Римляне, очевидно, созревали очень быстро, даже по современным нормам Средиземноморья; считалось, что девочка готова к браку в двенадцать, а мальчик – в четырнадцать лет. И хотя свадьбы не всегда игрались в столь юном возрасте (особенно в семьях простолюдинов, где отцам порой было трудно обеспечить дочерям приданое), литературные источники и надписи свидетельствуют о том, что девочки в среднем первый раз выходили замуж в четырнадцать лет. По суровым законам Августа, наказание за безбрачие наступало для юношей старше двадцати пяти лет, а для девушек – двадцати. Поэтому женщины в основном выходили замуж в шестнадцать-двадцать лет, юноши женились в двадцать – двадцать пять лет. Марку Аврелию было двадцать четыре, когда он женился на Фаустине.
Среди высших классов, в которых браки в основном заключались по расчету, невесту сыну выбирал отец, и юноша должен был подчиняться его воле, если, конечно, невеста не отличалась скверным нравом. Жениха для дочери тоже подбирал отец, но девушка обычно решала вопрос, выходить ли ей замуж за этого парня, вместе с матерью. И если отец заключал сделку о свадьбе, не посоветовавшись с женой, она обрушивала на него свой гнев, и при этом совершенно справедливо. Существует рассказ о том, что решение женить Тиберия Гракха Старшего на Корнелии, дочери великого Сципиона Африканского, было принято во время мужской пирушки. Когда Сципион вернулся домой и сообщил жене, что нашел жениха для их дочери, «она пришла в ярость, на которую способна только женщина, из-за того, что он не посоветовался с ней, ведь Корнелия была не только его, но и ее дочь. Она заявила, что, даже если он решил выдать девочку за самого Тиберия Гракха, все равно надо было посоветоваться с ней, ее матерью». Точно такую же историю рассказывали, когда в следующем поколении Тиберий Гракх Младший обручился с дочерью Аппия Клавдия. Первый рассказ – чистая выдумка, да и второй, вероятно, тоже. Однако негодование матери в обоих случаях, согласно римским представлениям, было вполне оправданно. Только в условиях, созданных младшим Катоном, в конце республики, где женщин, как в старые добрые времена, заставили полностью подчиняться мужьям, хозяин дома мог отвергнуть предложение величайшего из всех живших римлян, Помпея, который хотел жениться на дочери этого человека, и женщины этому беспрекословно подчинились.
Присматривая подходящего жениха, родители или опекуны девушки часто обращались за советом к друзьям. На рубеже I и II веков н. э. Юний Маурик спрашивал Плиния Младшего, нет ли у него на примете подходящего парня для его племянницы, дочери Арулена Рустика, которого в 93 году н. э. казнил Домициан. Как всегда, Плиний был готов помочь. Он предложил подходящего кандидата, Миниция Ацилиана из Брешии, которому было около сорока. Он был немного староват – но мы ведь не знаем, сколько лет было даме.
«Его лицо, довольно румяное, свидетельствует о высоком происхождении. Он – красивый парень, сенатор до мозга костей. Я полагаю, что об этом надо сказать, ибо это те качества, о которых добропорядочная женщина имеет право знать. Следует ли мне упомянуть, что его отец исключительно богатый человек?»
Несомненно, следует. Как говорил Ювенал: если ты беден, то свататься к дочери богатого человека совершенно бесполезно.
Юноша и девушка для заключения брака должны были достичь подросткового возраста – а он, как считалось, наступал между двенадцатью и четырнадцатью годами. Если этого не было, брак считался незаконным. Браки между близкими родственниками относились к разряду преступлений – инцесту, который первоначально карался смертью, а позже – ссылкой. Однако со временем определение инцеста было смягчено. В древности запрещались браки между троюродными братьями и сестрами; но ко II веку до н. э. нередкими стали браки даже между двоюродными родственниками. Во времена империи тоже – к примеру, жена Марка Аврелия, Фаустина Младшая, приходилась ему двоюродной сестрой. Когда в 49 году дочь Германика Агриппина сменила Мессалину и стала четвертой женой императора Клавдия, своего дяди, общественное мнение было шокировано, и не без оснований. В IV веке браки племянниц с дядьями снова были запрещены законом.
Таким образом, абсолютным препятствием для брака был возраст (для тех, кто не достиг подросткового возраста) или слишком близкое кровное родство.
Кроме того, была категория браков, которые закон отказывался признавать законными. Например, брак римского гражданина (или гражданки) с иностранцем. Римские женщины не могли выходить замуж за раба. До 445 года до н. э. запрещалось заключать браки между патрициями и плебеями. Сенатор или потомок сенатора в третьем поколении по мужской линии не имел права (после принятия в 18 году до н. э. закона Юлия) брать в жены отпущенницу, а дочь, внучка или правнучка сенатора по мужской линии не могла выйти замуж за отпущенника. Этот запрет часто казался неразумным в первые годы империи, когда у детей человека, ставшего консулом, двоюродными братьями и сестрами были дети отпущенника (порой сказочно богатые).
До тех пор пока Септимий Север не внес изменения в законодательство, римская женщина не имела права выходить замуж за легионера; а если она жила в провинции, то и за чиновника римской администрации в этой провинции. Не могла она стать женой и своего опекуна или наставника, а также их сына и внука.
Однако ни в одном из этих случаев закон не запрещал подобные браки, он просто отказывался их признавать. Супруги не имели права судиться по вопросам, возникавшим в процессе брака, а также не пользовались общественными льготами, которые полагались семьям, живущим в законном браке. Этот союз не считался matrimonium iustum, и родившиеся дети не признавались законными.
Там, где этих ограничений не было и брак соответствовал римским законам, муж римской женщины был либо полноправным гражданином Рима, либо территориальным подданным, не считавшимся гражданином (таких мужей называли перегринами). В последнем случае мужчина мог иметь право жениться на римской гражданке (конубиум), а мог и не иметь. Таким правом пользовались до принятия указов об унификации страны в 90 году н. э. большинство латинских сообществ Италии. После 90 года оно было специальным указом даровано латинским колониям. Если право конубиума приобреталось вместе с римским гражданством, а в эпоху империи его получали солдаты вспомогательных войск при увольнении со службы; целые сообщества (Клавдий даровал его городу Волубилис в Мавритании), а также отдельные люди, – то его значение расширялось
[23]. Тем, кто получал право конубиума, разрешалось заключать законные браки с женщинами, которые не являлись гражданками Рима, и их дети становились его гражданами.
Закон различал статус детей, рожденных в таком браке. Брак римской гражданки и римского гражданина конечно же был законным – дети, как и родители, тоже становились гражданами Рима. Если же римская женщина выходила замуж за человека, не имевшего гражданства, но обладавшего конубиумом, то их дети, по примеру отца, не получали гражданства. Если же он не имел конубиума, то дети, вслед за матерью, становились гражданами Рима. Однако после принятия закона Миниция (в каком году, мы не знаем) ситуация изменилась – если римская женщина выходила замуж за перегрина, не имевшего конубиума, их дети не получали гражданства, а наследовали статус своего отца. Этот закон был изменен Адрианом – дети римской матери и латинского отца становились гражданами Рима.
