Тураев вышел на крыльцо и, не застёгивая пальто, спрятав кашне в карман, снова свернул к западному торцу и потянул на себя металлическую, обитую «вагонкой» дверь. В следующую секунду он лоб в лоб столкнулся с дворничихой, похожей не крошечный скелетик, обтянутый оранжевой спецовкой. Опершись на лопату, женщина подняла измученное лицо.
— Вы к кому?
В отличие от пенсионерки с повязкой дежурной на рабочем халате, она выглядела равнодушной, очень тяжело больной.
— К Валерии Леоновой, — тотчас отозвался Тураев. — Она здесь?
— Нет её сейчас, в Москву уехала. Но соседки, девочки, в комнате к экзаменам готовятся. Четвёртый этаж, третья дверь от лестницы.
— Спасибо.
Артур пошёл быстро, не оглядываясь; но он знал, что дворничиха, опираясь на лопату, так и смотрит ему вслед. Видимо, к Валерии Леоновой частенько захаживали респектабельные мужчины, потому что его появлению никто особенно не удивился.
Ничего себе, господин Вандышев, очень будет мило, если ты выбрал себе в жёны проститутку! А режим в общежитии достаточно либеральный, и документов не спрашивают, и откуда да зачем пожаловал не выясняют. Имя Валерии Леоновой знакомо всем, но, кажется, никто не знает, что с ней стряслось в Москве.
Похоже, Лера ловила кайф, приезжая из этих обшарпанных коридоров в роскошную квартиру Вандышева. В этот момент она особенно ярко ощущала, чего смогла в жизни добиться. Должно быть, отличница и пай-девочка, вырвавшись в Питер из-под родительского крылышка, почувствовала непреодолимую тягу к авантюрам, которыми не пресытилась до сих пор.
Тураев остановился у нужной двери, прислушался, пытаясь понять, одни там девчонки или нет. Не различив за дверью ни мужских голосов, ни звуков музыки, майор несколькими движениями расчёски привёл в порядок растрепавшиеся от ветра и дождя волосы, а после троекратно постучал.
— Петечка? — хрипловато поинтересовались из комнаты. — Заползай!
— Нет, не Петечка. Но мне очень нужно видеть вас, — вкрадчиво признался Тураев, улыбаясь. За дверью воцарилась тишина. — Можно войти?
— Минуточку.
Там повозились, кажется, что-то уронили. Артур знал, что в женских комнатах частенько сушатся всякие трусики-лифчики, и сейчас их поспешно срывают и прячут. Петечки Лерины соседки, вероятно, не стеснялись.
— Входите! — пригласил тот же таинственный голосок.
Артур достал удостоверение, раскрыл его и перешагнул через порог.
* * *
— Здрасьте! — ещё больше охрипнув от удивления, сказала кареглазая длинноволосая дива и выпустила изо рта волнующий мятный запах жвачки.
Одетая в туго облегающую кофточку сумрачно-неясного цвета и в коротенькую трикотажную юбчонку, перетянутая по талии широким ремнём, она выглядела вызывающе и в то же время привлекательно.
Другая Лерина подружка смотрела на незваного гостя раскосыми глазами. Пухлые губки сложила строго, а широкие скулы ей начал потихоньку заливать трогательный естественный румянец. Азиаточка с тонкими бровками надела светло-зелёное платье до пола, такой же мини-жакетик, и украсила себя гроздьями амулетов с изображением магических знаков. Первая же девушка предпочитала серебряные бирманские и непальские кулоны.
— Прошу прощения!
Артур оглядел тесноватую комнатку с тремя кроватями, столом, стульями и двумя шкафами. Здесь же поместились телевизор с магнитолой и прочая мелочёвка, скрытая под ёлочной мишурой — студентки ещё не кончили праздновать, несмотря на сессию. Правда, учебниками и конспектами был завален весь стол, придвинутый к подоконнику, но яркие афиши и плакаты на выцветших обоях откровенно мешали сосредоточиться. Ещё в комнате, где жила Валерия, было много цветов, в основном кактусов. И девочка в длинной юбке их как раз поливала.
— Вы к кому? — тоненьким голоском спросила она.
— К Валерии. Вернее, я хотел бы поговорить с вами о ней.
— Артур знал, что девушки его не прогонят — он всегда умел обращаться со слабым полом.
— Впрочем, если откажетесь, есть другой вариант. Завтра же вам вручат официальные повестки из прокуратуры…
— Ё-моё! — Длинноволосая дива вскочила, разом тряхнув всеми серьгами и подвесками. — А я думала, что Лео очередного «крутяка» зацепила. Везёт ей на мужиков — один лучше другого, а у нас с Алёнкой одна плесень.
— Почему в прокуратуру? — испуганно пискнула Алёна и оправила коротко остриженные, обильно политые лаком волосы.
— Потому что так полагается, девочки, — мягко объяснил Тураев.
Он, не спрашивая разрешения, снял пальто, шляпу, и устроил всё это на вешалке, за цветастой занавеской.
— Впрочем, для вас я могу сделать исключение. Если вы согласитесь откровенно побеседовать со мной здесь, неофициально, без свидетелей, то никаких повесток не будет.
— Проходите, пожалуйста.
Дива стала натянуто-вежливой. Она вытащила из-за шкафа стул поприличнее, обмахнула его каким-то ярким лоскутком и оторопело уставилась в раскрытое удостоверение Тураева.
— Вы из Москвы, что ли? А она как раз туда и поехала на Новый год.
— Я знаю.
Тураев решил девочкам пока всего не рассказывать. Он смотрел в окно, на дом, где жил бывший муж Валерии, и думал, стоит ли идти к нему сегодня.
— Я очень прошу вас помочь мне.
— Вы из уголовного розыска? С Петровки, тридцать восемь, да? — Алёна взяла в руки удостоверение осторожно, словно боясь, что оно взорвётся. — Но что сделала Лео? Она ведь на последнем месяце была.
— Не она сделала, а с ней сделали, — пояснил Тураев. — Давайте познакомимся для начала, чтобы нам легче было общаться. — Он спрятал удостоверение в нагрудный карман пиджака. — Я вам представился.
— Наталия Ожерельева, — жеманно дёрнула плечиком длинноволосая.
— Алёна Логинова, — смущённо назвалась узкоглазая.
— Очень приятно. — Артур незаметно включил диктофон. — К вам должен кто-то прийти сейчас? Петечка, кажется?
— Это мой бой-френд, — с лёгкой брезгливостью объяснила Наталия. — Вчера в «Мимино», кабачок у нас такой, на Сампсоньевском, наклюкался, как свинья. Утром из «обезьянника» с улицы Смолячкова приехал; я думала — хочет опохмелиться. Но специально мы на сегодня никого не приглашали. Алён, запри дверь на щеколду.
— Минутку.
Логинова, поддерживая юбку двумя пальчиками, на острых каблуках прошла к выходу, выглянула в коридор и задвинула щеколду, прибитую поверх хлипкого казённого замка.
— Порядочек!
— А что с Лео случилось? — дрогнувшим голосом спросила Наташа.
— Красиво вы её называете — Лео, — одобрил Артур. — Первый слог фамилии, но и от имени что-то есть. А случилось с ней большое несчастье. Она родила дочку, но ребёнка, к сожалению, похитили.
