Сам Аристов тоже не придавал особого значения этому заданию, и положил на его выполнения от силы три дня. Но потом оказалось, что лучше сразу было бы устроить тот пожар в сауне. Потому что расправиться с бригадой крутых мужиков оказалось куда легче, чем с беззащитными хрупкими детишками…
Приёмник уже тараторил о чём-то другом, и Евгений Романович выключил его. Нет бы сразу загасить Серёгу Чаркина, педофила несчастного, из-за которого все оказались под ударом! Они вершили великие дела, контролировали Россию от Калининграда до Камчатки, диктовали свои условия буквально всем категориям населения — от рыбаков и пограничников до следователей, судей, чиновников, депутатов. Имея «под штыком» сотни, а то и тысячи бойцов, организация, в руководство которой входил и Евгений Зенькович, пахала плодородную ниву по всем направлениям.
Одна группа реализовывала угнанные автомобили, перед тем перебив на них номера и сменив цвет. Другая ввозила, производила и продавала всевозможное оружие. Третья осуществляла контроль за всем, что хоть немного пахло нефтью, и ни одна капля бензина не утекала на сторону неучтённой. Четвёртая отвечала за создание охранных структур, подконтрольных их группировке, которые занимались рэкетом и крышеванием коммерсантов, проституток, казино. В этой же группе было и подразделение «банкиров». Кроме того, пацаны сгоревшего в сауне Миши Тырцева исполняли «убойные» заказы. И пятые, наркоторговцы, руководимые Серёгой Чаркиным, решили заработать ещё и на детской порнушке.
Зенькович сперва был резко против. Но потом махнул рукой и сделал вид, что не замечает слабостей Чаркина. Слишком много дел каждый день, а ещё больше планов на будущее. Нужно было двигать старшего сына в депутаты областного парламента, а при удачном стечении обстоятельств — и в Думу.
Постоянно возникала необходимость при помощи действенных мер перераспределять крупную частную собственность. Приходилось иметь дело и с наличностью, но Зеньковича больше интересовали ценные бумаги, которые владелец должен был просто передать нужным людям. И, как правило, передавал, потому что очень уже не хотелось связываться с ведомством Аристова. «В гробу карманов нет!» — любил повторять бывший «афганец». В устах безногого и однорукого человека эта фраза приобретала особенно зловещий смысл.
Терять Аристову было нечего, и потому он в средствах не стеснялся. Как все инвалиды, он ненавидел здоровых людей. Выполняя планы «А, Б, В» и далее по алфавиту, начальник службы безопасности получал своё личное удовольствие. В его жизни не осталось уже ничего кроме этой работы, и вряд ли ещё что-то могло у него появиться. Даже обслуживали Аристова, готовили ему, ухаживали за ним крепкие парни, а не смазливые горничные или медсёстры.
Во-первых, женщинам было не под силу ворочать Антона, моя его, одевая, перетаскивая с постели на кресло и обратно. Во-вторых, людям, прошедшим, как и он сам, «горячие точки», Антон особенно доверял. Обслуга занималась одновременно и охраной, поэтому проникнуть туда людям со стороны были практически невозможно. С Аристовым исключались контакты где-нибудь в бане, в ночном клубе, на охоте. Он ни с кем не вступал в приятельские отношения и потому не мог заключить сделку за спиной Зеньковича. За таким человеком очень удобно было следить. В случае неповиновения Аристов оказывался беззащитным перед своим врагом и не мог никуда скрыться.
Впрочем, он и не думал бунтовать, понимая, что от добра добра не ищут. Ведь, помимо организации службы безопасности, Аристов входил в группу «банкиров», в результате чего сколотил неплохое состояние. Терять всё это Антон ни в коем случае не собирался.
Когда-то у Аристова была семья — отец, мать, брат. Любимая девушка обещала дождаться его из Афганистана. Но, разумеется, увидев в госпитале забинтованный обрубок вместо жилистого гребца-разрядника, тут же пропала в неизвестном направлении. Брат тоже проявил себя не с лучшей стороны — горой стоял за то, чтобы сдать Антона в дом инвалидов. Но родители на это не пошли. Сделали всё для того, чтобы несчастный сын закончил Финансово-экономический институт.
К настоящему времени родители Антона уже умерли, брат погиб в автомобильной аварии. И у Зеньковича возникло подозрение, что Антон не забыл Алексею желание сплавить его в интернат.
Евгений Романович закончил с винными яблоками и перешёл на «Аэлиту», под которую заранее приготовил ящики. Вчера они с сыном Святославом допоздна сажали крыжовник и смородину. А на сегодня сын с невесткой привезли к дедушке трёхлетнюю внучку-красавицу Броню. Девочку сопровождала целая группа охранников. Передвигалась она в бронированной «Ауди-А8» с фугаснонепроницаемым днищем. У этой машины был обшитый дорогой кожей салон, где помещался самый современный телевизор; был климат-контроль и другие навороты, от одного названия которых у больше части автомобилистов сладко замирало сердце.
Сейчас эта золотоволосая круглощёкая девочка, очень похожая на резиновую немецкую куклу, сидела верхом на ротвейлере Урсуле. Несмотря на недобрую славу этой породы, Урсула проявляла чудеса терпения и даже ни разу не зарычала на активного любознательного ребёнка.
В это трудно было поверить, ни Святослав Зенькович, ни его семья понятия не имели, чем на самом деле занимается их отец и дедушка. Для сына Евгений Романович был светилом биологии, профессором. А ныне — академиком, почётным доктором многих заграничных университетов. Неплохую прибыль биологу приносила, по его словам, фантастически успешная игра на домашнем компьютере.
Зенькович приминал участие в электронных торгах на международном валютном рынке «Форексе». И потому Святослав ничуть не удивился, когда отец, провернув очередную операцию по покупке и продаже иностранных валют, приобрёл этот кирпичный четырёхуровневый коттедж в Белоострове. Семь комнат на семистах метрах площади, бассейн, сауна, зимний сад, просторный гараж и четырнадцать соток участка с весьма приличными яблонями. И спуск по ступенькам к реке Сестре, куда всё время порывалась сползти Броня.
До поры до времени в эти россказни верила и младшая дочь Лизочка. Восхищалась предприимчивостью отца, его умением приспособиться в уже немолодом возрасте к новым реалиям, твёрдостью и цепкостью. В Москве Евгений Романович снимал под свои нужды целый этаж отеля «Пекин». И Лиза буквально млела среди всей этой роскоши, будучи не в силах расстаться со сказкой, которая благодаря папе стала былью.
Но во время последнего их свидания, когда отец с дочерью вместе встречали Новый год и Рождество, произошёл неожиданный скандал. Кто-то сообщил Лизе, что её отец — мафиозо, причём высокого ранга. И Лиза потребовала от Евгения объяснений. Сказала, что давно подозревала неладное, потому что другие профессора, ничуть не глупее папеньки, сейчас еле сводят концы с концами, а то и вовсе роются в помойках.
Потом добавила, будто нельзя на «Форексе» выигрывать всё время. Что странное желание протолкнуть Святослава в парламент характерно скорее для главаря мафии, а не для академика-биолога. Много чего наговорила тогда любимая доченька, а в конце пообещала, что её муж, сотрудник сыскного агентства Леонид Киреев обязательно во всём разберётся…
