Присев на край ванны, он мысленно переносится в своё детство. Видит своего отца. Они идут на охоту, отец с ружьём, а Макс помогает нести его сумку. Внезапно из-за дерева выходит огромный медведь, и отец промахивается от испуга и неожиданности. Медведь прямиком направляется к ним. Он одним ударом отшвыривает отца в сторону. А Макс стоит в оцепенении и смотрит на зверя, который теперь движется прямо на него. И вот он уже подходит к мальчику, поднимает лапу, и опускает её на Макса. В то же мгновение мальчик выходит из ступора и отпрыгивает в сторону. Медвежья лапа всё же задевает его, когтищами проходит по руке сбоку. В это время отец приходит в себя, ещё раз прицеливается. Звучит выстрел. Медведь с рёвом уходит в лес. Отец подползает к сыну, смотрит на его руку, с которой стекает кровь. Макс в испуге смотрит на отца, и тот, увидев, что с сыном всё в относительном порядке, облегченно улыбается. Это на него не похоже. Отец всегда был какой-то отстранённый и никогда не замечал сына, погруженный в свои мысли. Макс всегда чувствовал себя лишним и что мешает отцу. И только в эту минуту вдруг ощутил его тепло и любовь. Это наполнило его радостью и чувством безопасности. У самого отца распорото бедро, льётся кровь. Он перевязал себе ногу, а сыну руку, и они возвратились домой. Может быть, с тех пор Макс и полюбил это чувство страха, а потом тепло и любовь, и ощущение боли со сладковатым запахом крови. Потому что вновь и вновь возвращается к этому. Непрожитое прошлое всегда стучится в дверь и напоминает о себе.
Он смывает кровь под струёй воды и перебинтовывает рану. Теперь он возвращается мыслями к эксперименту и чувствует возбуждение, как от ожидания чего-то нового и захватывающего. Для него сейчас главная цель – завершить эксперимент, сделать открытие, прорыв в науке. Он хочет стать популярным и нужным. Где-то в глубине души он надеется, что тогда мама выздоровеет и будет снова его любить. И ради этого он готов на всё.
Оливер просыпается от яркой вспышки в сознании. Он вспоминает произошедшее и оглядывает комнату. В полутьме он видит группу людей, лежащих на диване в неестественных позах. Тут же до него доходит, что именно в этом доме захвачена София и скорее всего сейчас лежит среди этих людей. Он и трейдеры не ошиблись. По уродливым позам он догадывается, что все они склеены.
– Что, чёрт возьми, здесь происходит? – произносит он вслух.
Над диваном поднимается голова с рыжими волосами. Оливер, хоть и в полутьме, тут же узнаёт в ней Софию, которую видел на фотографиях.
– София, это ты?
– Да, – грустно и обессиленно отвечает София и, как будто выйдя из оцепенения, продолжает более радостно, – это ты, Оливер? Мне Ангелина говорила, что ты должен приехать, но…
– Да, это я. Хорошо, что нашёл тебя. Как теперь нам выбраться отсюда?
– Тихо, тихо, – Соня прислонила палец к губам. – Здесь всё прослушивается.
– Что произошло, ты знаешь?
– Ничего особенного. Мы ходили сюда на группу и как-то остались на чай с тортом, уснули, а когда проснулись, оказались уже все склеенные, – София лежит, приподнявшись на локте, и старается поменьше шевелиться, чтобы не разбудить других.
Оливер с трудом встаёт, всё его тело ломит от вчерашней встряски, и подходит к Софии. Садится на край дивана.
– А кто всё это устроил? Этот блондин-альбинос?
– Да.
– А зачем ему всё это?
– Вот бы знать, – ухмыляется София. – Он говорит, что проводит эксперимент с целью помощи науке. Чтобы найти средство для расклеивания людей.
– Вообще-то, гуманная цель, но поскольку используются такие методы, это уже насилие над человеком, – шёпотом говорит Оливер. – Есть какой-то план действий?
– Нет, пока что. Мы только два дня здесь, сегодня будет третий. Все ещё в шоке. Для кого-то склеивание происходит в первый раз. А для меня не в первый и для Сандры тоже, – она показывает на соседнюю девушку с копной кудрявых волос, потом на женщину, лежащую с открытым ртом и храпящую, как слон, – и для Динары не впервой. А про остальных пока не знаю. Мы ещё не очень-то открыты друг для друга и не делимся своей болью и прошлым.
– Ясно. А чего он хочет? Что-то требует?
– Да, вот, он прислал нам правила. С одной стороны, мне это кажется полным бредом, с другой стороны, может, и не бред. Надо попробовать. Но практически все отказываются и бастуют, и мы не сдвигаемся с места.
София наклоняется, достаёт из-под дивана листок и подаёт его Оливеру. Он читает:
ПРАВИЛА ДЛЯ УЧАСТНИКОВ ЭКСПЕРИМЕНТА.
Цель – дезидентификация.
Мы находимся во власти всего, с чем отождествляет себя наше «Я», и управляем, руководим и используем всё, с чем нам удалось дезидентифицироваться.
1. Представьте, что вы – одно целое. Имеется в виду, не в вашем теле, а группа тел – это внешнее отражение каждого из вас и ваших частей личности. Окружающие вас – это ваши проекции.
2. Вы должны познакомиться со своими частями личности посредством искреннего и открытого общения с другими участниками.
3. Отождествить стороны своей личности со всеми участниками группы по очереди.
4. Осознать всех участников группы, тем самым осознать все части личности в себе, путём глубокого анализа и погружения в мир каждого.
5. Проговорить все травмы, комплексы детства приблизительно до 15 летнего возраста.
6. Выслушать каждого безоценочно и без осуждения. Просто молча слушаем, осознаём.
7. Принять всех участников группы и принять части личности в себе.
Когда вы выполните всё, что изложено в правилах, теоретически, вы должны расклеиться. Убедимся на практике, что будет именно так.
Наказания за невыполнение правил:
1. Лишение еды за враньё и перспектива никогда не расклеиться.
2. Оглушение лазером за неподчинение.
3. Запрещается осуждать, оценивать и советовать. За это тоже штраф, пока не придумал, какой именно. Будет сюрприз. ©
София смотрит на Оливера, и слабая волна охватывает её тело, сковывает в животе. Давно забытое ощущение тревоги и страха. После ужасного склеивания с Карлосом и отсутствия каких-либо радостных чувств она испытывает любовный голод.
– Да уж, – многозначительно произносит Оливер. – В этом есть своя логика. Но зачем же насильно? Нашёл бы добровольных участников. И потом, мне непонятен термин дезиндентификация.
– Мне тоже непонятен. А кто согласился бы добровольно? – усмехается София, сглатывая и выдыхая.
Оливер смотрит на Софию. «Боже, сколько нежности! Может, это и есть любовь с первого взгляда, о которой писали в прошлом веке? – проносится в её голове. – А может, это я всё себе придумала и нафантазировала, потому что давно не в отношениях и одинокая? Как будто мне нужны эти отношения. Это из-за усталости и слабости, и общей аномальной ситуации. Вот и вижу в нём своего спасителя, и проецирую на него образ отца и идеального мужчины. Кажется, в психологии это как-то так формулируется».
