Чуть позже рядом бесцеремонно бросили спеленатого сетью, как личинка в коконе, Леонида. Бурый, судя по полнейшему безразличию к такому обращению, пребывал в бессознательном состоянии.
А еще минутой позже к ним привели Олю. В отличие от парней, с травницей викинги обращались вполне вежливо. Даже с некоторой опаской. Что, впрочем, не помешало связать девушке руки.
Один из конвоиров показал в сторону моря и произнес какую-то длинную фразу с очень серьезным выражением лица. Потом задал вопрос. Оля кивнула и коротко ответила. Воин тоже кивнул и ушел, предоставляя пленников самих себе.
– Привет, подружка! – нацепляя на лицо улыбку, произнес Виктор. – Вот и свиделись. Как игра? Затягивает?
Лучше б он этого не делал. Исцарапанная ногтями кожа, покрытая уже слегка подсохшими струпьями, отозвалась столь жгучей болью, что улыбка сменилась гримасой.
– Больно?
– Случалось и хуже, – Виктор пожал плечами. – Была у нас в части одна библиотекарша… Как вспомню, до сих пор спина чешется, – он мечтательно закатил глаза, потом взглянул на Олю и неопределенно хмыкнул: – М-да, извини. Это из другой оперы… Сама-то как? Да и вообще… Обстановку не прояснишь? Я ж по-ихнему ни бельмеса не понимаю. Что за трагикомедия тут разыгрывается?
– А зачем ты ярла убить хотел? – по обыкновению, вопросом на вопрос ответила девушка.
Лысюк вздохнул.
– Опять за рыбу мясо. Да не хотел я никого убивать. Медведь на него напал. Я в зверя рогатиной ткнул, а они в это время развернулись, и под острие Гюрдир подставился. Вот и весь сказ. Только почему-то моим словам никто верить не хочет.
– Да, народ здесь недоверчивый… Нас с Ленькой тоже прямо из-под одеяла вытащили…
Оговорившись, девушка слегка покраснела и, чтобы скрыть неловкость, взяла Виктора за руки и стала ощупывать веревки на запястьях.
– Без ножа не получится. Может, зубами попробовать?..
Но Виктор, думая о своем, на смену колера щечек девушки внимания не обратил.
– Оставь, – Лысюк отстранился. – Хорошую пеньку не всякое лезвие возьмет. Да и смысл развязываться, если сбежать не удастся? Лучше расскажи, каким ветром вас с Бурым сюда задуло?
Оля посмотрела на мирно похрапывающего Леонида.
– Так твоими стараниями и задуло… Говорю же: поскольку по легенде я ученица Ормульва Травника, нас привез сюда сын Гюрдира, чтобы спасти отца. То есть первопричина – его ранение, полученное от твоей руки. Уж не знаю, чем ты там промахнулся, но бок ярлу разодрал качественно.
– Блин, ну хоть ты-то мне поверишь?
– Конечно, – кивнула Оля. – Я о всеобщем недоверии сказать хотела. Привезли лечить, а сами не могут определиться: помощь я оказываю или – наоборот. В конце концов объявили ведьмой, а полуживого ярла определили в зомби. И теперь Рыжий Бранд со своим дядей Ульрихом пошли решать спор дуэлью. Бранд победит – нас, скорее всего, оправдают. Ну, а если Меднолобый, то финита ля комедия… Окончен бал, погасли свечи. – Оля притихла на минутку. – Витя, а может, хватит уже приключений? Честно говоря, подвиг Жанны д’Арк меня не прельщает. Она хоть за родной Орлеан муки приняла, а мы какого рожна страдать должны? Набирая статистику для Пилюля? Не пора ли сваливать? Кстати, а ты зачем нас дожидался? Почему не ушел?
Лысюк хмыкнул и потер подбородок.
– Оля, только не пугайся, ладно? Я думаю, Пилюль уже ищет неисправность, и вскоре все будет хорошо.
Девушка озадаченно посмотрела на Лысюка.
– Ты о чем говоришь?
– Ну, видишь ли… Дело в том, что я не нарочно геройствую… формула возвращения не работает.
– Как?!
– Никак, – Виктор нахмурился. – Я и думал, и бормотал, и внятно произносил вслух… Все без толку. Ничего не происходит.
– Этого не может быть!
Оля закрыла глаза и сосредоточилась. Виктор замер в ожидании. Очень хотелось, чтобы чудо произошло и девушка исчезла. Но секунды утекали одна за одной, а Оля по-прежнему стояла перед ним. Потом она осторожно приоткрыла один глаз и возмущенно произнесла:
– Права бабушка. Никому нельзя верить… Особенно мужчинам. Даже в очках.
– Эй, красивая! – Виктор намеренно провоцировал, решив поработать громоотводом, понимая, что девушке обязательно надо разрядиться. – А ничего, что и я, и Ленчик тоже здесь? И плюшками потчевать нас не собираются, – он демонстративно вытянул вперед связанные руки. – Ты хоть относительно свободна, а Бурого спеленали, как младенца в роддоме.
Оля собралась ответить какой-то колкостью, но Виктор, вопреки самим же выбранной тактике, вдруг шикнул на нее.
– Тихо. Сюда идут. И если я не ошибаюсь, все еще не так плохо, как казалось.
Заставить замолчать девушку, уже набравшую воздуха, так же трудно, как остановить начавший взлет самолет. И с похожими последствиями.
– В смысле? Дальше будет еще хуже?
Но поскольку Виктор не отреагировал, а молча смотрел ей за спину, Оля тоже оглянулась. От ближайшего холма к ним приближалась целая делегация. Навьюченный поклажей черноволосый, коротко остриженный трелль, широкоплечий и настолько приземистый, что казался себя шире, седобородый скандинав и молодой парень. Из вооружения у викинга был огромный, под стать ему, топор. Зато парень нес на плече целую охапку копий. Почему-то воровато поглядывая по сторонам. Из-за чего периодически спотыкался и бормотал себе под нос всяческие ругательства…
Глава двадцать вторая. Налево пойдешь, коня потеряешь
Первая мысль, посетившая Леонида после того, как он очнулся и попытался открыть глаза, была о том, что пора бы знать меру. Тридцатник на горизонте маячит, а он все как в студенческие годы гуляет до упаду. В результате имеется жесточайшее похмелье и перспектива отправиться на работу с головой, из которой даже таблица умножения высыпалась… в салат.
Имелся, конечно, запасной вариант: забить на все, сказаться больным и не пойти на работу. Но несмотря на хорошие показатели и, как следствие, некоторую снисходительность начальника, наглеть не стоило. Чтоб заработать репутацию, надо хорошенько попотеть, а потерять можно в одно мгновение. Разом с вполне хлебной должностью.
Бурый вздохнул, заворочался и попытался разлепить веки. В отличие от рук и ног, которые упорно не желали подчиняться хозяину, глаза открылись. А вместе с дневным светом на Леонида нахлынула и остальная действительность. В виде звуков и запахов, не имеющих ничего общего не только с городской квартирой, но и цивилизованным образом жизни в целом… Пахло сырой землей, свежим навозом и… рыбой. А слегка мутноватая и не сфокусированная картинка демонстрировала нечто из древней истории поморов.
Оля, чуть отступив за спину Виктора, настороженно поглядывала на троих индивидуумов, наряженных как для съемок фильма «И на камнях растут деревья». То бишь что-то о викингах. А его лучший друг Виктор Лысюк глядел на них совершенно без удивления, хотя и имел связанные руки.
