– Нет, здесь ты не права. Риск минимальный. Я никогда или почти никогда не иду на большой риск. Всё просчитано. У меня есть защитный костюм и всё необходимое, чтобы себя обезопасить.
– А если там начнётся экологическая катастрофа? А если ты не сможешь вернуться на Микзу? Мало ли что.
У Ангелины сводит под ложечкой чувство страха. Ведь и она думала об этом, у неё мелькали подобные опасения. Но только сейчас она готова честно признаться, почему эти мысли не повлияли на решение лететь. При любом выборе надо всегда отдавать себе отчёт о причине, без этой внутренней честности невозможен осознанный образ жизни и мыслей.
– Теперь ясно, зачем я лечу. Мне не хватает адреналина и чувства страха в реальной жизни. И я лечу именно за этим. Теперь мне всё ясно.
– Ну, наконец-то! Хорошо, что хоть защиту взяла и усилила её. Молодец, хвалю. Но это очень рискованно.
В это время её субличность, склонная к риску, балдеет под действием миса и не считает нужным ввязываться в дискуссию. Дело сделано. Ангелина уже летит на Землю, укурилась в говно и довольна до ушей.
– Ну, всё уже, хватит. Заткнитесь вы все. Дайте кайфануть по-человечески. Я столько времени вкалывала и слушалась вас, а теперь хочу расслабиться, – сонно хрипит она.
В голове Ангелины воцаряется тишина. Как она любит эту тишину! Раньше любила, чтобы было тихо вокруг. Всегда раздражали разные звуки: шуршание, скрип, шелест и так далее. А теперь она добилась, что и в голове у себя, и в душе может создавать тишину, когда захочет. Главное, осознать свои субличности, которые рождаются в форме мыслей, переходящих в чувства, говорят с ней и между собой и которые помогают разобраться в себе, принять верное решение, выявить первопричину поступков. Если не осознавать этот процесс, невозможно будет им управлять, и это приведёт к спонтанным действиям. А это хуже всего.
Ангелина вздрагивает от неожиданного лёгкого толчка и понимает, что ракета примагнитилась к Земле. Вот и прилетели. Ура! Она нажимает на кнопку, которая открывает капсулу-камеру, садится, спускает ноги, осторожно ступает на пол. Всё устойчиво, её не шатает. Лёгкое головокружение прошло в минуту. В иллюминаторе серое небо, дождь и мрак. Ничего не изменилось с момента её последнего визита.
– Всё, это в последний раз. Очень тебя прошу, дорогая моя, больше не рискуй так, – умоляющим голосом шепчет прагматик.
– Хорошо, не буду, – посылает мысль в ответ субличность, склонная к риску, а про себя ухмыляется.
Ангелина мысленно переводит наноткань в городской режим и включает защиту от дождя, пыли и инородного вторжения. И её облегающий космокостюм трансформируется в джинсы и свитер, активизируется защитное поле. «Лучше пусть думают, что я бестактная и невежливая, но я защищу себя и останусь живой и свободной. Ведь, наверняка, придётся здороваться, обязательно встретится кто-нибудь из знакомых, какой-нибудь коллега, например».
Сократив в размерах свой дорожный рюкзак со всем необходимым, она застёгивает его на запястье левой руки. В правую у неё вшита сеть. Перед полётом она специально вшила её, чтобы не потерять. Ей до сих пор непонятно, почему Оливер вышел из сети. Лишь предполагает, что устройство не было вшито, и его отобрали. Как же неосторожно, осуждает она его. Что за олух! Тут же понимает, что она проецирует на него своё отношение к себе. Её прагматик всё-таки не успокоился и до сих пор осуждает её. Интересно, где он был на Микзе, когда Ангелина принимала решение о полёте? Или накал чувств был такой сильный, что заглушал его предостережения, и она не дала себе время подумать? Хотя как не дала? Вон, сколько времени думала или, наоборот, старалась не думать. А потом враз решила лететь на помощь.
Ангелина медленно идёт по огромному космопорту, стараясь соблюдать дистанцию между собой и людьми. Здесь довольно оживлённо, много склеенных. Она движется по эскалатору к таможенному контролю. Пройти его, и всё, на выход. Внезапно ход её мыслей прерывает толчок. Какой-то юноша, совсем молодой, столкнулся с её защитой, и его откинуло на два метра лёгким разрядом тока.
– Эй, ты что толкаешься? – удивлённо и громко говорит он.
– Смотри, куда идёшь. Сам виноват, – понизив голос почти до шёпота, говорит Ангелина.
Парень смотрит на неё и, кажется, заворожён её взглядом и низким спокойным тембром её тихого голоса.
– Извините, – почти приседает он.
Её независимый, невозмутимый и вместе с тем спокойный и уверенный вид удивителен среди испуганных и неуверенных земных людей. Хотя здесь она видит микзян, видимо, прилетевших по делам, их выдаёт сиреневый загар с перламутровым отливом. Ангелина перед вылетом тщательно старается скрыть его, замаскировав пудрой. Но полностью скрыть его невозможно. А уверенность и силу взгляда вообще никак не спрятать. Это идёт изнутри. Конечно, можно заняться самоуничижением, самобичеванием и культивированием чувства вины. Тогда взгляд сделается затравленным и испуганным. Получится жалкое подобие земного человека. Но этого трудно достичь. Самостоятельно превратить себя в жертву достаточно тяжело, как и сознание жертвы превратить в сознание и мировоззрение свободного человека. Да и зачем насиловать себя? Чтобы слиться с толпой? Целостная осознанная личность самодостаточна и настолько ценит свою уникальность, что не боится выглядеть не как все.
Она слышит своё имя. Поворачивает голову и видит коллегу из института на Микзе. Машет ему рукой.
– Вы только что прилетели? – спрашивает её, приблизившись, высокий красивый брюнет с зелёными жизнерадостными глазами.
– Да, только что. Здравствуйте, рада видеть. А Вы улетаете? – кивает Ангелина, выставив перед грудью согнутые в локтях руки ладонями наружу. Знак сигнала, что она в защите.
– Да, – отвечает красавец, так же поставив руки перед грудью. – Удачи Вам!
– Спасибо, – улыбается Ангелина и поворачивается в сторону таможенного контроля.
«Какой же он красивый! У нас все люди красивые и здоровые. Нас сразу можно выделить из толпы и общей массы землян. Даже по внешнему виду, по пропорциям, по общей гармоничности тела: правильному телосложению, росту, чистоте кожи, силе волос, не говоря о зубах, ногтях и всём остальном. По движениям. Размеренным, уверенным, спокойным. Как и речь, и взгляд. А голос? На фоне микзян это незаметно. Потому что на Микзе все такие. А здесь, на Земле, мы сразу бросаемся в глаза. Кстати, хороший урок, если у жителя Микзы пониженная самооценка. Посетить Землю и попасть в толпу. Сразу всё встанет на свои места».
Как только Ангелина садится в клаудуз, сразу выходит на связь с Гамерманом.
– Я на месте, – шёпотом говорит он.
Через вебкамеру он транслирует окрестности на её сеть. За его спиной виден двухэтажный дом, обнесённый забором. Гамерман показывает на него. Видно, что дом старый, но крепкий и прочный.
– Я прилечу через пару часов. Может, подождёте меня? – с надеждой говорит Ангелина.
– Нет, ждать не буду. Буду пробовать пробраться в дом. Это не так-то легко.
