Лишь бы шприц был на месте! Он не оставался в сумке, а был зашит под подкладку куртки. Шприц не пропал, несмотря на то, что китайцы между делом обшарили все Олины карманы. Марат предупреждал, чтобы она не воровала, а обчистили именно её. Обчистили, лучезарно улыбаясь — сделали, как последнего лоха.
Ольга слила в ванну мыльную воду, снова наполнила таз и включила машинку, хотя прополаскивать полагалось вручную. Пока нужно высушить бельё, а после приняться за джинсы и водолазку. Но это днём — перед отлётом в Москву. Или подождать до дома? Отсюда точно привезёшь тараканов или какую-нибудь экзотику похуже, так что надо перестирать всё в гостинице.
Она сушила перед зеркалом пепельные длинные волосы, по очереди обдувая пряди горячим воздухом из фена. Гостиница не спала круглые сутки, и сейчас на всех этажах пили, ели, орали, дрались, трахались и подсчитывали доходы-расходы. Несколько горничных собирались попить чайку и громко хохотали, повизгивая, как поросята.
Надо обязательно рассказать Магомеду и Серафиме обо всех этих кошмарах; может, пожалеют и заплатят побольше. Ни одной девчонке из их кафе не доводилось работать в таких условиях.
Когда Ольга меняла в тазике воду, в дверь постучали. Плотнее завернувшись в халат и затянув широкий пояс, она на цыпочках приблизилась к косяку и спросила, жалея, что в двери нет глазка:
— Кто?
— Оля, меня тётя Лида прислала. Просила сказать, что Костя тебя ждёт! — отбарабанил писклявый девчоночий голосок. — Помнишь, он приглашал?..
— Помню, конечно. Скажи, что скоро буду.
Тон Оли стал приторно-сладким. Она уже не по приказу, не за деньги, а из чувства мести за свои вчерашние мытарства хотела поскорее встретиться с Краснянским и за несколько минут сделать его инвалидом. Но Костя ничего не заметит, ибо будет спать сном праведника.
Она ещё успела развесить бельё, надеть другой комплект и накраситься. С собой в Благовещенск Луговцова взяла синий шёлковый костюм — брюки и блузон с жилетом, в котором было очень много маленьких карманчиков. В один из них Оля положила шприц, в другой — большую ампулу. Повертевшись перед зеркалом, она осталась довольна собой, но всё-таки поправила контурным карандашом рисунок губ. Уходя, она порадовалась своей предусмотрительности и расторопности — в гостинице отключили воду.
Интересно, почему только «резинки» взяли, думала Ольга, закрывая дверь номера на ключ. Впрочем, нужно ещё раз как следует проверить вещи, а потом уже рассуждать. «Бугор» Краснянский, проснувшись, найдёт своё имущество в полном порядке. Внезапную сонливость спишет на перепой и полученное удовольствие. Ничего, конечно же, не заподозрит, так что утром можно не дёргаться. Расхолаживаться, впрочем, тоже не следует…
Ольга, сопровождаемая девочкой-худышкой, которая вчера тоже была со всеми в Китае, поднялась на третий этаж, где было и чище, и светлее. Подумала, что уже утро, часов шесть, и времени остаётся мало. К тому же она не спала целые сутки. Дура, зря не вколола стимулятор!..
Девочка постучала, и тотчас же из-за двери донеслось:
— Заходи! — Голос был молодой, приятный баритончик.
— Идите, а мне туда нельзя! — Худышка будто провалилась сквозь пол.
Ольга нажала на ручку, отворила дверь и увидела за прилично сервированным столом брюнета лет двадцати пяти в густо-вишнёвом пиджаке.
— О-о, какие мы нарядные! Для меня, что ли? — Он осклабился.
— Для вас. — Ольга стояла на пороге тесного грязноватого номера прекрасная, как нимфа.
Краснянский даже притих, созерцая это чудо. Привыкший к скорым и грубым совокуплениям, которые не предполагали долгих ухаживаний, он растерялся и встал навстречу своей рабыне, чего раньше никогда не делал.
Костя откашлялся и спросил:
— Откуда костюмчик с наворотами? Неужели с собой привезла?
— Нет. Здесь, у китайцев, для себя купила, — бойко ответила Оля. — Раз вы в кашемире, мне неудобно приходить сюда в рабочей одежде.
Она в мгновение ока стала здесь хозяйкой, и Краснянский засуетился, плохо представляя, как нужно обращаться с этой дивой.
— Проходи, садись за стол. Вот, лимонный ликёрчик для тебя. А мне — водка «Смирнофф». Если хочешь, пошлю за коньяком. Выпьем за знакомство, за будущую работу…
— Не нужно коньяка, — милостиво разрешила Ольга, присаживаясь слева от Краснянского.
По правую его руку стояла магнитола, которую Ольга сразу не заметила. План, намеченный на теплоходе, претворялся в жизнь с невообразимой лёгкостью, и удача начинала кружить голову.
— Откуда вы знаете, что мой любимый ликёр — «Лимонный»? Я ведь не курю и потому могу сполна наслаждаться вкусом даже десертных ликёров, не говоря уже о крепких.
— Не куришь?! — удивился, Костя, разливая напитки по стопочкам. — А чего же ты у нас делать будешь тогда? Бабы здесь, как коровы, траханные-перетраханные. Неужели другой работы в Москве не нашла? Из тебя бы продавщица для бутика получилась нормальная…
— Связей нет, денег нет. Не берут. — Ольга взяла двумя пальцами рюмку с ликёром и зевнула. — Больше суток не спала, прямо с ног валюсь. Включите музычку для тонуса, пожалуйста. Мне всё равно, какую.
— Один момент!
Краснянский поставил стопку с водкой на стол. Повернулся к магнитоле, и через мгновение запела Натали: «Ветер с моря дул, ветер с моря дул, нагонял беду, нагонял беду…»
— Так нормально?
— Ну, вы прямо молодец! — звонко расхохоталась Оля. — Обожаю Натали!
— За нашу встречу! — напыщенно произнёс Константин и залпом выпил водку.
Ольга смаковала ликёр, настороженно наблюдая за бригадиром.
— Чёрт, и я сегодня дурной какой-то, на таможне забодали. Бакшиш здоровый положить пришлось, иначе бы ни копейки не осталось…
Краснянского повело на сторону, и он побелевшими от напряжения пальцами вцепился в стол.
— О-льга-а… — прорычал он, будучи уже не в силах открыть глаза.
Луговцова спокойно допила ликёр, подхватила враз отяжелевшего бригадира и опустила его на пол. Посуда не зазвенела, бутылки не разбились — всё получилось тихо и буднично.
Девушка проверила, плотно ли задёрнуты шторы на окне, потом сбегала к двери и щёлкнула замком. Теперь ей уже никто не мог помешать. И горничные, и «челноки» знают, что Ольга отправилась развлекаться к Краснянскому и её не хватятся в течение двух-трёх часов. А уж Марат-то сам в курсе дела и тем более мешать не станет. Магнитолу она, подумав, выключила.
Потом Ольга вытащила из карманчика упаковку со стерильным шприцем и гигиеническую салфетку, которой старательно вытерла свою руку. Выпустила из игры фонтанчик прозрачной жидкости, воткнула её в протёртое место на руке, нажала на поршень. И через некоторое время, закусив губу, начала набирать в шприц свою кровь.
Тёмно-красная жидкость прибывала с трудом, пенясь и тихонько булькая, но Оля всё-таки сумела получить столько крови, сколько было нужно. Шприц сконструировала сама Кормилица, и он всегда действовал безотказно. Этот раз тоже исключением не стал.
