагов бараки приблизились настолько, что можно было разглядеть буйную зелень на их крышах, а еще – нетипичную для жилых помещений длину.
Всклокоченный, широкоплечий мужик рядом с крайним зданием увлеченно выскабливал кожу, натянутую на раму из жердей. Абориген был обнажен по пояс, поджарист, мускулист и загорелый до черноты. Засученные до колен портки удерживала на теле толстая, как буксировочный канат, веревка. Мужик что-то негромко напевал в такт работе и ни на что не отвлекался.
За бараками проглядывал двухметровый частокол и выступающая над ним надвратная башенка.
– Похоже, это и есть та самая цитадель науки и знаний, – сделал вывод Виктор.
– Согласен, – поддержал приятеля Леонид. – Вряд ли ученая братия стала бы селиться в бараках, имея возможность выбора. Да и внешне индивидуум, что зрит на нас с ограды, впечатляет больше кожемяки. По меньшей мере, у него на голове шлем посверкивает. То бишь чел при исполнении.
– Эй, неофиты! – проорал тем временем дозорный хорошо поставленным командирским голосом. Такой рык никакой лязг и грохот не заглушат. – Забирайте правее! Калитка там! Я сейчас спущусь!..
У караульного не только шлем блестел, но и каждая металлическая бляшка, нашитая на кожаную куртку. Прям дембельская парадка.
– Доброго дня! – пока мужчины рассматривали классический доспех темных веков, словно в музее, Оля применила один из множества бабушкиных советов. В том смысле, что улыбайся, будь приветлива, и тебя тоже не укусят… сразу.
Мощный мужчина в обмундировании средневекового воина посмотрел на девушку, оценил ее более добротную в сравнении с лохмотьями парней одежду и поинтересовался:
– Здравствуй, красавица. Это ты так визжала?
– А что, вам было слышно? – не поверила Оля, оглядываясь. Расстояние до терминатора впечатляло.
– Отличный голосок. И боевой рог не нужен, – то ли пошутил, то ли высказал комплимент дозорный. – Итак, неофиты, обязан всех предупреждать, что независимо от того, с какой целью вы пожаловали в крепость Академии, вход платный.
– Мы еще не определились… – Оля на всякий случай попятилась. – Только посмотреть хотели. Нельзя?
– Независимо от того, с какой целью неофиты пожаловали в крепость Академии, вход платный, – поскучневшим голосом повторил воин.
– Даже одним глазком?
Дозорный, он же мытарь, весомо промолчал.
– Сколько? – в силу собственной профессии, товарно-денежные отношения Леониду были близки и понятны.
– Пятьдесят монет с человека, – слегка оживился воин.
– Ого! Кусаются цены. За такую сумму в Гавани неделю прожить можно.
– В стоимость входит ночлег и столование в гостинице тетушки Молли, – объяснил дозорный.
– Окстись, дружище! – присвистнул Виктор. – Какой ночлег? Сказано ж тебе: только посмотреть.
– Независимо от того, с какой целью… – как заезженная пластинка, на одной ноте завел привратник.
– Ладно, ладно… Не напрягай горло, служивый. Мы все поняли, – поднял руки Лысюк. – Спасибо. Обязательно воспользуемся вашим предложением, только зайдем в другой раз…
– Блин, не зря говорят, что из-за дурной головы ногам покоя нет, – Леонид демонстративно задрал ступню подошвой вверх. – Теперь понятно, почему сказочные герои семь пар железных башмаков снашивали.
– Потому что дорога длинная? – Оля вдруг застеснялась своих башмачков. И подумала, что при первой же возможности обязательно надо приобрести парням обувку.
– Потому что мозгов нет. Сказано: «Не влезай – убьет», значит, и не влезай… Советовали нам пивовары дранг нах остен, так нет – сюда приперлись. Самые умные, типа.
– Не ворчи, Лёня, – не согласился с другом Лысюк. – В нашей ситуации любая инфа полезна.
И, поимев ее, можем с чистой совестью отправляться в противоположную сторону. Сколько там той дороги? По городским меркам до ближайшей станции метро и то дальше топать…
* * *
За восточной околицей дорога упиралась в гранитную глыбу размером с отдельно стоящий подъезд трехэтажного дома.
– О! – жизнерадостно воскликнул Леонид. – Похоже, тот самый камень, который «Налево пойдешь – голову потеряешь, направо – лошадь, а ежели сунешься напрямик – лоб расшибешь»! А мы кудыть двинем?
– Ясен пень, направо, – хмыкнул Виктор. – Коней у нас нет, соответственно и терять нечего.
– Железная логика. Вот тебе моя длань, веди нас, Вергилий! Оленька, не отбивайся от коллектива, – несмотря на шутейный тон, Леонид смотрел на девушку серьезно. – Сказано не отходить от камня и держаться за руки, значит, так нужно. Вряд ли программой заложены бессмысленные советы по игровому миру. Машина какая бы умная ни была, на иррациональные действия не способна.
Далеко идти не понадобилось, только за угол завернуть. Десяток шагов, и мир вокруг разительно изменился.
– Какое небо голубое… – насмешливо пропел Виктор, глядя на низкие, словно собирающиеся рухнуть свинцовые тучи.
– Небеса еще те, – согласился Леонид. – А как тебе морская синева? Стекло, а не водичка.
