Кстати, дальнейший личный досмотр выяснил, что конечности пошли в глухой отказ не из-за сепаратизма и демонстрации независимости, а потому что Леонид оказался плотно закатан в рыболовецкую сеть.
«Бом!» – тревожный звонок прогудел набатом, заставив Бурого поморщиться от боли в затуманенных мозгах.
– Я должен тебе одну жизнь, чужак, – говорил седобородый здоровяк, обращаясь к сидящему рядом Виктору. – А никто не посмеет сказать, что Берк Легкое Весло не платит по долгам.
Стоявший рядом трелль тут же повторил все, переведя речь Берка на более-менее сносный древнерусский. Во всяком случае, Лысюк его понял.
– Я и не собирался…
Виктор начал было ответную речь, но викинг прервал его властным жестом и продолжил:
– Не торопись, чужак. Будь у меня возможность расплатиться с тобой честь по чести, я не пришел бы сюда. – Признание в собственном бессилии пришлось ему не по вкусу. Викинг поморщился и решил объяснить подробнее: – О моем умении строить корабли знают по всему побережью, и слово мое имеет вес. К нему прислушиваются многие ярлы и конунги. Но теперь, когда Гюрдир Безбородый не может повлиять даже на собственную судьбу… Ульрих Медный Лоб требует вашей крови. А кто сможет воспротивиться воле любимца богов? Желание победителя будет законом.
– Ты считаешь, у Бранда нет шансов в поединке? – Оля вклинилась в разговор мужчин с бесцеремонностью эмансипированного третьего тысячелетия.
Корабельных дел мастер немного помолчал, видимо раздумывал, как поступить.
Но умение исцелять ученицы Ормульва Травника, а особенно то, как она сумела вернуть к жизни уже бездыханного ярла, поднимало ее статус выше обычной женщины. И седобородый викинг снизошел до ответа:
– Бранд Рыжий хороший воин. В смертельном поединке я еще подумал бы, кому отдать предпочтение. Но в бою до первой крови более важен опыт. А сын ярла слишком молод. Поэтому, если Один лично не решит принять сторону парня, победит Медный Лоб. И вы все умрете.
– Теперь понятно…
По лицу Берка даже тень усмешки не промелькнула.
– Это хорошо… Потому что лишнего времени у вас нет.
Викинг указал подбородком в ту сторону, откуда доносились крики и вопли, отдаленно напоминающие гам, возникающий на любом стадионе во время матча.
– Хольмганг начался. И три щита не так много, когда твой соперник – Ульрих Меднолобый.
– Мы слушаем тебя, Берк Легкое Весло, – Виктор знаком попросил Олю помолчать. – Говори, с чем пожаловал.
– Когда Ульрих потребует твою жизнь, я не смогу вступиться. Значит, надо сделать так, чтобы к его возвращению вас здесь не было.
– Ты обязан мне одному, а спасаешь всех? – удивился Лысюк. – Почему?
– За жизнь сына я могу предложить только шанс… Это не равная цена. Одину не понравится. Умножим на три. Так будет справедливо. Ты согласен?
– Да.
– Освободи их.
Берк отдал приказ рабу, а сам отошел к сыну и что-то прошептал на ухо.
– Спасибо, – Лысюк растер затекшие запястья. – Но как ты объяснишь наше исчезновение? Ведь Ульрих будет очень зол, когда заметит, что мы сбежали. А все следы не замести. Разве что прикажешь рабу перекопать здесь все…
Седобородый усмехнулся.
– А что он увидит? Да, мой нерадивый трелль решил помочь своим сородичам. И даже преуспел в этом…
Скуба к этому времени уже почти размотал сеть, в которую упаковали Бурого.
К тому времени Леонид, которого несколько раз перекантовали с боку на бок, окончательно осознал, что это все не делириум тременс
[15] или сон с бодуна, а самая настоящая реальность. Если, конечно, можно назвать реальностью участие в компьютерной игре. Пусть даже столь явственной.
– …но был застигнут моим сыном, который, по юной горячности, не сдержал возмущения и убил раба.
Виктор еще только рот раскрывал, как молодой скандинав шагнул вперед, окликнул раба и, когда тот повернулся к нему, резко, почти без замаха ударил Скуба копьем в солнечное сплетение. Снизу вверх… Так, чтоб наверняка достать до сердца. Трелль только охнул и упал на колени. Ухватился еще руками за окровавленное древко, недоуменно глядя на хозяина, и повалился на бок.
– Нет! – вскричала Оля в ужасе и зажмурилась, понимая, что несчастному уже не поможет никакая медицина. Ни древняя, ни современная. – Зачем?
– Молодо-зелено… – развел руками Берк. – Ему бы на помощь кого позвать, а он сам решил чужеземцев задержать. Увы… Куда пареньку супротив воина, сумевшего убить такого медведя и ранить самого ярла. Да и слуга травницы не так прост, как казался…
Приговаривая все это негромким, совершенно спокойным голосом, корабел подошел к сыну и так треснул его в ухо, что парнишку как кеглю снесло. Виктору вспомнился тот удар, наверху. Похоже, соизмерять силу Берк не умел или не желал.
– Так все и произошло, – закончил театрализованное действо седобородый викинг. – Когда я пришел сюда, то застал только мертвого раба и лежащего без сознания сына. А пленники сбежали. Там, чуть вбок от пристани, кто-то рыбацкий баркас без присмотра оставил. На нем они и уплыли. Мне кажется…
* * *
Ощущая себя той самой канарейкой из анекдота, выжатой поручиком Ржевским в чай вместо лимона, Леонид механически переставлял ноги, сосредоточив внимание на том, чтобы не споткнуться. Оля и Виктор поддерживали его с двух сторон и тем не менее однажды уже не успели подхватить вовремя. О чем свидетельствовал листок подорожника на лбу Бурого, в профилактических целях прилепленный Олей поверх кровоточащей ссадины.
Как верно заметил кто-то из ученых мудрецов, ничто не берется ниоткуда. Вот и организм Леонида в боевом трансе использовал все имеющиеся энергетические резервы, да еще и в овердрафт
[16] набрал на несколько суток вперед, не тронув только самый минимум, образно говоря, необходимый для удержания души в теле, на какое-то время предоставив несостоявшемуся герою роль пассивного зрителя.
Он мог смотреть, слушать и… повиноваться. То бишь топать туда, куда его вели и тащили друзья. А те, судя по тому, что двигались не к побережью, а наоборот – в лес, и сами не очень хорошо понимали, куда им надо. Заблудились, что ли?
Похоже, данный вопрос волновал не только его.
– Уф, какой тяжелый… – Оля остановилась, утирая пот со лба. – Даже не представляю, как в войну санитарки умудрялись вытаскивать на себе раненых бойцов? Витя, а ты уверен, что мы правильно идем? Может, стоило послушаться Берка и воспользоваться лодкой?
Лысюк наклонил Леонида в свою сторону, смещая вес и давая Оле передышку. Он собирался дойти до леса и уже там, под прикрытием деревьев, отдохнуть, но подгонять не стал. Девушка и так держалась на пределе. Особенно после того, как сама проверила и убедилась, что формула возвращения не работает и им предстоит задержаться в игровом мире, в лучшем случае одному только Пилюлю ведомо, на какой срок. Со всеми вытекающими обстоятельствами. Причем далеко не радужного толка.
