— Ну, Митя, теперь твой черёд! Всё слышал, надеюсь? — И Алексей поднёс к губам чашечку чёрного кофе без сахара.
— И я ваших сомнений не обману, босс!
Аргент вызывающе посмотрел на генерала бесцветными глазами с белыми ресницами.
В моменты бешенства его глаза становилось пустыми, но сейчас «авторитет» был спокоен, и поэтому улыбался уголками губ. Длинные пальцы поигрывали колечком на «молнии» куртки. Под ней Аргент носил массивный, с бриллиантами, крест и медальон с портретом дочери.
Правда, нежные чувства к десятилетней милашке Рите не помешали ему насильно разлучить девочку с матерью и вынудить её жить с новой своей любовницей — канадкой Сондрой. Та ограничилась лишь тем, что купила Рите набор кукол «Братц», а после постоянно обновляла гардероб для этих «дрянных девчонок», искренне считая, что ребёнок должен расти максимально раскрепощённым.
Сжимая медальон в кулаке, Аргент вспоминал своих «куколок», которых оставил на борту яхты, в Средиземном море. Он нанял для Риты штат учителей и гувернёров, чтобы не отдавать её в школу. Отец круглый год держал Риту среди лазурных волн и всевозможных развлечений, не понимая, почему ребёнок по ночам кричит и мочится в постель. О том, что в присутствии девочки несколько раз бросали живых людей за борт, Аргент даже не вспоминал…
— Я тебя очень внимательно слушаю.
Алексей отодвинул пустую чашечку. Его брат налил себе сливок из молочника тончайшего фарфора.
— Начнём с того, что прежде чем скормить Вороновича крокодилам, я допросил его. — Аргент приподнял руки к горлу, потом резко, с хрустом, стиснул пальцы. — Я гонялся за ним по всему миру, а обнаружил в Кении. К тому времени я порядком устал, но игра стоила свеч. Изменник понёс заслуженное наказание. Со всей ответственностью заявляю, что интересующее вас досье вывезено им в декабре на Филиппины и там передано Льву Райникову в приёмной лекаря-хилера Орбито. Райников должен был привезти досье в Москву и передать дальнему родственнику Вороновича, который имел на сей счёт распоряжения. Но этот господин скоропостижно скончался, попавшись на аморалке, и потому принять досье не смог. Имея обширные контакты в дипломатических кругах, а также среди представителей нынешней российской элиты, Райников мог распорядиться материалом по-разному. Например, снять ячейку в банке, оставить в сейфе у друга, запихать в личный тайник на даче. Дождаться, когда мы устанем искать, и дать делу ход… Ведь пока-то досье не зазвучало?
— Ни к нам, ни в ФСБ, ни в прокуратуру ничего подобного пока не поступало, — согласился Кирилл. — Но бомбы для того и закладываются, чтобы рано или поздно рвануть. А почему ты думаешь, Митя, что досье лежит в тайнике просто так? У Райникова ни в квартире, ни в машине, ни на даче этих материалов нет. «За бугром» также всё глухо. Родственников осторожно поспрашивали, не говорил ли Лев о чём-то подобном. Намекали, что лучше не скрывать, иначе могут погибнуть члены семьи. Никто из родных и близких Райникова о досье ничего не слышал. Возможно, они не до конца искренни, не доверяют милиции. Другой вариант — Лев их не известил, а сам передал досье знающему юристу. Надо будет выяснить, кто именно это мог быть.
— Тогда, получается, мы тут сидим, треплемся, а кто-то тем временем вникает в суть? — вдруг снова помрачнел Алексей. — Для юриста с опытом там много чего интересного есть. И в результате мы пострадаем ой как сильно! — Алексей обвёл глазами вызывающе богатый кабинет. — Вот это всё — прахом! Кстати, с какого боку там Стефан Силинг? Слишком молод, чтобы быть в игре, и в то же время очень непрост. С ним когда-нибудь тоже встретимся, но пока подождём. Твои намерения, Князь Серебряный! Ласково просимо! — И Алексей откинулся на спинку кресла.
— Во-первых, надо слить ту старуху, что прикончила Райникова. Дело следует представить как акцию одинокой маньячки. Якобы, она таким образом мстит за погибшего внука, сбитого дорогим джипом. Версия тем более подходящая, что всё так и случилось…
— Да, я лично привлёк её к деликатной работе, — согласился Кирилл. — И не прогадал, кстати. А для чего сливать её сейчас?
— Чтобы все успокоились, расслабились, утратили бдительность. Забудьте, господа, дело вовсе не в привезённых с Филиппин дискетах, а в помешавшейся бабке. Её жертвой мог стать, в принципе, кто угодно. Лёва сам виноват — подобрал её на трассе. Тут уж никто не застрахован, а бережёного Бог бережёт. Теперь нужно передать дело мне, чтобы вы не демонстрировали своего интереса. Помощь потребуется лишь на завершающем этапе, и тогда можно будет найти предлог для вмешательства милиции.
— Передать тебе дело? — прищурился Алексей. — Кирюш, передадим?
— Да мне, честно говоря, не жалко, — развёл руками младшенький. — Как говорится, баба с возу… Только ты, Митя, это… не очень-то скармливай людей крокодилам. А то придётся тебя привлекать, не взыщи, по-крупному!
— Думаю, этого не потребуется, — не моргнув глазом, успокоил Аргент. — Во всяком случае, пока.
— Ну, уважил!
Алексей прослушал бой часов. Полночь. Домой лучше не ехать, остаться здесь. А утром — на службу. В этой гигантской квартире две спальни — наверное, и брат останется до утра.
— Гибель Райникова представляем как месть маньячки. Что дальше?
— Дальше берём под наблюдение тех лиц, которые могут быть опасны, — продолжал Аргент тоном учителя у доски. — Имена их известны, места проживания — тоже. Их семеро. Большинство входило в круг наших доверенных лиц, а после по тем или иным причинам они отошли от дел. Воронович назвал семёрку, работающую вместе с ним над досье. У них и сейчас на руках имеются важные материалы.
— Нашёл доверенных лиц?! — прервал его монотонную речь Алексей.
— Да. И моих, и ваших. Воронович в кенийской хижине оказался более чем разговорчивым. Существуют в природе «честные менты», которых выбросили из системы, когда они зашли слишком далеко. Есть там и бывший туркменский пограничник, очень сильно обиженный на наркоторговцев, причастных к расстрелу его друга. Ещё, вроде, был случай с девицами, которых насильно заставляли идти на панель.
Аргент всматривался в лица братьев и видел, как всемогущие генералы потеют от страха. Конечно, он и сам сейчас играл на грани фола, потому что с этого момента становился в их глазах как бы вторым, одушевлённым досье, которое рано или поздно тоже захотят уничтожить. Но сейчас Аргент нужен генералам, чтобы отыскать то, первое досье, на дискетах.
— Кажется, в Нижнем Тагиле целую яму девичьих костей нашли, прямо Бабий Яр какой-то! А кто ответил? Никто! Кирилл Григорьевич, вы когда-то сами уверяли заместителя министра, что против банды сутенёров нет никаких доказательств. А на самом деле они есть, и могут войти в досье. Как и материал про наркотики, про ЧОПы, освобождавшие за большие деньги тех, кого сами же и похитили. И слухи такие ходят, что тут вы себя тоже не обижали. Опять же недвижимость в столице и области скуплена вашими коллегами на астрономическую сумму. А откуда «бабло»? Вы же не я, на большой дороге не грабите. Эта квартира сама по себе потрясает воображение, правда? Наверное, не очень-то будет приятно, если имя фиктивного собственника окажется в досье рядом с данными фактических владельцев? То же самое касается и вкладов в банках, в оффшорах, которые могут ненароком всплыть, если «слив» попадёт в прессу. Поэтому за держателями информации нужно установить круглосуточное наблюдение. Фиксировать каждый их контакт, особенно с теми людьми, которые появляются около них впервые. Кто появится, сказать трудно. Всё зависит от того, куда Райников передал материал. Кстати, я не исключаю, что это — те самые ребята, которых пытались выдать за друзей Стефана Силинга. Им было бы удобно собрать в Москве и в области недостающие части досье. На таких шалопаев кто подумает? И в Питер сгонять — не проблема. Иначе зачем они вообще могли потребоваться пасынку Льва Марковича, который впервые был замечен в столь неподобающем обществе. Парня, наверное, использовали втёмную… Кто? — предвосхитил Аргент вопрос Кирилла. — Не знаю! В службе Внешней разведки работают дядя и двоюродные братья Райникова. Почему бы им не передать дискеты? Через них её и на Запад переправить легче лёгкого. Именно от вас я узнал, что жена покойного дипломата занимается теми же самыми делами под видом учёного-этнографа. Будет крайне прискорбно, если выявленные ею российские обычаи и ритуалы станут достоянием мировой общественности. Я посчитал бы дело почти проигранным, но… — Аргент выдержал эффектную паузу. — Последовал разгром этой группы! Теперь нужно готовить новую, на что потребуется время. Вместо Бушуева станут искать другого человека. Но, в отличие от первых, упущенных дней, мы станем наблюдать за каждым шагом противника. Отдельные части «слива», скорее всего, пока не переданы. Но Райниковы — народ тёртый, сами в слежке понимают. Нужно заранее подстраховаться, чтобы объяснить интерес к их семье. Если есть возможность, неплохо было бы задействовать ФСБ. Имя Сибиллы Силинг, думаю, может их заинтересовать. Где это видано, чтобы через восемнадцать дней после гибели мужа она так и не появилась в Москве, даже не поговорила с детьми по телефону? Вот так примерно, а частности можно обсудить, — подвёл итог Аргент.
