Епископ раздраженно откинулся на бархатные подушки кареты. Это был вызов: вызов вере, вызов могуществу и благополучию ордена.
Школа, эта колдовская школа – вот что должно быть уничтожено в первую очередь! Она – рассадник зла и порока.
Учителей этих, поодиночке, да хитростью, да ночью, по одному – перебить! Дикари, с ядовитыми стрелами, сделают все быстро – вот и весь сказ!
Посланник ордена нервно поежился, отгоняя дурные мысли – грех это, желать смерти ближнему! Только вот люди ли эти – учителя! Вдруг это и вправду хитрые и коварные приспешники дьявола? Тогда им только смерть! Жестокая и безжалостная!
А если посланники создателя? Могуществом и верой приравненные к нему? Как тогда повернется колесо истории? Помочь им в их замыслах, вместе с ними прибрать к рукам орден и короля, все земли, все моря и океаны!
Что тогда нам торговая республика Либрана? Тибот, где половина жителей ремесленников, а вторая земледельцы?
Да пусть работают во славу и могущество ордена! Что нам их армии, что нам их страшные огневые пушки! Жедал весело рассмеялся, снова выглянул в окно: карета въезжала во двор епископата. Монахи торопливо кланялись, пряча испуганные глаза, завидев пронзительный взгляд посланника. По мраморным ступеням высокого крыльца спешил навстречу хозяин резиденции епископ Арагут.
– Рад приветствовать брата по вере у себя в резиденции! Вы слышали уже печальную новость? На монастырь, носящий имя святой Арфине, да будь благословенно её имя! – хозяин замка молитвенно сложил руки и поднял к небу глаза. – На наших братьев, словно ночные тати, напали неизвестные люди. Бесчинствовали, жгли и убивали. И хотя монахи дали им достойный отпор, однако, и мы не досчитались девяти монахов и четырех послушников. И это не вся печальная новость! Восемь раненых братьев по вере, было увезено на дьявольской карете в поселение пришельцев, и их судьба нам неведома.
– Какое неслыханное злодеяние! Надеюсь, виновные уже определены и их вина доказана?!
– Нет, мудрейший брат Жедал! Всё дело в том, что нападавшие действовали от имени капитана Азигета! Они представились как матросы фрегата «Заря», ведомые самим капитаном! Когда их впустили на монастырский двор, они действовали очень обдуманно. Разделившись на группы, они принялись жечь кельи и колдовскую машину. Кроме того, неизвестно куда делся туземец – это тот, кто был научен управлять этой дьявольской штуковиной.
– Как мог капитан посметь напасть на монахов ордена?! Мыслимое ли это дело? – нахмурился Жедал.
– Не мог капитан королевского фрегата совершить такое злодеяние! Он, вместе с преподобным братом Ифатом, были весь вечер у меня в резиденции. Вели беседы на религиозные и светские темы. Пили белое вино и закусывали жареными цыплятами. Затем капитан, взяв пару матросов, ушел в храм любви. Там они и провели всю ночь и утро. А вот и они!
– Приветствую тебя, преподобный Жедал! К сожалению, прискорбные вести дошли и до наших ушей! Какие-то люди, злодейски действуя под нашими именами, напали на монахов, есть жертвы, прими, создатель их души и упокой в райских садах!
– Как могло случиться, что ваше имя, храбрейший капитан, попало на уста этих разбойников?
Капитан, подкрутив ус, выставил вперед ногу и, положив руку на эфес шпаги, ответствовал:
– Вечером, перед тем как отправиться в гости к благочестивому Арагуту, я зашел в таверну, что у реки. Там в компании своих матросов пировал капитан только что прибывшего судна. Это был торговый корабль Либраны. И хотя мы приветствовали друг друга и даже выпили по кружке пива, мне не понравилось, как вели себя его матросы. Не удивлюсь, если это его рук дело!
«Хорошо держится капитан, врет и даже не морщится!» – усмехнулся про себя Жедал.
– В любом случае, вам, капитан и легату Ифату, я поручаю расследовать это дело! Сегодня мы предадим тела наших убиенных братьев вечному забвению – и сразу же приступайте! А я, милостью создателя, попытаюсь встретиться с кем-то из этих презренных слуг дьявола. А может даже и с самим главой их гнусной шайки. Надо узнать о судьбе раненых братьев.
– Это опасно, брат мой по вере! Велико мастерство соблазна дьявольских слуг!
– Негоже апологету святой веры бояться наветов и соблазнов дьявола! Тем более – его слуг!
С нами писание священных скрижалей! Хвала создателю!
– Хвала создателю! Во все времена света и тьмы! – откликнулись разом стоявшие рядом монахи.
– Ты, преподобный брат Арагут, бери с собой в карету брата Ифата и направляйтесь в монастырь святой Африне. Мы с доблестным капитаном поедем следом за вами в открытом рыдване. Пусть вся братия и прихожане видят, что капитан не причастен к смерти монахов.
– Это очень разумное решение! Велика твоя мудрость, преподобный легат Жедал! Мы не перестанем творить молитвы за твое здравие и успех твоего дела! – епископ Арагут почтительно склонил голову.
– Не надо словославия, брат Арагут! Скажи мне свое мнение о брате нашем по святой вере, я говорю о настоятеле монастыря святой и благочестивой Африне, как там его имя?
– Шигал, настоятель монастыря – Шигал.
– Как ты, брат Арагут, можешь пояснить связь настоятеля и приспешников сатаны, этих пришельцев, дерзко именующих себя учителями?
– Брат мой, ученый Жедал! Хорошо бросать упреки, не зная истины! А она горька в своей правдивости! Братия монастыря всегда жила подаяниями моряков и торговцев. Сии путешествующие по воле ветра и волн, опасаясь свирепости океана, приходили в монастырь, молили Арфине – хранительницу и заступницу всех моряков – о ниспослании милосердия и удачи в пути. Не скрою: порой оставляя не только обильные подаяния, но и свои личные сбережения на сохранение. И если океанская пучина поглощала хозяина, то его деньги шли на нужды ордена, и часть оставалась в монастыре. Монахи усердно работали и на полях: возделывали пшеницу, выращивали овощи и фрукты. Только вот два года подряд саранча, этот бич создателя, уничтожала почти все, что доставалось таким нелегким трудом. Торговля пришла в запустение, монастырь постиг голод. Покаянные молитвы звучали в каждой келье. Уныние царило в умах монастырской братии. И тут появились эти – учителя. О чем они говорили на первой встрече с настоятелем Шигалом, это известно только им и великому создателю! Однако в монастыре появился хлеб и нехитрые приспособления, в которые дикие пчелы собирали мёд. Мёда было так много, что излишки его продавались за небольшую плату.
Прослышав об этих странных, но, несомненно, полезных и даже непобоюсь этого слова – нужных для монастыря приобретений, я не стал чинить препятствий. Голодная братия не поддержала бы меня, а слепо пошла бы за своим пастырем. Молчал я и тогда, когда настоятель Шигал согласился сохранить и переписать ненужные, глиняные таблички дикарей. За это пришельцы назначили щедрую плату! Пятьсот сентамов!
– Поистине неслыханное дело! Монастырь передал эти деньги в казну ордена? – Жедал нервно теребил шнурок своего одеяния.
