— Мама… — Денис выговорил это слово как-то вяло, отстранённо. — Я не знаю ничего про неё. А Алиса — вожатая, из лагеря. Мы специально к вам ехали, только вас долго не было. Про такое по телефону говорить нельзя.
Денис не обращал внимания на недоумённые взгляды буфетчицы. Ему нужно было очень много рассказать матери своей подружки Октябрины, но, в то же время, мальчик сознавал опасность и неуместность таких разговоров.
— Ну, Милка даёт! Ребёнок на вокзале в другом городе живёт, а она и в ус не дует! Заневестилась совсем! — Оксана Бабенко была в курсе сердечных дел своей приятельницы Людмилы Оленниковой. — Ты на каком вокзале? — Она решила время даром не терять и немедленно забрать мальчика к себе. Её дочка Октябрина прыгала рядом на одной ножке, изнемогая от желания поговорить с Денисом.
— На Ленинградском, — вполголоса сообщил мальчик.
— Выйди и жди у входа на вокзал. Я за тобой сейчас приеду, и ты мне всё объяснишь. Но пока не врубаюсь…
Оксана, несмотря на усталость после дальнего перелёта, уже рвалась вниз, к своей машине, которую удачно забрала из гаража. Такая у неё была работа — ненормированный день, постоянный риск, ночные побудки. Но Оксана давно существовала в этой системе координат и плохо представляла себя в другой жизни.
— Всё, Денис, я выезжаю! До встречи!
— За нами следят! — Мальчик вдруг вспомнил о главном. — Алиса говорила… Ваш телефон могут слушать…
— Кто может слушать мой телефон? — изумилась Оксана.
— Бандиты. Они хотят нас убить. — Денис забыл, что говорит по чужой «трубе», что его слушает оторопевшая буфетчица.
— Час от часу не легче! — Оксана ни на секунду не усомнилась в правдивости слов Дениса. — Хорошо, всё равно выходи к дверям вокзала. Тот человек, который приедет за тобой, сразу же тебя узнает. Я ему дам твою фотографию.
Оксана, которая пять минут назад ни о чём не подозревала, только что собиралась ехать за Денисом вместе с дочерью, на ходу меняла свои планы.
— Я буду ждать! — пообещал ликующий Денис.
Широко улыбаясь, он вернул телефон Раисе, которая с ужасом смотрела на него. Теперь не нужно будет ехать куда-то на Октябрьское Поле или спать в каморке у Клавдии. Скоро на Комсомольскую площадь приедет человек и заберёт его отсюда! Вот клёво! Только Алиса… Алиса в больнице! Ничего, они с Оксаной Валерьевной теперь всё про неё узнают!
Денису вдруг стало стыдно, что он не передал привет Октябрине, ничего не спросил про неё. А вдруг Октябрина обидится, не будет больше с ним дружить? Но ведь у него очень важное дело, от которого нельзя отвлекаться. Ничего, они скоро увидятся, тогда и поговорят.
— Я побежал, тётя Рая! Спасибо! — И мальчик выскочил из-за стойки.
— Подожди, Дениска! Что ты такое тут болтал?
Буфетчица уже хотела схватить его за воротник, но в это время запиликала «труба», лежащая на прилавке. Раиса схватила её.
— Да! Да, я! Что, уже?! Ну, спасибо, спасибо! Алёна, ты — мой добрый ангел! Значит, родила? Мальчишку? Три семьсот? Вот радость-то! Максим Шарихьян — прошу любить и жаловать! Какая же ты молодец, настоящая подруга! Раньше матери про Каринку всё узнала! Как сменюсь, сразу к ней, о чём речь?..
Денис, воспользовавшись замешательством, побежал к выходу на Комсомольскую площадь. Он не представлял, кто именно за ним пожалует, но раз Оксана Валерьевна обещала, значит, так оно и будет.
А в это время Оксана Бабенко, усевшись около факса, прогоняла через него фотографию Дениса Оленникова и своей дочери Октябрины, сделанную во время совместной встречи Нового года. И те же самые детские мордашки, пусть и в чёрно-белом варианте, появились в прорези аппарата, стоящего перед мужчиной, который сидел за столом в офисе агентства на Каширском шоссе. На снимке Оксана чиркнула несколько слов с просьбой забрать от входа на Ленинградский вокзал со стороны площади мальчика, изображённого на фотоснимке, и отвезти к себе домой.
Мужчина — плотный, с крупной, коротко остриженной головой, — внимательно изучал изображение, читал кривоватые строчки. Оксана редко писала от руки — привыкла печатать на компьютере. Не будучи пока в курсе происходящего, мужчина понимал, что мальчик зачем-то очень нужен Оксане, но сама забрать его с вокзала она не хочет или не может.
На сборы много времени не ушло. Мужчина встал из-за стола, захватил с собой свёрнутый в трубочку факс, накинул лёгкую полотняную куртку. Он смотрел на пейзаж, висящий на светло-серой гладкой стене прямо напротив его стола. Созерцание липовой аллеи в старинной дворянской усадьбе его успокаивало, расслабляло.
В соседнем помещении, где работали молодые сыщики, стены украшали авторские картины, акварели-карикатуры на тему «Преступление и наказание». Взгляд сотрудников должен был останавливаться на чём-то отвлекающем от мрачных мыслей, дарящем положительные эмоции.
Для этого мужчины таковым был тот самый пейзаж, а также — сама Оксана, чей стол уже месяц пустовал в противоположном углу кабинета. Мужчина вспомнил, что для приёмной недели две назад заказали картину на натуральном камне — решили, что она будет уместна в серо-белых интерьерах московского представительства фирмы «01-08-57».
Он запер дверь кабинета и вышел в приёмную к секретарше, которая, закрыв от солнца жалюзи, гадала на картах при помощи компьютерной программы. Клиенты агентства, устроившись в мягких креслах, терпеливо ждали своей очереди. Увидев, что один из сотрудников уходит, секретарша приподнялась на вертящемся стуле.
— Уезжаете, Леонид Глебович?
— Да, Вероника, сгоняю по одному делу. Может быть, сегодня уже не вернусь, так что моих клиентов переназначь на завтра.
— Да, хорошо.
Вероника, серьёзная девушка в очках, недавняя выпускница юридического факультета МГУ, к своей работе относилась очень ответственно. Пока она была зачислена в штат солидного охранно-розыскного агентства на должность офис-менеджера и была очень этим довольна. Зарплата в агентстве была на порядок выше той, на которую могла рассчитывать бывшая студентка-отличница, не имевшая блата в столице.
Предшественницу Вероники Яну с позором уволили месяц назад, после того, как директор фирмы господин Озирский застал её прямо в приёмной в компании молодого человека. Любовники так увлеклись страстным французским поцелуем, что не заметили появления начальства. Скандал был штормовой силы. Досталось и Леониду Глебовичу Кирееву, и Оксане Валерьевне Бабенко — за то, что опустили дисциплину ниже плинтуса. За Веронику Киреев был спокоен, по крайней мере, пока. Вряд ли службистка захочет из-за всякой ерунды терять престижное место.
Киреев сбежал по ступенькам на парковку, и его тёмно-синий «Фольксваген-Пассат» приветливо мигнул узкими фарами. Несмотря на то, что ехать до Ленинградского вокзала было далеко, Леонид не досадовал — ведь появился реальный шанс оказать услугу Оксане Бабенко, а после этого лишний раз с ней встретиться.
