Холёный элегантный мужчина выбрался из джипа и ушёл в сторону гостиницы, а оставшиеся ещё некоторое время безмолвно наблюдали за тем, что происходит на улице, и, кажется, остались довольны.
— Давай, по адресу, — негромко приказал человек с бородкой водителю, и тот молча повиновался.
Бородатый прикрыл глаза, будто заснул, и никто до самого района Марьино не решился потревожить его покой. Когда джип, покрутившись между совсем новыми и ещё не достроенными домами, остановился около одного из них, человек в синей куртке очнулся.
— Рано приехали, придётся подождать.
Оба охранника еле заметно кивнули, соглашаясь сидеть здесь хоть до утра. Мужчина с бородкой был спокоен за своих ребят, которые были оснащены по последнему слову науки и техники, снабжены даже пуленепробиваемыми памперсами и плащами-невидимками, не говоря уже о бронежилетах. Электростимуляторы не дали бы им заснуть при любой степени усталости, а специальное бельё избавляло от необходимости отлучаться в туалет.
Всегда имеющаяся в наличии лицензия на занятие частной охранно-розыскной деятельностью и разрешение на ношение всеми членами группы огнестрельного оружия позволяло затаившимся в джипе людям не опасаться встречи с гаишниками и другими ментами. Сейчас они просто наблюдали за объектом, и никто не мог им в этом помешать.
Через двор ещё шли люди, но нужного типа среди них не было. Бородатый уже засомневался в правильности полученных сведений и начал заметно нервничать. Но вдруг тот, кто сидел рядом с водителем, насторожился.
— Шеф, смотрите!
И указал на сутулого человека, который почти бежал по двору, и вот-вот должен был поравняться с их автомобилем.
— Пошёл! — скомандовал бородатый, светлея лицом.
Теперь порядок, мальчики исполнят всё в лучшем виде. Беглецы ещё в этом доме. Окна светятся. А одинокий хозяин вечером шляется по улице. Значит, его квартирантка на месте. Только бы не зашумел, да не оказались где-нибудь поблизости менты, но это уж как повезёт. Судьба не должна быть благосклонна к обманщице, пытавшейся скрыться и с деньгами, и с товаром, за который она эту плату и получила.
Плечистый парень выпрыгнул из джипа, в два шага оказался рядом с сутулым мужичонкой лет шестидесяти, который от неожиданности остолбенел.
Взял его за локоть и сказал, приблизив губы к самому уху:
— Спокойно, урод, у тебя особого выбора сейчас нет. Или ты ведёшь нас в квартиру, открываешь дверь своим ключом, или же мы тебя мочим прямо здесь. И без всяких закидонов, потому что лично тебе ничего не грозит. Нас интересует твоя жиличка, а за неё глупо жизнь отдавать. Тем более что ключ мы всё равно отберём. А так даём шанс. Только не вздумай орать, а то мозги на стену вышибем.
— Я согласен, я…
Мужичонка оказался деморализован в первый же момент, и сейчас всем его существом владела одна мысль — любой ценой умилостивить незнакомых бандитов, выжить, спастись. Он изо всех сил демонстрировал, что не смотрит в лицо говорящему, ни в коем случае не пытается его запомнить.
— Пойдёмте, пожалуйста, только не убивайте!
— Конечно, ты на всё согласен. — Парень обернулся к джипу. — Шеф, порядок, шума не будет. Дяденька нам попался воспитанный и понятливый.
Бородач в синей куртке и второй охранник не спеша вылезли из автомобиля, а водитель остался за рулём. Пока всё складывалось удачно — ни за их заграничным клиентом, ни за ними самими никто, похоже, и не намеревался следить. Кроме того, служба безопасности не ошиблась, и беглянка действительно оказалась в новом квартале Марьино, где получили квартиры жертвы осеннего теракта на улице Гурьянова.
Одной из таких жертв и был сутулый мужичонка, всхлипывающий рядом, у плеча высокого блондина. Тот, брезгливо кривя губы, двинулся следом за хозяином квартиры и парнем, проводившим предварительную беседу. Замыкал шествие второй охранник, страховавший шефа сзади.
Горемычный же хозяин мысленно на чём свет стоит ругал свою молодую квартирантку, которая при найме обещала ему златые горы, а теперь, похоже, не заплатит ничего, да и сама расстанется с жизнью. Потерявшего всё имущество при взрыве дома жителя Печатников привлекла возможность быстро заработать, и он согласился с предложением симпатичной псковитянки по имени Люба, которая поймала его прямо во дворе нового дома.
Она заселяется в одну из комнат, сидит там безвылазно, а хозяин снабжает её продуктами и разрешает пользоваться телефоном. Жена была против появления полубезумной дамочки в их жилище и очень быстро уехала к родственникам в деревню. А глава семьи рассудил, что нельзя отказываться от денег, которые сами плывут в руки.
Случилось всё сразу после Нового года, и вот уже почти месяц Люба давала деньги только на продукты и на оплату телефонных счетов, не заикаясь о расчёте за постой. Будь она неладна, кажется, права была мамочка, когда возражала против этого мероприятия. Как нутром чуяла, что Люба связана с какими-то криминальными типами и от кого-то скрывается — то ли от милиции, то ли от самих бандюков…
Лифт остановился на седьмом этаже, и охранник вышел первым. Проверил лестничную площадку и только после этого позволил выползти насмерть перепуганному хозяину. Бородатый двигался неторопливо, сложив губы трубочкой, будто собирался свистеть. Как только последний, четвёртый человек покинул кабину, лифт немедленно вызвали снизу.
— Доставай ключ и отпирай, как обычно, — шёпотом сказал бородатый. — Она в своей комнате сейчас? Задвижка на двери есть?
— Есть задвижка, но она откроет, если я скажу, — пробормотал хозяин квартиры, и бородач с удовлетворением увидел, что его лицо блестит от пота.
Нетвёрдыми руками мужичонка вытащил из кармана связку ключей и принялся открывать замки. Охранники занервничали, потому что лифт, кажется, собирался остановиться именно на седьмом этаже. Но нет, пронесло, ушёл на восьмой. Значит, нежелательных встреч не будет.
Дверь отворилась, и все четверо вошли в пустую прихожую. Сразу же щёлкнул выключатель, и свет озарил синеватые обои. В новом доме уже стоял телефон — должно быть, подключили оперативно, ведь перепуганным терактом жильцам часто приходилось вызывать «скорую».
Бородатый жестом приказал охраннику закрыть дверь на лестницу, а сам тронул рукой в кожаной перчатке ручку двери, ведущей в одну и из комнат, вопросительно взглянул на хозяина.
— Нет, дальше, — прошелестел тот, дрожа от ужаса.
Все трое были без масок, на свету не прятали лиц — значит, не опасаются, что их потом узнают. Дурак, не послушался супругу, позарился на шальные деньги, а сам лишней копейки никогда не имел. Всё, что получал на заводе, забирала семья — жена и двое детей. Вложений требовала дача, дорого обходился «Москвич».
Потом всё пришлось продать, а квартиру в Печатниках разнесло взрывом. Уцелели ведь тогда чудом, не успели на последнюю электричку и остались у тёщи. А он сам, получается, беду в новый дом притащил, будто бы мало им тех, других. Прожили бы, перебились — не привыкать. А ведь эти в живых не оставят, сразу видно, и нечего надеяться. Супругу жаль, одна останется, а у детей свои семьи…
