Положив в корзину казённые кроссовки и форму, Ирина распустила по плечам длинные волосы, похожие на светло-русый водопад. Вытащила из футляра другие очки, от которых глаза делались ярко-голубыми, и вышла на парковку, где её дожидался маленький, но удобный «Пежо».
Ирина отлично знала, что при своей модельной стати она броско выглядит в американском лисьем полушубке и отделанной атласом чалме. Перед тем, как покинуть клуб, она подкрасила губы перед огромным, во всю стену, зеркалом. Тамтамы уже смолкли, и из зала доносилась приятная музыка. Ирина пожалела, что не пошла сегодня в бар, но возвращаться туда уже не захотела.
Плохо понимая, что будет делать дальше, когда впереди такой длинный, скучный день, она обметала свою любимую машину цветной метёлкой. Жаль, что Серафима с детьми уехала на выходные в Финляндию, а гувернантку не взяла с собой — решила дать ей отдохнуть. Ирина же чувствовала, что после происшествия с Еропкиным хозяйка перестала доверять прислуге.
Кругом шептались, что Еропкин установил в кабинетах и в автомобилях подслушивающие устройства, но по чьему именно заданию, никто не знал. Странно, что Валентин вообще отважился на это — он получал хорошие деньги, имел семью и был своей участью вполне доволен.
То, что у реанимационной палаты, где лежал Валентин, сразу поставили охрану, подтверждало версию о причастности к неприятной истории официальных правоохранительных структур, которые опасались за жизнь своего агента. Серафима не могла понять одного — кто и когда завербовал Валентина, и почему тот всё-таки согласился поставить «жучки».
Ира закончила обметать лобовое текло своей машины и увидела рядом алый джип «Мерседес-Гелендваген», почему-то очень знакомый. Да, сегодня утром он уже был тут, на парковке, и тогда уже Ирина подумала, что машину эту видела и раньше. Кажется, ещё в студенческие годы, лет семь назад.
Что-то связанное с Университетом, с морозной зимой, с Татьяниным днём, началом долгожданных каникул и дружеской пирушкой однокурсников, наконец-то сдавших зимнюю сессию, всплыло в её памяти и тут же угасло. А джип этот был предметом зависти многих парней, которых знала Ира Валитова. Говорили, что иномарка принадлежит студенту юрфака, сыну известного политика от предыдущего брака.
Парень этот как раз оканчивал пятый курс, но уже имел трёхкомнатную квартиру в центре Москвы, где проживал с юной женой-блондинкой и крохотным сыном. Свободные вечера он коротал в казино, обежал изысканно «клубиться» и проводить каникулы на Красном море или даже в Новой Зеландии.
— Вас, случайно, не Ириной зовут? — услышала она довольно-таки банальный вопрос.
И только потом поняла, в чём тут фишка — её имя верно назвал тот самый мужчина, который катал шары рядом на дорожке. Он как раз появился из-за стеклянных дверей боулинг-клуба, достал из кармана кожаного пальто брелок с ключами и открыл дверцу алого джипа. Наверное, это другая машина, только похожая на ту. Или случилось чудо, и через несколько лет произошла встреча с обласканным судьбой юристом.
— Да, а в чём дело? Мы разве знакомы? — Рыцарева изо всех сил пыталась казаться равнодушной.
И в то же время она чувствовала, что этот день уже точно не будет таким, как другие. Произойдёт нечто очень важное, которое изменит всю её жизнь. С преувеличенным вниманием Ирина разглядывала разноцветную метёлку, боясь, что волшебство рассеется, как дым.
— Помните «Татьянин день» в МГУ? — Брюнет в кожаном пальто смотрел на Иру с надеждой. — Речь ректора, концерт, дискотеку? Мы даже танцевали с вами, не так ли? Меня зовут Артур Тураев, я учился на юрфаке…
Ирина едва не выронила щётку, близоруко прищурилась, потом радостно улыбнулась. Точно, именно так и звали того самого «звёздного мальчика», одного благосклонного взора которого домогался весь Университет. Но от прежнего высокомерного спокойствия не осталось и следа. Тураев повзрослел и погрустнел, у глаз появились морщинки, голос стал вкрадчивее и ласковее.
— А я играю и думаю — где-то вас видела! — Ирина протянула руку. — Вот уж не ждала встречи через столько лет! Вы впервые здесь? Я ведь почти каждую неделю приезжаю, но вас никогда не замечала…
— Да, я раньше посещал другой клуб. — Артур осмотрел Ирину, её машину. Потом спросил: — Вы спешите по делам? Тогда не стану задерживать.
— Да какие там дела! — Рыцарева горестно вздохнула, плотнее завернулась в полушубок. — Каждый уик-энд не знаю, куда себя девать. Это вы, наверное, очень занятый господин. И тогда ведь нас своим присутствием не баловали. Вы нам казались таким взрослым, опытным…
— Весь мой тогдашний опыт гроша ломаного не стоил, — признался Артур, закидывая спортивную сумку на заднее сидение джипа. — Мне казалось, что мир у моих ног, но всё хорошее быстро кончается. Жаловаться на нынешнюю жизнь грех, но и похвастаться особенно нечем. Точно так же, как и вы, по выходным не знаю, куда поехать, с кем поговорить. Нет, конечно, выбор велик, а Москва — город не маленький. Но хочется ведь душевного, непринуждённого общения…
— А семья, друзья? — изумилась Ирина.
Она никак не ожидала встретить в престижном клубе товарища по несчастью, да ещё давно знакомого. Невероятно, но пресыщенный красивой жизнью Артур обратил тогда внимание на никому не известную филологиню. На её невыразительной физиономии выделялись разве что очки с толстыми стёклами.
— Вашу жену Мариной зовут, правда? И мальчик у вас был, я помню.
— Они и сейчас есть, но живут в Германии, — неохотно ответил Артур, прикидывая, созрела ли гувернантка Кобылянской для того, чтобы поехать к нему домой. Появляться в её обществе на людях, особенно после истории с Валентином Еропкиным, он не хотел. — Мы развелись в девяносто третьем.
— Ой, какая жалость! — Ирина искренне опечалилась. Как многие женщины, она любила слушать пленительные сказки о чужом счастье и тем самым восполнять отсутствие своего собственного. — Она вышла замуж?
— Да, за немецкого финансиста. Пишет своей матери, что очень довольна. И новый папа моего Амира любит, как родного.
— Ну а вы?.. — Рыцарева помялась, кусая губы. — Неужели не попробовали ещё раз попытать счастья? Или стали женоненавистником? Безусловно, отдельные люди способны на подлость, но нельзя из-за них делать своим врагом весь род человеческий. Я уверена, что претендентки были.
— Были-то были, — согласился Тураев, — только нужно спросить и меня.
Он не помнил, танцевал ли в действительности с очкастой девицей с филфака, сказал наобум. И, оказалось, попал в точку. Они тряслись на дискотеке всю ночь, и Артур успел подёргаться в обществе по крайней мере двадцати девчонок, одной из которых и оказалась Ирина.
Ему опять повезло — у майора милиции и гувернантки детей Кормилицы оказалась одна и та же альма-матер. Услышав от Валентина Еропкина имя Ирины Рыцаревой, Артур через некоторое время изучил её биографию вдоль и поперёк. На основании добытых сведений он и выстроил линию поведения.
— Но ведь плохо жить в одиночестве, — посочувствовала Ирина.
