Книга Отторжение, страница 38. Автор книги Инна Тронина

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Отторжение»

Cтраница 38

— Попались бы мы тогда к этому миляге в лапы… — начал Андрей и внезапно замолк.

Он явно выдохся и хотел скорее завершить тяжкий разговор. Тем более, своего добился — я согласилась выполнять другое задание.

— Я боролся с преступниками, а Ронин — с защитниками Конституции. Он из правоохранителя стал жандармом, карателем. И присягал он не Президенту и не министру, а стране и народу. Ну, да ладно, проехали. Чего зря воздух сотрясать? А я тебе клёвого «клиента» нашёл. Зовут его Никита Ковьяр. Ты тысячу раз пожалеешь, что сейчас развела здесь кисель. Ведь в Москве работала бы. А так ещё неизвестно, куда из Владика денешься…

Отка уже ревела в коридоре во всё горло, требуя молока. Но я почему-то стеснялась прервать разговор с шефом и пойти кормить.

— Вот там ты круто погуляешь, — пророчески произнёс шеф. — На всю жизнь хватит. А за Октябрину не беспокойся. Я пришлю сюда домработницу — за счёт агентства. Она и будет следить за детьми. Всё равно ребёнка пора переводить на искусственное вскармливание, — со знанием дела продолжал Озирский. — А суть задания объяснит Прохор Гай, подполковник ФСК. Они с Севкой Грачёвым и с твоим любимым Сашком вместе в Университете учились.

— С Сашей? — обрадовалась я.

Мне почему-то казалось, что этот человек должен быть воспитанным, образованным.

— Ага. — Озирский потянулся, несколько раз присел. — Ладно, корми ребёнка. Мы ведь хоть к ночи, но с одним вопросом разобрались. Правда, не с тем, что я планировал. Не знаю, чем всё кончится. Может, Гай тебя забракует. Но я слово своё сдержу — кандидатуру ему представлю. А понравишься — тоже неплохо. Тогда о детях будут и чекисты заботиться. Они слово держать умеют — несмотря ни на что. Ты — человек опытный. Знаешь — всякое может случиться. Надо, на всякий случай, любые варианты обговорить.

— Скажи хоть несколько слов… В чём суть задания? А потом я пойду кормить Отку.

— Вместо девушки по имени Дайана Косарева ты станешь сводной сестрой начальника охраны крупного дальневосточного «авторитета». С этой стороны он подвоха не ждёт. Всё, ступай, мать! — махнул рукой шеф. — А то твой младенец сейчас весь дом перебудит. А я пойду на балкон, покурю пока. Подумай ещё раз, на досуге. Пока есть возможность отказаться…

17 сентября. Шоссе петляет по золотой берёзовой роще. Мы мчимся на джипе «Ниссан-Патроль» куда-то в сторону Ярославля. Я знаю только то, что едем мы с Прохором Гаем на секретный объект, где сейчас находится Дайана Косарева. Именно её я должна буду изображать не на сцене, а в жизни.

Небо высокое, без единого облачка. Солнце бьёт в глаза, несмотря на то, что стёкла джипа тонированные, а я ещё и в очках. В эту поездку надела кожаную куртку песочного цвета, мужскую полосатую рубашку, голубые джинсы и белые кроссовки «Адидас». Волосы я закрутила узлом на затылке. У нас с Липкой есть специальные заколки из кожи. С их помощью можно делать всякие причёски, но я выбрала самую простую.

Позавчера случился тот самый разговор с Озирским. А я всё думаю, вспоминаю каждое слово и убеждаюсь, что поступила правильно. Всё то, что сказал Озирский о Ронине, запросто можно отнести и к нему самому. Умный, жёсткий, исполнительный, аккуратный. С готовностью берётся за трудное дело, не отягощает себя никакими комплексами. И про клопов или тараканов говорил что-то похожее. Похоже, Ронин среди своих сослуживцев пользуется таким же авторитетом, как Андрей — у нас.

Ладно, хватит о полковнике. Пусть Андрей сам с ним разбирается. У меня теперь другое дело, которому надо отдать все силы. Даже о ребёнке я должна вспоминать реже — чтобы не расслабляться. Мне предстоит провести много времени в обществе Дайны Косаревой — чтобы научиться подражать ей во всём. Фотку Дайаны Гай мне показал. Действительно, мы очень похожи — прямо Принц и Нищий. Мне нужно только волосы подкрасить и перенять взгляд этой девчонки.

Она смотрит рассеянно, туманно, как бы внутрь себя. Я так пока не умею. У меня, сказал Прохор Прохорович, слишком твёрдый, волевой взгляд. У наркоманки и бездельницы такого быть не может. Буду учиться делать такой вид, что мне всё до фени. И вообще я — под балдой. Ничего, Гай научит. Интересный дядька — наполовину японец. Даже интересно за ним наблюдать. Иногда кажется, что Гай — инопланетянин, и никогда не устаёт.

Он велел мне подражать Дайане во всём, стать её отражением в зеркале. Слушать в оба уха её рассказы. Следить за тем, как Дайана двигается. Сидит, лежит, ест, пьёт. Как интересно! Никогда мне такого не поручали. Прямо фильм про разведчиков. Впрочем, я ведь и буду разведчицей. Моя задача — войти в доверие Ковьяру и Косареву, а потом докладывать о них Гаю.

Озирский сегодня нас провожал. Сказал, что мне ещё много надо сделать, а времени в обрез. К примеру, необходимо выучить несколько песен Дайаны Косаревой, чтобы петь их под гитару. Гай спросил, какие у меня условия — кроме заботы о семье. Я ответила, что раньше четвёртого октября, дня памяти мамы, не могу уехать из Москвы. А после — пожалуйста. На новом месте легче забывать горе.

Никакой особой физической подготовки от меня не требуется. Да и та, что есть, избыточна. Дайана ленива, ко всему равнодушна. Ни о каких занятиях спортом и речи нет. Я ни в коем случае не должна показать бандитам, что умею обращаться с оружием.

— Нужно сыграть пацифистку, девицу с философией хиппи. Запомнить на всё время операции, что Бог есть любовь. Ничего не говорить о мести, ревности, зависти. Может, придётся и помолиться. Ты ведь раньше это делала. Надеюсь, не забыла, — продолжал наставлять меня Гай.

А сейчас и Прохор, и я. и шофёр всё время молчали. Странно, но грибники-ягодники ни разу не попались на шоссе. А потом — и на просёлочной дороге. Видно, мы двигались по какой-то спецтрассе. Не может быть, чтобы в субботу москвичи не болтались по лесу.

Гай предупредил, что Дайана слывёт доступной девицей в своей среде. Так что мне придётся перевоплотиться в такую же.

— Ничего, Прохор Прохорович. Я напьюсь! — А что ещё можно было сказать?

Кажется, подобный ответ устроил Гая. Напьюсь — и ладушки. Мужа нет, ревновать некому. Я молодая и красивая — немыслимо и дальше монашкой жить. Невинность давно потеряна, ребёночек рождён — и тьфу на всех. Если с Сашей Николаевым не вышло, то не судьба мне стать разлучницей…

Мы внезапно затормозили перед глухими серыми воротами. Я замечталась и не заметила, как доехали. Через минуту увижу Дайану Косареву и начну с ней усердно общаться, чтобы чувствовать себя ею. Сегодня получится что-то вроде первого урока — ознакомительного. На нём контрольных не пишут, и объяснений учительницы почти не слушают. Большей частью притираются друг к другу.

Я вспомнила, как шла в первый класс. В волосах у меня было целых три белых банта, а в руках — огромный букет гладиолусов. Папа — нарядный, в синем костюме «с искрой» — нёс на руках двухлетнюю Липку. Мама, в вельветовом американском платье от фарцовщиков, с элегантной причёской, волновалась. Всё боялась, получится ли «пощёлкать» фотоаппаратом торжественную линейку. Там я должна была стать примадонной.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация