Обвинения, выдвинутые против Фаустины Младшей, на первый взгляд, более основательны. До нас дошла странная история о том, что в 174 году, встревоженная состоянием здоровья своего мужа – а он и вправду, судя по их переписке, был таким же болезненным, как и Фронто, – она написала Авидию Кассию, прося его, в случае смерти Марка, возглавить империю (лишив власти, соответственно, своего собственного сына Коммода), пообещав стать его женой. В дополнение к этой истории было высказано предположение, что после провала мятежа Авидия Кассия она покончила жизнь самоубийством, а не умерла своей смертью, поскольку боялась того, что может случиться, если Марк Аврелий узнает о ее письме предателю. Однако если она и вправду переписывалась с Авидием, то Марк мог бы узнать об этом гораздо раньше. Даже историки, которые склонны были верить в эту чепуху, вынуждены были признать, что предполагаемая переписка Фаустины и Кассия, представленная биографом, вполне очевидная подделка.
Что касается других историков, то в «Записках по истории Августов» в разделе «Жизнеописания» приводятся многочисленные сплетни о ее беспорядочной жизни. Даже Мессалина позавидовала бы такому списку любовников, который приписывали Фаустине Младшей. В него входили гладиаторы и актеры пантомимы, а также люди с положением в обществе, отношения с которыми, как говорят, были предметом бесконечных шуток во время театральных представлений; и, наконец, ее собственный зять Л. Вер, от которого она якобы избавилась, накормив отравленными устрицами, поскольку этот дурак рассказал об этих отношениях ее дочери, своей жене! (Записки по истории Августов. Жизнь Адриана, Антония Пия, Марка Аврелия и других.)
История рождения Коммода, описанная в «Жизни Марка», достойна того, что привести ее здесь.
«Существует мнение, вполне правдоподобное, будто бы отцом Коммода, который наследовал Марку, был вовсе не Марк Аврелий, а один из любовников его жены. Согласно одному рассказу, наблюдая однажды за процессией гладиаторов, Фаустина безумно влюбилась в одного из них и во время долгой болезни призналась в этом своему мужу. Он обратился к халдейским мудрецам, которые посоветовали ему казнить этого гладиатора, после чего Фаустина должна была искупаться в ванне, наполненной его кровью, и лечь в постель с мужем. Это, несомненно, помогло бы ей забыть его. После этого у нее родился сын – Коммод, который был больше похож на гладиатора, чем на принца… Одновременно есть много доказательств, что не Марк Аврелий был его отцом, а кто-то другой, ибо всем известно, что в Гайете Фаустина выбирала какого-нибудь моряка или гладиатора и заставляла их заниматься с ней любовью».
Истории о распутстве Фаустины не подтверждаются фактами. Все знали, как сильно Марк любил своих детей и никогда не думал, что они родились не от него (и Фронто тоже так не думал). Так что все эти истории были придуманы для того, чтобы опорочить его образцовую и плодовитую жену. А чем можно объяснить, что Марк горячо любил свою жену и осыпал ее почестями после смерти? Горе-историки объясняли это тем, что его ум был занят философскими вопросами и он не замечал того, что происходит вокруг, а может, просто делал вид, что не замечает. Но этот аргумент совершенно неубедителен. А может, когда ему сообщили, что Фаустина путается с гладиаторами и матросами, он лишь саркастически улыбнулся? «Империя, которую я получил, женившись на ней, была в определенном смысле ее приданым, и я не могу развестись с ней, не вернув этого приданого!»
Что же касается фантастической истории о происхождении Коммода, изложенной в «Истории Августов», то мы не можем сказать, выдумал ли ее от начала до конца автор этой своеобразной книги (написанной либо во времена Диоклетиана и Константина, как он сам заявляет, либо во времена Юлиана, а может, и в какое-то другое десятилетие IV века) или нашел подтверждение этому в более ранних источниках. Во всяком случае, эта история была приведена с определенной целью – добиться того, чтобы репутация Марка Аврелия, который для автора «Жизни императоров» был героем нескольких книг, не пострадала оттого, что у него родился такой сын, как Коммод. Поэтому от этой выдумки можно отказаться; это не историческое, а художественное произведение.
У Кассия Диона, современника Марка Аврелия, находили лишь одну фразу: «К ошибкам других людей, особенно своей жены, он относился терпимо, не поднимал никакого шума и никого не наказывал».
Отсюда можно сделать вывод, что многое из того, что делала Фаустина Младшая, достойно критики. А о какой женщине – или о каком мужчине – нельзя этого сказать?
Марку Аврелию, мечтавшему об уединенной жизни философа, наследовал сын Коммод, который – и весь мир тоже – стал бы гораздо счастливее, если бы судьба даровала ему роль жестокого и грубого гладиатора, а не императора. Но необъяснимым образом даже в самых лучших семьях иногда рождаются неудачные сыновья, так что римские сплетни о том, что отцом Коммода был не Марк, а простой гладиатор, вполне объяснимы.
Несчастья Коммода усиливались еще и тем, что он впервые ощутил вкус власти в самом нежном возрасте. Коммод родился в 161 году; его сестра-двойняшка умерла, а он выжил. В пять лет он получил имя Цезарь; в шестнадцать стал консулом и помощником отца в управлении государством. Он правил как император с 180 года (ему исполнилось тогда всего девятнадцать лет); в 192 году, когда его убили, ему было всего тридцать один год. Вместе с Гаем Калигулой и Нероном он входит в тройку юных императоров, которые были совершенно безответственными людьми и никак не подходили для этой роли. Первый был игрушечным аристократом, второй – эстетом, а третий – гладиатором.
В жизни Коммода важную роль сыграли три женщины: его сестра Анния Луцилла, жена Бруттия Кристина, а после ее смерти наложница Марция – «во всех отношениях, кроме формальных, его жена», которая составила заговор с целью его убийства.
Анния Луцилла в 164 году, при весьма романтических обстоятельствах, вышла замуж за Л. Вера. Он взял отпуск на Восточном фронте, чтобы они смогли встретиться в Эфесе и пожениться. Она ехала из Рима в Бриндизи в сопровождении отца, а потом – родственницы (вероятно, Ционии Фабии). Отец приказал, чтобы ей нигде не оказывали официальных приемов. Ее брак с Вером продолжался пять лет, то есть до самой его смерти. После этого Луцилла (которая всегда была на ножах со своей свояченицей Ционией Фабией, мстившей ей за то, что она обманом предотвратила брак Ционии с отцом Луциллы) осталась одна с малолетней дочерью и, против своей воли и воли ее матери, была вынуждена, с неприличной поспешностью, выйти замуж во второй раз. Она стала женой престарелого высокочтимого Т. Клавдия Помпеяна, которого она презирала, но родила от него сына.
И она, и Бруттия Кристина ненадолго пережили ужасное правление Коммода, но в их смерти не было элемента оскорбленной невинности. Луцилла, «характер которой был не лучше, чем у ее брата», и старый, лишенный амбиций муж, который, почти совсем ослепший, жил тихой сельской жизнью, не могли забыть, что, будучи женой Л. Вера, она разделяла со своей матерью положение первой дамы императорского двора. И хотя Коммод относился к ней с большой любезностью, она презирала его жену императрицу не менее сильно, чем своего второго мужа. Очевидно, у нее было много общего с Агриппиной Старшей. Не в силах терпеть верховенство другой женщины, она втянула Уммидия Квадрата, своего двоюродного или троюродного брата, в заговор против брата Коммода. Это произошло в 182 году. Убийство было поручено Клавдию Помпеяну, родственнику (вероятно, племяннику) ее второго мужа. Однако он не справился с этим заданием – придя к Коммоду с ножом в руке, он воскликнул: «Это – подарок тебе от сената!», но не успел вонзить нож в императора, как был арестован. Луциллу сослали на Капри и через некоторое время убили. Его свояченица прожила на несколько лет дольше Луциллы, но после 187 года ее признали виновной в супружеской измене и сослали – тоже на Капри, а потом и казнили.
