Аня знала, насколько умён, коварен и хитёр Владимир Звягин. Он мог уже давно узнать свою бывшую любовницу, но не подать виду. А после, когда Аня покинет клуб, он может попытаться избавиться от опасного свидетеля. Если профи выполняет здесь важное задание, а просто так его во «Фламинго» не отправят, то риск случайного провала должен быть сведён к нулю.
Володька знает, что Аня в курсе его занятий; к тому же именно она десять месяцев назад пострадала по его вине. Кроме того, Аня в курсе того, что Звягин сейчас должен находиться в психбольнице. Следовательно, она может сообщить об увиденном в милицию. Там, вполне вероятно, ещё не все в доле с Володькиными хозяевами. А раз так, менты вполне могут расстроить наполеоновские планы киллера.
Так или иначе, но Ане следует сейчас, не покидая клуба, обо всём сообщить Синтии Эванс и назвать убийцу его настоящим именем. И попросить о том, что если с ней, Аней, что-то случится, дать делу ход и поднять шум. Это мероприятие нельзя откладывать даже на день, так как завтра для Анны Бобровской может и не наступить.
Если повезёт, она рассчитается с Владимиром лично. А достанет он свою недобитую жертву, так тоже пусть не радуется. Будучи разоблачённым и засвеченным в средствах массовой информации, опозоренным и никому не нужным, он окажется балластом для собственных хозяев. Киллер подобен подводной лодке — эффективен лишь до тех пор, пока его не обнаружат и не разоблачат. Просто так серьёзные люди деньги не тратят, и неудачник перестанет их интересовать. Провал для Звягина равен гибели. Значит, нужно устроить ему провал.
— Синтия, я хочу рассказать вам нечто очень важное. Думаю, вам будет интересно. Придётся задержаться, потому что я опасаюсь за свою жизнь. Вполне вероятно, что мы больше не встретимся, — прошептала Аня.
Миссис Эванс заинтересованно смотрела на неё.
— Я не отходила от вас ни на секунду, слышала каждое ваше слово, следила за вами весь вечер. И откровенно не могу понять, почему ваше настроение столь резко изменилось. Совсем недавно вы не опасались за свою жизнь, а теперь я вижу страх, даже ужас в ваших глазах…
— Пойдёмте отсюда скорее. Нам обещали отдельную комнату, где я всё объясню. Прошу внимательно меня выслушать. Дело может оказаться гораздо более серьёзным, чем вы думаете. — Аня то и дело косилась на Звягина, обнимавшего однорукую Беатрис. — И мне без вашей помощи не обойтись.
— Анна, вы меня интригуете! — Синтия округлила свои небольшие глаза цвета болотной тины в жёстких рыжеватых ресницах, которые перед походом в ресторан она почему-то не накрасила. — Я обожаю авантюры! Пойдёмте в одну из гостиных, поболтаем без свидетелей. Здесь замечательно варят кофе по-ирландски, с взбитыми сливками и шоколадной крошкой. Я угощу вас.
— Мне больше хочется попробовать здешний клюквенный коктейль со льдом и мороженым, — призналась Аня. — После морепродуктов всегда появляется жажда. Давайте устроим девичник и отведаем сладостей!
На сцене тем временем выступал Джим — почётный член клуба «Фламинго», родившийся без обеих рук. Джим, неунывающий американец, ничуть не смущаясь, демонстрировал собравшимся, как можно стрелять с помощью босых ног. На стену повесили мишени, Джиму дали винтовку, разумеется, с красящими шариками. Звягин следил за калекой, затаив дыхание, и восхищался им. Из десяти шариков только два не попали точно в центр.
Между тем, Джим через переводчика сообщил, что ловит рыбу и даже водит машину. И вообще, надо смотреть на жизнь проще, никогда не падать духом. И всё обязательно получится, леди и джентльмены!
Раздались бурные аплодисменты. Номер Джима завершил насыщенную вечернюю программу. После ужина гости могли смотреть порнофильмы различной ориентации, посещать секс-шопы, буквально ломившиеся от пикантного товара. Некоторые предпочли сразу же пройти «в номера».
Как всегда, концерт был целомудренным — на нём позволялось присутствовать и благовоспитанным посетителям. Разврат напоказ здесь никогда не выставляли, и поэтому клуб «Фламинго» не рассматривался столичным бомондом как что-то грязное и гадкое.
В «номерах» можно было просто хорошенько отоспаться, причём в полном одиночестве. А утром получить изысканный завтрак в постель и не увидеть при этом ни одной проститутки. Сервис был недешёвым, но он стоил того.
— Пойдёмте! — Синтия встала из-за стола, мило улыбаясь юноше в тёмном костюме с бейджиком «Василий».
Его по просьбе дяди Юзи отправил к дамам хозяин клуба. Он приказал проводить Синтию и Анну в самую дальнюю, а потому надёжно защищённую от посторонних глаз комнату с лепным потолком, вишнёвыми тяжёлыми шторами и шикарной люстрой в виде розы. Задрапированные бордовым шёлком стены гостиной украшали такие же бра. Кофе и коктейль уже ждали их на янтарном столике под люстрой.
Синтия сделала Василию знак удалиться, не забыв вручить ему чаевые, а потом заперла дверь на два замка. Теперь их никто не мог побеспокоить до самого утра. Аня достала мобильник и набрала Катин номер. Няня должна была знать, что планы хозяйки на вечер изменились, и на ночь Машеньке нужно развести две бутылочки молочной смеси.
* * *
— Вы проявили интерес к моей жизни, вернее, только к одному её эпизоду из недавнего прошлого. Но я хочу рассказать больше. Вы потом поймёте, почему я так резко изменила своё поведение и обременила вас. Вы собирались встречаться со мной не однажды, но лучше будет закончить всё сегодня. Как я предупреждала, следующего раза может не быть. Слишком опасный человек сегодня снова встал на моём пути. И, самое главное, я страстно мечтаю сразиться с ним! Как любая дуэль, эта может закончиться для меня печально. Секундантов на ней не будет. Бой ожидается тяжкий, кровавый. Без скидок на то, что я — женщина, да к тому же ещё и калека. Один раз он не добил меня, но теперь, вероятно, добьёт. В противном случае я уничтожу его!
Я и жива до сих пор потому, что не расквиталась с ним. После рождения дочери я перестала дышать за неё, жить ради неё. На земле меня удерживает лишь жажда воздаяния. И, наконец, день настал… Я поняла, что надеялась и ждала не напрасно. Он сидел рядом с нами в банкетном зале, за соседним столиком. Когда Джим стрелял по мишеням, он стискивал здоровую руку своей спутницы, и я видела, как он волнуется. Хорошо, если он увлёкся и ничего не заметил. Но если я ошибаюсь, жить мне остаётся совсем мало. Я очень хочу, чтобы человек, имеющий связи в масс-медиа, знакомый с нашими и иностранными журналистами, знал правду об этом человеке. Раз он появился в клубе «Фламинго», значит, готовится совершить очередное преступление. И я боюсь, что не сумею ему помешать.
Постараюсь не утомлять вас своими эмоциями, хоть мне и трудно держать себя в руках. Вы только представьте себе, что может чувствовать жертва, увидевшая своего палача! Но дело в том, что наши отношения сложились странным образом. Он — палач, я — жертва. Сейчас это так. Но ещё раньше палачом была я. И если бы Владимир Звягин был другим человеком, в одну из таких ночей он мог бы повеситься в ванной, оставив записку, что во всём виновата я. Он мог спиться и быстро забыть меня в постели новой подруги. Но он предпочёл именно такой выход. Он рассудил, что быстрой и лёгкой смерти я не заслуживаю, и уж, тем более, глупо умирать ему самому.
