Пытаясь отслоить словесную шелуху матов от нормальных слов, ну чтобы понять, с какого лешего отчим так на ней оторвался, Оля за дорогой не следила. В себя пришла только после того, как такси угнали. Вместе с ней…
М-да, рассказать кому – не поверят. Уж больно все нарочито. Как в реалити-шоу. И если бы вдруг раздался гомерический хохот, специально для тех, кто не догнал, что уже пора смяться, – а приличные с виду мужики стали кривляться и визжать нечто типа: «Обманули дурака на четыре кулака!..» – Оля не слишком бы удивилась…
Да, не удивилась бы, но расстроилась. Толком не поняв, откуда возникло такое желание, девушке действительно захотелось приключения. Не романтического путешествия, а настоящего, опасного. Впрочем, вряд ли Оля справилась бы с заданием, если бы ее попросили четче сформулировать пожелание.
– Согласна. Я с вами. Только, чур, при первой же возможности – со всеми подробностями.
– Тогда вперед и с песнями!
Виктор говорил спокойно, даже улыбался, но взгляд у него при этом был цепкий, колючий.
– Может, я и перестраховщик, но вводная будет такая. Вы с Леней беретесь под руки и не спеша фланируете на ту сторону. Если что – бегите к проходной и заскакивайте внутрь. Не останавливайтесь и не оглядывайтесь.
– Если что «что»? – недоуменно поглядел на товарища Бурый.
Лысюк неопределенно пожал плечами и глазами указал на припаркованный неподалеку от институтских ворот большой черный внедорожник БМВ, в простонародье именуемый «боевой машиной воров».
– А давай ментов вызовем. Типа доброжелатели?.. И пока «пепсы» будут их досматривать, мы спокойно войдем внутрь.
Лысюк несогласно помотал головой.
– Не стоит внимания привлекать. Если это не по наши души, то позже такая непонятка вполне может всплыть. А опытному сыщику лучше маячка и не надо. Сразу в разработку возьмет. Так что через недельку нас на выходе и примут.
– А если уже?
– Кто предупрежден, тот вооружен. Там нас не достанут, а мы получим семь дней на размышление… В общем, действуем, как я сказал.
Бурый с девушкой пересекали разделительную полосу, когда водительская дверца «бехи» начала открываться. Виктор, успев за это время отбежать с десяток метров в сторону, рванул к машине наискосок, заходя сзади. Если бандиты вооружены, шансов ноль, – но с учетом внезапности Лысюк мог устроить небольшую неразбериху. До проходной всего ничего… А потом и сам как-то вывернется. В общем, бой покажет.
Дверца открылась, и на тротуар вылез типичный браток. Бритоголовый, мордатый, самого себя шире. Потянулся, зевнул и… стал приседать, размахивая руками. Больше в машине никого не было. Виктор едва успел изменить траекторию. Инерцию погасить не удалось, так что пришлось довольно чувствительно приложиться плечом об чугунную решетку ограды. Но что значила эта боль в сравнении с наступившим облегчением!
«Мимо…»
И все же ощущение, что чей-то внимательный взгляд буравит спину, не проходило. У входа Виктор резко развернулся, сканируя обстановку, – браток по-прежнему продолжал разминку. А кроме него и парочки, целующейся у подъезда противоположного дома, на улице больше никого не было. Не считая аккурат свернувшего с проспекта трамвая.
«Паранойя не диагноз, а образ жизни. Одни страдают, другие – наслаждаются впрыском адреналина».
Глава пятая. Кто ходит в гости по утрам…
Занимающийся восход очень эффектно подсвечивал фигуру дозорного на стене. Видимо, Третьяку надоело торчать в башенке, и он вышел размять мышцы – поскольку воин не стоял на месте, а размеренно приседал и размахивал руками. Отполированные до блеска чешуйки его панциря при этом ярко поблескивали, сверкая и разбрызгивая во все стороны солнечные зайчики, словно диковинный бенгальский огонь.
– Отличная мишень, – пробормотал Виктор. – Нет, братцы, что ни говорите, а ратная житуха в средневековье была намного привольнее.
– Однобоко рассуждаете, сударь, – хмыкнула Оля. – Совершенно игнорируя факт, что при здешнем уровне медицины девяносто процентов ранений заканчивались либо увечьем, либо летальным исходом.
– Зато и ранения нанести было куда сложнее, – не сдавался Лысюк. – А нынче такого красавца прихлопнули бы, даже не выходя на расстояние прямой видимости.
– Прекрасная тема для погожего утра, – возмутился Леонид. – Ну вот совсем больше не о чем поговорить, да?
– А чего? – Виктор пожал плечами. – Нам же при любом раскладе только больно будет. Я имею в виду как максимум.
– И чего? Предлагаешь кейф словить? Извини, я в мазохисты не записывался. Так что давай попробуем пройти уровень бескровно. О'кей?
– Поживем, увидим… – невнятно ответил Лысюк. – Чего заранее хвост поджимать. Может, нас еще и не будут бить.
– Эй! Неофиты! – жизнерадостно заорал сверху Третьяк. – Поднимайтесь наверх! Отсюда все как на ладони видно.
Стена возвышалась всего метра на четыре, но и этого хватило. Оказалось, что никакого замка с непременным донжоном, он же жилище феодала, тут нет и в помине. На огражденной площади, примерно в четыре гектара, вольготно располагалось полтора десятка одноэтажных зданий. Десяток добротных пятистенков с крыльцом, выгулом и холодным прирубом. Один дом длинный, словно составленный из нескольких обычных изб. И еще пяток квадратных сооружений, похожих на гостиницу тетушки Молли. Видимо, общего назначения.
– Ночлежку вам показывать уже не надо, – все так же улыбчиво произнес Третьяк и тут же, вопреки собственным словам, ткнул в нее пальцем: – В домах тутошний народ проживает. В казарме, – кивок в сторону длинного строения, – стражники. А вот это, – он перевел палец правее, – «Корчма». Когда надоест стряпня тетушки Молли и захочется чего-то съедобного, там вы все и найдете. Проводника тоже можно нанять. Если денежка водится, – последнюю фразу Третьяк выделил вопросительной интонацией и выжидающе замолчал.
– Не жируем, – на всякий случай уточнил Леонид. – Но для хорошего человека… – протянул стражнику заранее приготовленный пятак.
– Благодарствую, – Третьяк заулыбался еще шире. – О чем бишь я? Ах, да… Но самое главное здание для неофитов – вон то, – дозорный взял Леонида за плечо и развернул в нужном направлении и произнес с уважением: – Гимназиум! Именно там вас сделают более сильными, ловкими и… умными. Опять-таки, если в кошеле не только медяки бряцают.
Главное строение ничем особенным не отличалось. Даже вывеской. Ну, может, самую малость пошире и не под соломенной крышей, а тростниковой. Типа классом выше. Почему именно такой выбор сделал дизайнер, в лесистой и совершенно не заболоченной местности, объяснить трудно. Но и не суть.
– А этот курень – лавка Хмеля. Не в смысле хмельное продают, а лавочника так кличут. Мужик он правильный, три шкуры драть не станет, но вы все равно, пока туда не суйтесь. В обучение, помимо всего, еще и умение торговаться входит. Так что после Гимназиума всяко пару монет сберечь сумеете.
