— Живой, — удовлетворённо ответил Инсар. — И шайтан-труба при нём.
Бывший охранник Кирилла Василенко понял, что хочет сделать верный человек Демида. Отличившийся ещё двенадцать лет назад на улицах Грозного гранатомётчик был жемчужиной их группировки, и в бой его вводили лишь в безнадёжных случаях.
— Ох, Тураев, у нас бы тебе работать! Цены ведь нет… Ну, мы тоже кое-что можем! — процедил Саид.
— Вижу, что супер-класс, — согласился Инсар. — Придётся по дому бить. Иначе в жопе окажемся…
— Пусть Ваха долбанёт раза два. Времени, жалко, нет, а то бы поиграли в стрелялки!..
Саид присвистнул и своим орлиным взором увидел непонятную возню внутри домика. Оружие Тураева молчало — то ли кончились патроны, то ли его кто-то отвлёк. Выгодной ситуацией следовало немедленно воспользоваться. Подойти к домику, не потеряв своих людей, не удавалось, и Саид с Инсаром решили действовать иначе.
Гранатомётчик Ваха, особенно не таясь, поудобнее устраивался за фургоном, прицеливаясь в окно административного здания АЗС. Артур не видел его, зато всё заметила Ольга Васильевна, которая пыталась понять, усиливается пожар на колонках или, наоборот, стихает. Она, единственная из находящихся в помещении, ясно увидела, как прямо в окно с плеча целится заросший чёрной щетиной немолодой мужчина, и зубы его при этом сверкают золотом.
Ольга отскочила от окна, не помня себя от страха и бешенства. Забыв даже о дочери, о свойственнице Вике, которые вместе с перебинтованным Матвеем отсиживались на полу кабинета, она ринулась к Артуру и накинулась на него сзади. Хозяйка заправки понимала только то, что сейчас они все погибнут. Погибнут по вине этого вот бандюгана, которого она, дура, когда-то пожалела…
От неожиданности Тураев выронил пистолет, а подобрать его уже не мог. Ольга Васильевна царапала ему лицо длинными ногтями, била головой о подоконник, крыла самым отвратительным матом. Как близко стоят любовь и ненависть, госпожа Царенко поняла только сейчас. Теперь она сама убила бы Артура — за всё, что он сотворил с ней, с её семьёй, а, главное, с заправкой.
Багровая, растрёпанная, в заляпанным кровью и грязью костюме, Ольга была так страшна, что даже все мужчины застыли на месте, не говоря уже о Вике и Саше. Только Альгис попробовал заступиться, но Ольга с невероятной, сумасшедшей силой отшвырнула его прочь.
— После ходки приняла, полоумная! Вошла в положение! Одно добро ему делала… Хотела замом своим поставить! Не мацай!
Хозяйка заправки снова отпихнула Альгиса, который всё ещё пытался уладить дело миром.
— Другого места для разборок выбрать не мог? Грабки убери, кому сказала?!
Последняя фраза относилась уже к Маматову. Тот, тоже увидев гранатомётчика, схватил Ольгу за рукав и потащил к задней двери. Им бы бежать всем, а не собачиться; так ведь родственница уже удила закусила. Теперь ей сам чёрт не брат.
— Чего прячешься, заслабил, что ли? — орала Ольга на Артура. — Они за тобой пришли — иди к ним! Не хочу подыхать за тебя. Кто заправку мне восстановит? Я разорилась по твоей милости, и с сумой теперь по миру пойду!.. Ты, уркаган проклятый, мать свою не пожалел! Чего с тебя взять? Убирайся отсюда, ублюдок! Сдавайся, и точка!
— Олька, замолчи! — взмолился Маматов, всё-таки оторвав сведённые её пальцы от волос и ворота Тураева. — Там же слышно всё!..
— Ну, масть пошла! — прошептал Саид Рахимов, наблюдая за дракой в домике. — Ваха, работай!
В это время Ольга Царенко, схватив с крючка белое полотенце, выскочила из двери, яростно размахивая им и призывая остановиться. Артур Тураев, уже твёрдо решив сдаться на смерть, оттолкнул её и направился к налётчикам, которые в этот момент не стреляли. Две колонки так и горели, небо заволок чёрный дым, сквозь который пробивались лучи уже совсем низкого, вечернего солнца. Артур ещё успел подумать, что на улице очень жарко, и совсем нечем дышать…
В этот момент Ваха выстрелил, и граната взорвалась уже внутри дома. В руках Инсара рявкнул автомат, и Тураев тут же упал ничком. Шаткое лёгкое строение, где помешался начальственный кабинет, от второго выстрела развалилось и погребло под собой прячущихся там людей…
Сразу у трёх брошенных автомобилей рванули бензобаки. Зеваки с воплями бросились наутёк, только сейчас поняв, сколь серьёзный оборот принимает дело. Из-под развалин выползла Александра, в лохмотьях от сгоревшей одежды. За ней, такой же обезображенный ожогами и ранами, показался Никита Шунькин.
— Контрольный надо сделать… — бормотал Инсар, не веря в свою удачу. — Обрадуем Дёмку!
— Там горит всё, не видишь, что ли?!
Саид Рахимов, вспотевший, злой, не думал уже ни о чём, кроме безопасного отхода.
— Не сдохнет сейчас, дольше мучиться будет. Время!..
— Уходим! — Инсар оглянулся по сторонам. — Всех ребят погрузили?..
Убитых и раненых подхватили те, кого не тронули пули; моментально затащили в фургон. О том, чтобы в огне и дыму на заправке кто-то мог уцелеть, не было и речи. В ту сторону налётчики уже не смотрели. Жар донимал и их. Вот-вот могли рвануть подземные ёмкости с топливом, и нужно было скорее уносить ноги. Фирменные флаги над АЗС вспыхнули и тут же сгорели. Стена кафе их тонированного стекла стала оранжевой от огня.
Взревели несколько моторов, и автомобили с мотоциклами рванулись в разные стороны. Места убитых заняли живые — лишними «колёсами» никто жертвовать не хотел. Одни налётчики повернули к Москве, другие — к Можайску, а третьи выбрали раскисшую просёлочную дорогу. Нужно было успеть до того момента, когда гаишники перекроют трассы, ведущие к заправке.
Сейчас же весь транспорт, визжа тормозами, шарахался от бешено мчащихся мотоциклов и джипов, чтобы ненароком не столкнуться с ними, не царапнуть сверкающие бока внедорожников. Да и просто оказаться на их пути сейчас было очень опасно. Напротив, следовало дать им уйти как можно скорее от этого, ставшего проклятым, места.
Тем, кто участвовал в этом бою, казалось, что он длится очень долго; а солнце почему-то остановилось на небе. На самом деле, вся перестрелка заняла никак не больше пятнадцати минут.
… Из развалин домика вышел чёрный, дымящийся, словно просмолённый человек, которого невозможно было узнать. Да и не встречал никто раньше на заправке Пашу Бушуева, который сегодня спасал колонки от взрыва. Он подошёл к Артуру Тураеву, заглянул ему в глаза, пощупал пульс и понял, что его майор жив. А после этого улёгся рядом с ним и умер, чувствуя себя невероятно счастливым…
Рокотал мотор лёгкого геликоптера Бо-105, крутился винт над крышей. Оранжевый, непривычно огромный диск солнца заходил за горизонт. Линия его была не прямая, а выпуклая. Из-за этого казалось, что солнце не опускается, а просто катится вбок. Впервые Артур Тураев видел, как вращается Земля, и понимал, почему наступает ночь. Он наблюдал себя со стороны внутри прозрачного вертолёта на полозьях и удивлялся, что ему совсем не больно, хоть сгоревшая кожа сползает чулком.
