При борделе был очаровательный фитнесс-центр. Мы оба занимались там спортом и могли совмещать приятное с полезным. Перво-наперво пропотеешь — так, что из пор сочится желе. Потом — в душ или в бассейн. А лучше всего — в «Ванну Клеопатры». Мы практиковали все виды фитнесса, но особенно любили «Латино дансе», «Фитнесс-йогу» и «Слайде».
Вся обслуга заведения «Малакка» состояла из настоящих тайцев, потомственных тружеников порнобизнеса. Девочек держали на любой вкус. Я долго думала, чем удивить того, кто видел всё. Я должна была найти свою нишу, выбрать стиль, которого мой «золотой» ни у кого больше не встречал. Обычные приёмы на фоне тайцев меркли, и я изобрела «спортивный секс».
Многие элементы фигурного катания повторяют ту же «Камасутру». Да и гимнастика, если вдуматься, не столь уж невинное занятие. Я построила наши отношения на базе совместных тренировок. Любой тренажёр, спортивный снаряд, душевая кабинка становились местом страстного соития. После таких «тренировок» мы еле доползали до постелей и думали только о том, как бы снова «покачаться». Я еле удерживалась, чтобы не звонить ему на «дамский номер» по сто раз в день. В «Малакку» приезжала за час до назначенного времени и кончала от одного вида залов, тренажёров, бассейнов, матов. Обожала я и тайские массажи.
Кстати, тогда я начисто позабыла о том, что на свете существует Звягин. А он как раз готовился к выполнению очередного задания. Если я погибну, Синтия, передайте, куда следует… Вы ведь знаете, куда передать. Думаю, что эти сведения заинтересуют Интерпол. В феврале прошлого года, в Женеве, как раз во время работы автомобильного салона, при загадочных обстоятельствах погиб перебежчик, бывший советский гражданин.
Он осел в Штатах, но на свою голову приехал в Женеву. Я на сто процентов уверена, что его по заказу спецслужб ликвидировал Звягин. Он часто выполнял поручения «силовиков». Если те по каким-то причинам не хотели марать ручки, они обращались к Володьке. И он никому не отказывал. Конечно, и сейчас из психиатрической больницы он выбрался не без помощи «конторы».
Я очень хочу, чтобы его наконец-то арестовали по-настоящему и выяснили, сколько на своём веку он прикончил народу. Уверена, что Звягин помнит каждого. У него великолепная память на лица, на имена. В клубе «Фламинго» он опять кого-то выпасает. Нужно только узнать, кого именно. Если смогу, сделаю это сама. Я просто обязана вмешаться!
Синтия, вы меня подстрахуете? Я вас очень прошу! Вы сделаете всё для того, чтобы этот упырь никому никогда не причинил вреда? Прислушайтесь к моим словам! То, что я рассказала о себе, не лишает меня права свидетельствовать против преступника. Я ведь многое могла скрыть, но была откровенна с вами. Отнеситесь серьёзно к тому, что я говорю о Звягине, и берегите себя. Когда имеешь дело с Володькой, ни за что нельзя поручиться…
Я не знаю, миссис Эванс, разочарованы вы или нет. Ничего сенсационного вы и не могли услышать. Богатые мужчины снимают девочек во всём мире, но в России у этого явления своя специфика. У нас престижно быть такой девочкой, им многие завидуют. Думаю, что в Англии это не так. По крайней мере, статус проститутки, пусть элитной, не привлекателен для юных нежных барышень.
А что касается олигарха… Если человек сделал себя сам и тратит на досуг собственные деньги, почему бы не поискать приключений на стороне? На самом деле, никому от этого не хуже. А завистники были у всех, кто возвышался над толпой. Неужели все эти бюджетники, пенсионеры, прочие неудачники отказались бы от возможности со вкусом пожить? Я не верю, что они в тех же обстоятельствах стали бы вести себя лучше. Наверное, только хуже, хотя хуже некуда.
Нынешние «мажоры», внуки и внучки тех, кто с пеной у рта громил коммунистические привилегии, совершают преступления и остаются безнаказанными. Ночные гонки по Кутузовскому проспекту, пьянки и драки, финансовые махинации в Интернете, ширялово по ночным клубам — самые безобидные из их «приколов». А неприятности потом бывают не у них, а у гаишников или чересчур энергичных следователей.
Сперва «детки» тратят деньги на «дурь», а потом — на лечение в фешенебельной клинике с сауной, бассейном и каминным залом. Это наш теперешний образ жизни, Синтия. Вас за границей кормят страшилками о временах «железного занавеса», но рассказывают-то их те, кто был членами семей тогдашней партноменклатуры, прикормленных писателей, режиссёров, композиторов.
Они и тогда себе ни в чём не отказывали, просто им хотелось большего. Им мало было того, что получали в распределителях! Жаждали дотянуться до более лакомых кусков, вот и всё! Сейчас, за редким исключением, по Рублёвке шляется та же публика. А народ, который орал на площадях, требуя правды и свободы, теперь заткнулся в тряпочку.
Помню, как приехали с кладбища, когда папу похоронили, а по телевизору — толпа во всю Манежную. И орут в десятки тысяч глоток: «Ельцин! Ельцин!» Ну, и что получили на выходе? Обкуренных VIP-персон в ночных клубах? Бездомных детей на вентиляционных решётках метро? Сами-то не очень разжились от щедрот своего кумира! Но молчат, понтуются, улыбаются через силу — мол, всё путём! А в душе-то — ненависть и зависть. Но не к тем, кто ограбил их, нет! Если дурак роскошно живёт напоказ, то его уважают. А вот если умный… На кол хотят посадить!
Я счастлива, что целых два месяца была рядом с очень умным человеком. Надеюсь, что дочка в него пойдёт, а не в меня, идиотку. Я свой хлеб ела не даром. И уже поплатилась — в отличие от многих.
Фитнесс-клуб «Малакка» покорил меня тем, что там каждый знал своё место, не претендовал на несбыточное. А у нас любая мымра с высшим образованием, оказавшаяся в прислугах, готова тебя, простите, с дерьмом сожрать! Так и натыкаешься везде на горящие ненавистью глазёнки, слышишь змеиное шипение.
Она тоже так хочет — норковое манто и «брюлики»! Как будто я повинна в том, что она страшилой уродилась! А тайцы — это сказка! Как говорится, что-то отдельное. Именно там, а не где-то за границей, я почувствовала себя госпожой. Но в России никогда так не будет. У нас каждый страдает манией величия и одновременно — жуткими комплексами.
Наверное, зря вы выбрали меня в героини. Я предстала перед вами в мерзком образе. Но мне терять нечего. Как говорят в России, танки грязи не боятся. Когда вы везли меня в коляске из банкетного зала, я почувствовала к вам невероятное доверие и решила открыть душу. Вы пожалели меня искренне, а мне этого так не хватает…
Сказанного уже не вернёшь. Вы знаете обо мне столько, сколько не знает никто. Но, главное, помните, что я сказала про Звягина. Если повезёт, мы встретимся ещё раз за традиционным английским чаем. И вы расскажете, как совершали первый рейс на «Куин Мэри-два». Раньше и у меня имелись такие возможности, а теперь нет никаких. Но я испытала всё, что должна испытать женщина. Мне нечего больше желать — кроме того, о чём я говорила. Часто про влюблённых пишут, что они обожали друг друга, и умерли в один день. Но ещё никто не говорил, что два смертельных врага могут уйти вместе, взаимно уничтожившись.
Вам трудно меня понять. Каждый чувствует только свои страдания, а чужие кажутся недостаточно сильными. Виртуозный стрелок, Звягин послал пулю именно по такой траектории. Его целью было причинение необратимого вреда моему здоровью. В одну секунду моё натренированное, совершенное тело стало кучей гадкой плоти. На следствии и суде Звягин вёл себя нагло, вызывающе. Знал, что дружки и покровители его не бросят. Он был им нужен.
