Основная ценность ПСК состоит в том, что они всегда облегчают горе и сокращают период его переживания. Эти истории подтверждают удивительную исцеляющую силу посмертных коммуникаций.
Тара — тридцатидевятилетний художник и дизайнер с Род-Айленда. Ее кузен Ларри выполнил свое обещание после того, как умер от рака.
Мы с кузеном Ларри выросли вместе и знали друг друга всю жизнь. Мы договорились, что, если это окажется возможным, тот, кто умрет первым, даст о себе знать оставшемуся в живых. Мы не знали, как сумеем это сделать, и просто пообещали, что сделаем.
Через три дня после смерти Ларри я вошла в свою спальню. Внезапно я почувствовала присутствие кузена! Затем комната наполнилась запахом «Английской кожи», его любимого одеколона, единственного, который он использовал. У меня нет парфюма, потому что я аллергик, и мой муж не использует никакого одеколона.
Я сказала: «О, Боже, это Ларри!» Во мне все перевернулось. Ларри выполнил наш уговор! Я знала, он сообщает мне, что смерть — это не конец.
Затем запах и ощущение присутствия исчезли. Но я знала, что Ларри был рядом. И я поняла: «Мы сделали это! Он связался со мной! Мы действительно это сделали!»
Многие подобные договоры были выполнены теми, кто заключал их перед смертью. Представьте себе восторг, который вы почувствовали бы, если бы любимый человек выполнил свое обещание и связался с вами после своей смерти. Тогда либо уже существующая вера в загробную жизнь будет поддержана, либо вам придется пересмотреть свое отрицание возможности жизни после смерти.
Две следующих обонятельных ПСК также сопровождались голосами.
Натали, сорокалетний консультант из Флориды, встретилась с матерью, страдавшей от болезни Альцгеймера.
Я находилась в Японии и спала в комнате отеля. Примерно в три часа утра я проснулась и почувствовала прекрасный аромат лилий. Этот запах наполнил всю комнату! Ко мне пришло чувство любви и тепла, и я снова уснула.
Через три часа после произошедшего из Соединенных Штатов позвонил мой муж. Он сказал, что ему только что позвонили из дома престарелых и сообщили, что моя мать умерла три часа назад. Когда я подсчитала разницу во времени, три часа утра в Японии оказались точным моментом ее смерти в Коннектикуте.
Когда я заплакала, запах лилий появился снова! Я поняла, что рядом была моя мама, и сказала: «Мама, это ты! Прости, что меня не было рядом, когда ты умерла». Она ответила: «Я понимаю, все в порядке. Не плачь обо мне. Здесь, на другой стороне, лучше».
Необычным в этой ПСК является то, что мама Натали была настойчива и вернулась во второй раз в ту же ночь. Этот случай свидетельствует о том, что наши умершие любимые могут находить нас мгновенно, в любое время и в любой точке мира, когда бы они не решили связаться с нами.
Хейзел — домохозяйка из Флориды. Она нуждалась в помощи, находясь во власти болезненных переживаний. Описываемый случай произошел через двенадцать лет после смерти ее пятидесятисемилетнего отца от кровоизлияния в мозг.
Мой племянник Бретт, которому было двадцать три года, внезапно умер от сердечного приступа. Он с увлечением посещал подготовительные курсы при медицинском колледже и был женат всего одиннадцать дней. Мне было очень тяжело принять его смерть, и я была обижена на Бога.
Через три недели после этого я работала в саду, высаживая цветы субботним вечером. Внезапно я ощутила запах табака из трубки моего отца! Это была особая смесь, которую делали для него в табачном магазине, с очень сладким пряным ароматом.
Отец сказал: «Ты очень несчастлива, и я пришел, чтобы исправить это. Не волнуйся о Бретте, он здесь, с нами. Он счастлив. Не терзай себя. Просто прими случившееся».
Мне показалось, что кто-то окатил меня солнечным светом. Я почувствовала умиротворение и смогла принять смерть Бретта.
Всего одна ПСК может излечить обиду, гнев и горечь. Так случилось с Хейзел, когда она узнала, что Бретт счастлив в своей новой жизни.
Оставшиеся три описания являются примерами обонятельных ПСК, которые одновременно пережили несколько людей.
Питер — продавец из Флориды. У него и его жены Вивиан было несколько обонятельных ПСК вскоре после того, как их двадцатилетняя дочь Эйприл умерла от кровоизлияния в мозг, явившегося следствием автомобильной аварии.
Вивиан сказала, что, находясь в спальне Эйприл, почувствовала сильный аромат роз. Когда она сообщила мне об этом, я подумал: «Хорошо, дорогая, если это помогает тебе пережить потерю, то пусть так и будет». Но я знал, что ни у нас, ни у наших соседей роз не было.
На следующий день мы были в спальне Эйприл вместе. Вивиан стояла с одной стороны кровати, а я с другой. Мы говорили, плакали и спрашивали: «Почему? Почему это случилось? Как нам пережить это?»
Затем я почувствовал сильнейший аромат роз! Он был ярче, чем тот запах, который вы ощутите, если поднесете к носу розовый бутон. Я понял, что это знак от Эйприл, сообщающей нам: «Эй, я в лучшем месте!»
В течение следующих шести-восьми недель мы иногда ощущали насыщенный запах роз, когда входили в комнату дочери.
В такие моменты мы говорили ей: «Привет, Эйприл. Мы понимаем. Мы оба чувствуем запах роз. Спасибо тебе за сообщения».
Некоторые люди в нашей культуре склонны вести себя как Фома неверующий в отношении чужих переживаний до тех пор, пока сами не испытают нечто подобное. И многие из тех, кто сталкивался с ПСК, не желают об этом говорить, потому что боятся того, что о них скажут другие.
Каждый раз, когда мы проводим семинары, как минимум один человек после окончания подходит к нам, стараясь не привлекать к себе внимания, и, смущаясь, говорит: «Вы, наверное, подумаете, что я сумасшедший, но…» или «Скорее всего, вы ищете не это, но…» А затем подробно рассказывает о своем опыте ПСК и завершает свой рассказ словами: «Я никогда никому об этом не рассказывал».
Тридцатишестилетний Эмори работает секретарем юриста в Нью-Йорке. С ним произошел впечатляющий случай ПСК после смерти его приемного отца от рака.
В еврейской культуре принято произносить каддиш на годовщину смерти человека. Эту молитву читают горюющие после смерти близкого родственника.
Так как у моего приемного отца не было детей от его плоти и крови, я взял на себя обязанность произносить за него каддиш каждый год.
Так как я не еврей, то не хожу в синагогу. Однако в годовщину смерти отца я могу туда прийти и произнести молитву. В тот раз со мной пришли жена и друг.
Спускаясь на лифте, мы почувствовали запах трубочного табака. Он был похож на запах яблочного пирога, который поставили остужать на подоконник.
Позднее я спросил об этом мою приемную мать. Я знал, что папа бросил курить сигареты, но мне было неизвестно, что он начал курить трубку незадолго до своей смерти. Когда мама сказала мне, что его табак запахом напоминал яблочный пирог, я открыл рот и долго не мог его закрыть.
