Он произнес эти слова бойко и складно, словно бы шутя, но мне почему-то не показалось, будто он говорит неправду.
— Дело не в вас. За это я должна благодарить своего дядю, хотя и не могу взять в толк, почему человек, только что вернувшийся из колонии, столь охотно согласился уединиться здесь, с нами.
Уголок его рта дрогнул в горькой улыбке.
— Вы бы не задавали подобных вопросов, если бы знали мою семью.
* * *
Наполнив кувшин мистера Тримбла водой из моего собственного, я оставила его под дверью его комнаты и вернулась в гостиную. Склонившийся над образцами мистера Тримбла отец, заслышав мои шаги, выпрямился и взглянул на меня.
— Какая жалость, что лишь немногие растения уцелели.
Я присоединилась к нему, изрядно расстроенная тем, что придется так много выбросить, а еще злясь на него из-за того, что он выкинул меня за ненадобностью, словно какой-нибудь небрежно засушенный образец. Разве не я заступила на вахту вместо матери? Разве не я прилагала все усилия к тому, чтобы мы хоть как-то сводили концы с концами? А теперь он предложил абсолютно незнакомому человеку заменить меня в полной уверенности, что кто угодно способен выполнять ту работу, которую раньше делала я.
— Ты не можешь просто взять и отнять у постороннего человека его жизнь. Или ты полагаешь, что он приехал из самой Новой Зеландии только для того, чтобы остаться здесь и занять мое место?
— Он сам вызвался.
— Ничего подобного. Ты его заставил.
Отец с недоумением взглянул на меня:
— Но ведь он согласился. Будь у него что-либо другое на уме, я уверен, он сказал бы нам об этом. Он – славный молодой человек.
— Но он только что вернулся домой. У него должна быть веская причина для этого, и она не может заключаться в том, чтобы остаться здесь, с нами, и писать книги об изготовлении цветов из воска.
— Не припоминаю, чтобы я просил его об этом.
— Если этого не сделает он, тогда этим придется заняться тебе. Я уже подписала контракт, и нам даже выплатили аванс. – Мне не хотелось заводить разговор на эту тему, учитывая темные круги у отца под глазами, но я должна была заставить его понять, что у подобного поспешного и непродуманного решения обязательно будут серьезные последствия.
— Пожалуй, мне стоит написать им и вернуть деньги.
— Мы их уже потратили.
Он вздохнул и принялся жевать ус:
— Восковые цветы? Не понимаю, почему…
— Написать об этом книгу наверняка не так уже трудно. Если это могу сделать я, то любой справится с подобной задачей. Ты ведь это имел в виду?
— Шарлотта, за последние годы ты очень много для меня сделала. Я всего лишь хочу избавить тебя от…
— Давай поставим на этом точку. Покойной ночи.
— Шарлотта, я вовсе не хотел…
Я не расслышала, чего именно он не хотел, поскольку уже поднималась по лестнице.
* * *
Я пообещала себе, что не сдамся так легко, и попыталась переубедить отца на следующее утро во время нашей очередной прогулки. По заведенному обычаю мы выходили из дома и успевали пройти некоторое расстояние по дороге еще до того, как церковные колокола отбивали шесть часов. Мы не видели смысла упускать возможность собрать достойную коллекцию растений прежде, чем взошедшее солнце высушит росу.
Свернув с ухабистой дороги на проселочную стежку, изрезанную колеями, мы пересекли поле и углубились в лес. Я отвела в сторону ветку, чтобы отец мог беспрепятственно пройти мимо, и предупредила о глубокой луже впереди. В этом году ревматизм донимал отца сильнее обычного.
Правда, меня бы это не сильно обеспокоило, но сейчас к нам из Лондона нагрянули охотники и ловчие, изрядно испортив ландшафт.
Мы вышли из леса на луг, и я заприметила кипрей узколистный, винного цвета стебель которого и пурпурный колос соцветий был сломан проскакавшей мимо лошадью. Склонившись над цветком, я подперла его двумя прутиками.
— И все-таки я считаю неправильным допускать к нашей работе абсолютно чужого человека, а меня выставлять в обществе, подобно распустившемуся цветку, в надежде что кто-нибудь заинтересуется им и сорвет.
— На мой взгляд, мы должны представить тебя девушкой, созревшей для того, чтобы выйти замуж.
— У меня нет времени на замужество. А от богадельни нас отделяют всего пять фунтов! Разве что… ты нашел новых подписчиков для своих книг об орхидеях?
Отец с преувеличенным вниманием принялся разглядывать набалдашник своей трости, и я поняла, что в этом вопросе он отнюдь не преуспел.
— Ну что ж, по крайней мере, мне удалось заключить контракт на книгу о восковых цветах. А ты должен представить Обществу научную статью о лилиях, с помощью которой можно привлечь новых подписчиков на твои труды. Но тебе еще предстоит написать ее, а мне – закончить иллюстрации к ней.
— Я попрошу мистера Тримбла написать эту статью. Не исключено, он сможет закончить и иллюстрации. А если он еще и напишет об изготовлении цветов из воска…
— Написать книгу не так-то легко.
— Поскольку никто из вас не представляет, как делать цветы из воска, то я не вижу особой разницы в том, кто будет писать ее – ты или он.
— Но ведь нужно сделать еще так много, и…
— Вот теперь он и займется всеми этими делами вместо тебя.
— Но я помогала тебе на протяжении многих лет, а его ты встретил только что. Он даже не знает, как правильно надо засушивать образцы!
— Он – славный молодой человек, и я уверен, что он научится.
— Но ты же не можешь всерьез полагать, что он будет расшифровывать твои записи. – У отца был отвратительный почерк, но, кроме того, если мистер Тримбл все-таки возьмется за это, то вскоре узнает мою тайну.
— Полагаю, мне придется делать это самому. А вот насколько трудно все остальное? Если ты могла заниматься всеми этими делами столько лет, то…
От изумления у меня отвисла челюсть. Даже теперь, по прошествии восьми лет, если бы я не проявляла крайней осторожности и прилежания, то выстроенный мною окружающий мир неизбежно обрушился бы нам на головы.
— Если ты действительно так полагаешь, то мне начинает казаться, будто ты готов с радостью избавиться от меня.
Он получит по заслугам, если мистер Тримбл все испортит. Так ему и надо.
— Адмирал говорит, что большинство девушек в твоем возрасте давно обручены, если уже не замужем. Честное слово, я как-то упустил из виду, что ты уже совсем взрослая. Не представляю… – Он тяжело вздохнул. – Мне следовало отпустить тебя много лет назад. – Он вперил в меня пронзительный взгляд. – И когда ты успела повзрослеть? И почему я не заметил этого раньше?
Он многого не замечал после смерти матери, причем на протяжении долгого времени. Но какой смысл ворошить прошлое и унижать его напоминанием о перенесенных страданиях? Я отвела в сторону очередную ветку и помогла отцу перебраться через упавшее дерево.
