Через пластик я увидел очень симпатичную золотоволосую игрушку с бирюзовыми глазами. Кажется, она умела говорить «мама» и что-то ещё.
— Он очень просил сделать это ко дню Восьмого марта. Ребёнок тоскует по той кукле, на которой кровь была. Счастье, что игрушек в продаже много, и я нашла похожую. И ещё набор погремушек взяла, для сына Романа. Имя выбрали уже?
— Сначала хотела по святцам, Фёдором назвать. Но вечером того дня погиб Листьев*. Мы все в шоке были, и Ромкино семейство — тоже. Это же был кумир Аськи с Варварой. Поэтому поменяли планы и назвали Владиславом.
Я не стал, разумеется. Говорить Сашке, что Ромыч навеки зарёкся мочить по заказу. Он как будто впервые увидел, как это всё выглядит, и содрогнулся. Кругом люди суетятся, свечки зажигают, плачут. А он лежит себе, и ничего уже не хочет.
— До сих пор «объект» для меня вроде как и человеком не был. А у него тоже семья есть, квартира, тёплая постель. Каково около своей двери упасть, чтобы не встать больше? Совсем рядом убежище твоё, да нескольких шагов не хватило… Короче, Андрей, хочешь — гони меня в шею, хочешь — держи дальше у себя. Но работать по подъездам я больше не буду. Так любил «Поле чудес»* смотреть, «Час пик»*. А ещё раньше — «До и после полуночи»*. И что же теперь? Пусть хоть другой Влад на земле появится. Не знаю, что из него в итоге вырастет, но людей убивать он не станет…
— Я уж не знаю, какой сволочью надо быть, чтобы Листика…
Слёзы Александра закапали на блины. Она нырнула в сумку, достала бутылку «Смирновской», моментально откупорила и разлила по рюмкам.
— Помянем душечку нашего! Пусть земля ему будет пухом…
Не чокаясь, мы выпили. Потом долго сидели молча, за окном свистел ветер. Немного отдохнув, Сашка вдруг села прямо. Она сверкнула глазами так, что я сразу протрезвел.
— Андрей, я хоть и с бодуна, но говорю совершенно серьёзно. Решила усыновить детей Прохора, а перед тем с ним расписаться. К чему бы его ни приговорили, маленьких не брошу. Прикрой форточку, воняет.
— Я не виноват, что помойка протухла.
Когда форточка захлопнулась, Сашка благодарна кивнула. Потом достала носовой и удалила раскисшую косметику с лица.
— Андрей, думаешь, Гая можно вытянуть как-нибудь или нет?
С Сашкой удобно было общаться сидя. Она унижала моё мужское достоинство, будучи выше ростом на шесть сантиметров. Ладно, сейчас она сняла совершенно не нужные каблуки. Но в сидячем положении она не казалась очень высокой — рост давали длинные ноги. Конечно, все эти рюшки не для неё, зря надела. Но не моя это забота.
— Думаю, можно. Надо собрать медицинские документы, где отражён характер полученных им ранений. И, главное, не забывать о пуле в голове. И о том, что последний раз его угостили накануне. Тут у любого крыша поедет, даже у чекиста. Только ведь жену схоронил. Если существует в природе «афганский» синдром, если бывает кратковременное помрачение рассудка, то почему Прохор не может всем этим страдать? Он ведь тоже воевал в Афганистане.
— Я уж знаю! Мы там вместе воевали, — сквозь слёзы улыбнулась Сашка.
— Вот-вот! Значит, ты в курсе, как все эти приключения меняют человека. Теперь ищи толкового адвоката. И пусть он выруливает на психиатрию. О деньгах не думай — скинемся. Да, чуть не забыл. Прохор хотел узнать, погиб ли вместе с Никитой Ковьяром новый начальник охраны…
— Да, — кивнула Антропова. — Этот тип — хуже некуда. Прохор надеялся, что его нет больше.
— Так вот, к сожалению, Батя тогда не сел в ту машину, — горестно сказал я. — И вообще, есть подозрение, что он и организовал убийство. Такой ведь никогда не поможет слабеющему хозяину. Всегда предаст его и смоется. Не пойдёт на дно вместе с охраняемым объектом. Кроме того, Батя — меткий стрелок. Особенно хорошо это получается у него из-за спины заложника. Эдик Косарев сцепился со мной на побережье, а Батя никогда не сделал бы этого. Он прочно страхуется, берёт в заложники членов семьи противника, и только так выясняет отношения. За Дарью Ходза боюсь, за дочку её. Одна надежда — на мощную охрану. И на то, что свою глубокую чашу горя Даша уже выпила. Кроме того, есть у меня предчувствие, что наша с Батей встреча впереди.
Я потрепал Александру по руке.
— Ничего, доберусь до него — дай срок! Батя-то думает, что Кларку его ребята Ходза сгубили. Но теперь уже можно сказать, кто это сделал. Надо довести до его сведения, чтобы невинных не мучил. А уж за себя сам как-нибудь отвечу. Что же касается тебя, Сашка, то признайся Гаю в любви, и поскорее. Обнадёжь насчёт детей. Ему будет, для чего жить.
— Ты тоже так считаешь? — с надеждой спросила Александра.
Сейчас это была просто несчастная женщина — словно никогда и не дробила руками кирпичи.
Я молча кивнул.
— Его в Москву повезут скоро, — продолжала Антропова. — Преступление совершено в Питере, убитый жил в Нижнем Новгороде. А Прошу — в Москву… Мне так даже удобнее. Детей пристрою — няньку пока найму.
— Твоя роль тут — главная. А я что могу? Только деньги дать. Ещё линию защиты наметить — может, адвокату пригодится? А ты давай, вытаскивая Гая из депрессии. Если будет знать, что любят его, и дети устроены, захочет жить и бороться за оправдание.
— Я верю, что всё кончится хорошо…
Сашка вылезла из-за стола. Водка в бутылке заплескалась, тарелки звякнули. Пять блинов мы оставили Франсуазе. Гостья потому и заспешила восвояси — не хотела провоцировать семейные сцены. И никак было ей не объяснить, что Франсуаза к моим женщинам относится доброжелательно, где бы ни застала их — хоть за столом, хоть в постели.
— Цветы не забудь — специально тебе покупал. — Я вытащил из вазы букет прямо в шелестящей упаковке. — Такси вызвать?
— Да ты что! — возмутилась Сашка. — Ты забыл, что я — профессионал? Просто так прикидываюсь пьяненькой — чтобы веселее было.
И действительно, она моментально вновь стала суховатой, деловой. Но цветы приняла с благодарностью, не жеманясь.
— У меня во дворе джип «Тойота» цвета «серебристый металлик».
— А я-то по дороге в магазин заметил его. Ещё подумал — кто это у нас разжился?
Я не пытался уговорить Сашку посидеть ещё. Знал, что она всё равно не согласится. Да и мне пора под душ, и непременно — контрастный.
— Слушай, Сань, у тебя есть, где ночевать? Если хочешь, постелю тебе в детской. Женьки с Лёлькой сейчас здесь нет. Или в Лахту езжай — так даже лучше. Там жилые комнаты имеются.
— В Лахту? — Александра наморщила лоб. — А что, идея! Я примерно знаю, где это, но ты по карте покажи. Ты — гений, Андрей. А то я гостиницы ненавижу, хоть сейчас и не нахожусь при исполнении. Привычка, понимаешь. Вечно от персонала какого-то свинства ждёшь. Надоело.
— Пока ты едешь, я свяжусь с секретаршей и дам распоряжение. У нас для командировочных есть всё, что нужно…
