— Да, ещё вспомнила! — Светлана даже подпрыгнула в кресле. — Илона говорила, что хозяева того кафе, где она работала, сотрудничали с КГБ…
— С ФСБ, — зачем-то поправил Артур. — Но не важно.
— Да-да! Они чекистам какую-то очень важную информацию поставляли, и милиции был дан окончательный приказ их не трогать. Наоборот, требовалось во всём содействовать. Племянница-то не могла всё мне выкладывать. Вдруг она с ними запуталась, и её убрали?
— Что ж, вы нам очень помогли!
Артур встал из-за стола брата, протянул Светлане Мартыненко руку, и та бережно пожала её.
— Вот вам моя визитка. Если вспомните ещё что-то интересное, звоните. Домой вас отвезут.
Артур знал, что брат тут же даст распоряжение водителю. Сам он собирался вернуться на своём джипе.
* * *
Несмотря на то, что Тураев родился и всю жизнь прожил в Москве, а в свои лучшие годы объездил полмира, он любил Санкт-Петербург. Любил хотя бы потому, что в тихом по сравнению с разудалой столицей, сумрачном и таинственном городе ему лучше думалось. Именно в кратковременном уединении, в полноценном отдыхе от всех привычных и бесконечных дел нуждался сейчас Артур Тураев.
Никаких особых занятий в этой поездке, кроме работы с телефонными номерами, он не планировал. В первый же день выяснил, что один из них принадлежит Юлии Железновой, горничной из гостиницы Морского порта, проживающей на проспекте КИМа. Сегодня с утра Артур занялся другим номером и уже в полдень вышел из метро на станции «Приморская» и, на ходу закурив, отправился к мосту через речку Смоленку.
В голове у Тураева царил непривычный сумбур, потому что, как оказалось, первоначальные его догадки не имели ничего общего с реальностью. Телефон квартиры, которая тоже находилась в Гавани Васильевского острова, числился за семидесятилетней старушкой, которая проживала там одна. Следовательно, он не мог принадлежать предполагаемой возлюбленной Кирилла Железнова. До сегодняшнего утра Тураев думал, что именно к этой диве приревновала печника его жена Вера.
Конечно, у старушки могли быть дети и внуки, зарегистрированные в другом месте, и эту версию следовало тоже проверить. Рассудив, что без личной встречи не обойтись, Артур позвонил Галине Васильевне Сафоновой и попросил о свидании. Хозяйка всполошилась, и Артуру пришлось долго её успокаивать, уверяя, что лично к ней у московской милиции никаких претензий нет.
Пенсионерка оказалась красивой гладкой дамой, выглядевшей лет на десять младше своего возраста. Как и условились, она ждала Артура у крыльца дома, чтобы провести его по сложной системе лесенок и балкончиков к себе на второй этаж. Улица Беринга была пуста, лишь летали под порывистым ветром жёлтые листья, и изредка проскакивали легковушки.
С аккуратной укладкой на каштановых волосах, с ярко накрашенными губами, в пёстром кардигане, накинутом поверх строгого чёрного платья с кружевным воротничком, эта женщина производила самое приятное впечатление.
— Здравствуйте!
Галина Васильевна радостно заулыбалась, прищурив зеленоватые хитрые глаза, и почему-то Артур сразу подумал, что она была поварихой.
— А я уж беспокоиться начала — не заблудились бы тут у нас…
— Да я ведь не из деревни Чмаровки приехал! — в тон ей отшутился Тураев. — Разберёмся как-нибудь.
Похоже, здесь проблем не будет — тётеньке скучно, и она с удовольствием скоротает в обществе Артура часок-другой. Он приехал не для допроса под протокол, а для задушевной беседы, во время которых и раскрывались самые страшные тайны.
— Тогда пойдёмте — дверь-то открытая!
Артур уже знал, что пустым от Сафоновой он не уйдёт, и потому пока осматривался по сторонам. Удивляла странная конфигурация этого дома — чтобы попасть на лестницу и подняться по двум маршам, нужно было перейти по балкончику из одного подъезда в другой, а потом вернуться назад.
— Вот, тут я и живу! — Галина Васильевна, пропустив гостя вперёд, закрыла дверь на два замка. — Куртку вешайте в шкаф, тапочки берите под стулом — и сразу в комнату…
Артур проделал это всё в недоумении — ведь Галина Васильевна даже не спросила удостоверение и спокойно провела в квартиру постороннего человека, который только на словах назвался сотрудником Московского уголовного розыска.
— Вот мои документы.
Тураев, устроившись на диване, оглядел набитую антиквариатом комнату и подумал, что половину барахла он бы точно сразу же выкинул — никаких особо ценных экземпляров здесь не было.
— Вы уж, пожалуйста, в следующий раз не будьте так доверчивы. Хорошо, что я — действительно майор милиции…
— А у меня глаз намётан! — махнула рукой Сафонова, присаживаясь за квадратный стол под люстрой и плавленого хрусталя с искусственными свечами. — Я всю жизнь по столовым да ресторанам — стольких людей повидала! Приличного человека от уголовника всегда отличить смогу…
— Значит, и я не ошибся? Вы по профессии повар?
Артур решил сразу не переходить к интересующему его делу и побольше узнать о хозяйке.
— Почему-то сразу это заметно.
— Толстая, вот и заметно! — расхохоталась Сафонова. — А чего мне, в балете танцевать? Какая есть — такая и есть. Не каждая баба в шестьдесят лет ещё замуж выйдет — а я вот вышла! Три фамилии в жизни носила — Лагода, Коновалова и теперь вот Сафонова, по Николаю. Правда, умер он уже три года назад… Кушать хотите? — В ней властно разговорил профессионал.
— Нет, спасибо. — Тураев не собирался ни обедать, ни выпивать. — Я задам всего несколько вопросов и долгу вас не задержу.
— А хоть на целый день оставайтесь — времени у меня вагон! Наработалась в жизни досыта — пора и отдохнуть. А вы худой очень, и под глазами тени. Куда жена смотрит?
Галине Васильевне, судя по всему, очень хотелось о ком-то позаботиться. Вероятно, у неё есть сын, и об этом тоже нужно спросить.
— Разведённый я, Галина Васильевна, — с притворной грустью сообщил Тураев. — Некому и приглядеть за мной. А вы давно здесь живёте?
— В этой квартире — девять лет. А в доме — считайте, все двадцать.
— Не понял. — Артур ничего не собирался записывать — он просто расслабился на диване и слушал. — Уточните, пожалуйста.
— Нам от гостиницы «Европейской», где я поваром была, в этом доме квартиры давали. Мне с сыном — однокомнатную, представляете? А он взрослый уже, и стыдно нам обоим. Он и сейчас тут живёт, точно надо мной, только на пятом этаже. А здесь Николаша мой покойный получил площадь, со своей предыдущей супругой. Она его на десять лет старше была и умерла в девяностом. Тогда же мы и поженились. Сжалился Господь — теперь у нас с сыном по квартире, и мы друг другу не мешаем. Ну, так что вас интересует в жизни моей занюханной? — Несмотря на показную браваду, Сафонова всё-таки грустила.
— Галина Васильевна, а вы в прошлом году всё время находились здесь? Не выезжали на дачу, в тур куда-нибудь? Может быть, сдавали квартиру, тем более что у вас ещё одна тут есть?
