— Это понятно. А что будет делать та девушка, которую ты долго искал? — Я взял фотографию Дайаны Косаревой. — Она имеет ношение к Ковьяру?
— К начальнику его личной охраны Эдуарду Косареву она имеет самое прямое отношение. Это — его единокровная сестра.
— Не понял. Брат свою сестру не знает? Пусть даже и сводную. — Я представил себе Дарью и очень удивился.
— Они никогда не жили вместе, — пояснил Прохор. — А занимаюсь я Ковьяром потому, что он тесно связан с адептами одной из японских тоталитарных сект. И он понимает, что сам Бог велел мне этим заняться. Поэтому я не могу работать без дублёра. И этим дублёром должен стать ты, Андрей. О тебе, думаю, Никита Зосимович мало что знает. Он, в основном, занимался именно восточными регионами.
— Предполагаю, что на тебя Ковьяр собрал целое досье, — предположил Озирский.
— Обязательно. Думаю, что он и нижегородскую мою родню под прицелом держит, то есть мать с братом. Мишка служит во внутренних войсках. Последнее письмо прислал из Армавира. Так что я попробую отвлечь на себя ковьярскую службу безопасности, — подвёл итог Гай. — А ты, Андрей, тем временем будешь выполнять основную часть нашей программы…
Понятно, что Озирский сейчас вспоминает всех женщин, в смерти которых он считал себя виновным. И совершенно не желает той же участи Оксане Бабенко. Но, несмотря на это, он пообещал Гаю поговорить со своей бывшей секретаршей. Значит, счёл это необходимым. Но всё равно, вижу, мается. Душа у него болит. Но отступать уже поздно.
— Дети у Ковьяра есть? — продолжал тем временем Андрей.
— Нет, насколько я знаю. Обожает своего бульмастифа. Это такой охранник, которого не купить. Зовут собаку Жан. Людей он, как сам признался, ненавидит и презирает — всех без исключения.
— Надо сказать, что здесь наши воззрения совпадают, — жёстко сказал Озирский. — Правда, я для некоторых людей делаю исключение. Для тебя, например, потому что об этом просил Всеволод. А ему я никогда не откажу, ибо обязан жизнью.
Озирский говорил, вроде, с усмешкой, но в глазах его плясало далёкое пламя.
— Когда я сидел под подпиской о невыезде, меня пасли не только менты, но и твои, Прохор, коллеги. Приказали бы им — посадили. А теперь вы просите меня о помощи, причём о практически безвозмездной…
Я почему-то вспомнил Оксану Бабенко с крохотной дочерью на руках. На головке ребёнка, под волосами, виднелось большое родимое пятно. В детстве от матери я слышал, что так случается, если беременная испугается пожара. Октябрину отметил не простой пожар. На глазах её матери горел «Белый Дом».
— И я согласен работать за долю малую. Только прошу никому об этом не говорить, а то встанут в очередь. А откажешь — испортишь отношения с грозным ведомством…
Андрей развалился в кресле. От него сильно пахло парфюмом «Чёрный Дракон». Видимо, графине де Боньер, его супруге, нравился этот аромат.
— Ковьяр — достойный противник, помни это. — Прохор поднял указательный палец. — Имеет обширные связи в научном мире, в силовых структурах. Группировка щедро жертвует в общаки*. Криминальный элемент это ценит, и в долгу не остаётся.
— «Дурью»* торгует? — прямо спросил Озирский.
— Нет. Это как раз исключено. Ковьяр, как я уже сказал, из староверов. Он не пьёт и не курит. Кстати, и по бабам не свистит. Из-за этого всегда сохраняет ясную голову. Заслать к нему «крота» практически невозможно. Я пробовал прикинуть так и этак — не выходит. Тогда и обратился к Всеволоду, чтобы использовать последний шанс.
— Тебе поручили его дело из-за связей группы с японцами? Что за секта? — осведомился Андрей.
— Между прочим, в России она действует легально, — удивил нас Прохор. — С милостивого благословления властей. Имеет массу времени на радио. В секте убийство — обычное дело. Они лишают жизни отступников и людей, так или иначе опасных для лидера.
— Как она называется, позволь спросить? — Озирский осуждающе качал головой.
— «Аум синрикё». В неё входят многие террористы. Некоторые из них прошли, по слухам, спецподготовку в центрах Министерства обороны и бывшего КГБ. Вот в этом, судя по всему, сектантам и помогает Ковьяр. И боевики секты его охраняют. Оказывают и другие «любезности» — сам понимаешь, какие. Как и прочие секты, «Аум» завлекает граждан в свои сети. Те забывают родителей и детей, полностью отдаются в руки преподобного гуру Асахары. Их психика необратимо калечится. В семьях разыгрываются жуткие трагедии. Православная церковь, правда, с ними борется. Туда обращаются родные новообращённых сектантов. Но не о том речь…
— Монастыри — это тоже не совсем нормально, — воткнул шпильку Озирский. — У протестантов, например, их нет. Тоже забывают родных и близких. Разве что терактов не проводят.
— С членами «Аум» всё гораздо страшнее, — возразил Прохор. — Их накачивают наркотиками, психотропными препаратами. Угрожают им и семьям. Если надо, убивают. Но меня интересует именно связь их с Ковьяром. Может, и не на элитных базах, а где-то в России боевики тренируются. В том числе — и на средства Никиты Зосимовича. А подобные дружки — сила грозная. По данным агентуры, они располагают химическим оружием — типа «зарин». И биологическим — бациллами ботулизма. Но это — проблема властей исторической родины моего папы. Нас же Ковьяр интересует в связи с другим делом…
— Организацию «Аум» привлекать, вроде, и не за что, — заметил я. — Им дали время на телевизионном канале «2х2» и на радио «Маяк». Одноразовые шприцы они жертвовали, типографское оборудование. Компьютерные классы открывали. В спорткомплексе «Олимпийский» устраивали концерты астральной музыки. На всё имели разрешения.
— Это — смешанная, буддийско-индуистская секта, — пояснил Гай. — Они поклоняются Шиве. И слово «Аум» — заклинание, известное как «Ом». Занимаются йогой и медитацией. Но, повторяю, это ещё — не самое главное.
— Свои боевики, не аумовские, у Ковьяра есть? — Андрей снова закурил и посмотрел на часы.
Видимо, поначалу он не собирался так долго здесь засиживаться.
— Конечно, есть. Причём, не только гоблины Эдика Косарева, но и интеллектуальные преступники. Из-за них Ковьяром и занялся Интерпол. Многие члены банды имеют высшее образование. Когда закон нарушают умные люди, схватка получается жестокой и исключительно трудной. Их нужно не столько перегнать и перестрелять, но и передумать. В первую очередь, необходимо знать, где и в какой момент находится сам Никита Зосимович, а также его верный страж Косарев. Этих данных нам очень недостаёт. Мы постоянно теряем банду из виду. Не имеем возможности отслеживать те действия, которые предпринимает группировка. Поэтому я хочу поставить «маячок», чтобы знать о них если не всё, то многое.
— Держать объект под постоянным наблюдением — уже половина успеха, если не две трети, — согласился Андрей.
— Экипирована банда по последнему слову техники, — добавил Гай. — Лично я только на выставках такое оборудование видел. Вот, например…
