— Ах, вот оно что! — Оксана, наконец, связала концы с концами. — Леонид Владимирович думает, что ты не его дочка?
— Да. Он как бы и не скрывает. Сегодня деду опять сказал, что пока съезжаться с ним не будет, подождёт. Раз деньги украли, придётся ему сюда вселяться. А у него там, в посёлке, баба имеется. У неё в прошлом году муж погиб, ей материальную помощь дали, обещали квартиру в Питере. Вот я и думаю, что папа решил с ней… А я мешаю, алименты надо ещё три года платить. Поживи, говорит, у деда, тебе тут лучше будет. Конечно, тут лучше! — Алина достала из сумочки пачку «лёгких» сигарет. — Хочешь?
— Давай.
Оксана понимала, что заброшенного подростка воспитывать поздно, да и ни к чему. Алина достала газовую зажигалку, прикурила и отдала её Оксане.
— Расскажи мне всё. Легче будет, я знаю.
— Мама без вести пропала, через полгода её можно признать погибшей. Но пока у отца не получается, хотя в августе будет год. Без свидетельства о смерти он не может жениться. Правда, многие сейчас просто сожительствуют, и он с той тёткой — тоже. Я её знаю. Мы там все между собой знакомы — чуть ли не свечки друг другу держали. Но он после с ней сошёлся, когда мама уже… — Алина закрыла лицо руками. — Так бы соседки ей всё доложили. Там тундра — не спрячешься. Всё на виду.
— И ты знаешь, с кем мать встречалась? Правильно я поняла?
— Да ты чего?! Весь посёлок знал. В той семье такие скандалы были — под окна сбегались слушать. Соседи от замочных скважин не отходили. Они с мамой земляки, в Волгограде в одном дворе жили. Когда встретились, не могли наговориться. Папочка мне тут и заявляет: «Откуда я знаю, может так быть, что Зоя в Калининграде какого-нибудь друга детства встретила!» Но я-то виновата разве? — сквозь слёзы пролепетала Алина. — От кого я, какая разница? Ну, сбегала мама из дома, жила у своего каперанга в каюте, так меня же не спрашивала! Я сердцем чувствую, что её нет больше. И отца около себя не держу. Хочешь уйти к другой — уходи, но не выпендривайся!
— В таком случаев надо провести экспертизу, — решила Оксана, погасив окурок о скамейку. — Оба сдадите кровь, а потом получите заключение. Надо вопрос решить, иначе вы с папой с ума сойдёте. Не все же такие либералы, как отчим Руслана.
— А ты знаешь, сколько всё это стоит? — насмешливо осведомилась Алина. — Нам что, «бабки» девать некуда? Мы ещё за бабулины похороны не расплатились. А деду в сердечный санаторий ехать нужно…
— Если я найду деньги, у вас будут средства. Ты и так настрадалась сверх меры, Алинка. Я ведь сама сирота с восемнадцати лет, поэтому понимаю тебя и жалею. Держи платок.
Оксана достала свой, упакованный в целлофан. Купила его на вокзале, когда уезжала в командировку.
— Не обижайся на отца, его тоже можно понять. Он твою мать любил, как сумасшедший, был ею болен. Это вроде как наркомания, но только наркотик — Зоя. И при такой зависимости знать, что она — с другим… Ладно, я тебе ещё пару вопросов задам. По нашему делу. Ладно?
— Задавай, — невнятно, сквозь платок, разрешила Алина.
— Вспомни, не начала ли Грета…
Оксана поглаживала собаку и вдруг заметила, что та напряглась. Обычно весёлая и ласковая, Грета глухо заворчала, вздёрнув верхнюю губу. И тут же залилась бешеным лаем, рванула с места. Алина едва успела поймать псину за ошейник. Оксана подняла задние ноги Греты, чтобы та не имела опоры.
— Ты что, балда?!
Алина не могла справиться с обезумевшей собакой. Та лаяла до рвоты, кидалась к асфальтированной дорожке, по которой шли два благообразных пенсионера. Оксана радостно вздрогнула, но тут же поняла, что эти люди не могут быть ни грабителями, ни убийцами.
Высокий старик в очках с толстыми стёклами покраснел так, что его глаза казались белыми. Тяжёлый шаг, вислый, раздвоенный на кончике нос, оттопыренная нижняя губа, красивой формы лоб — всё это придавало старику высокомерный вид. Его руки и ноги показались Оксане непропорционально маленькими, как и голова.
Но, несмотря на мелкие недостатки во внешности, старик выглядел образованным, воспитанным, даже благородным. На его светло-сером пиджаке Оксана заметила несколько рядов орденских планок; с другой стороны он приколол какие-то значки и медальки. На первый взгляд старику было лет семьдесят пять — волосы на затылке уже пожелтели, а кожа лица и рук покрылась коричневыми пятнышками.
Под руку его держала жена — неописуемой толщины дама, ростом едва до плеча мужу, с выкрашенной в тон «махагон» завивкой. Широченное шёлковое платье в крупных маках едва не лопалось на груди. Женщина двигалась толчками, припадая на одну, изуродованную болезнью ногу и опираясь на палку. Ортопедическая обувь мало ей помогала, и женщина явно мучилась, стараясь поспеть за мужем. Тот тоже носил трость, но, похоже, больше для красоты.
Высокий худой муж и низенькая полная жена всем своим видом олицетворяли достойную старость, закат прожитой жизни — нелёгкой, но честной. Ерунда какая-то, надо будет рассказать эту историю Галине Семёновне и вместе с ней посмеяться над наивностью их предположений. Мало ли почему собака может не выносить того или иного человека? Часто животных раздражают хромые и горбатые, а толстуха как раз увечная — вот и всё! Или дедуля Грете хвост в дверях прищемил, ногой пнул — такие обычно собак не любят.
— Алина, кто это?
Оксана, кое-как успокоив Грету, мотнула головой в сторону подъезда, за дверью которого скрылись супруги. По той же дорожке прошла компания хохочущих пацанов — они направлялись в ночной клуб. Грета не обратила на них никакого внимания. В обратном направлении проследовали распаренные мужики из Батенинских бань — собака проигнорировала и их.
— Ваши соседи, ты должна знать…
— Это Андросовы, Юрий Сергеевич и Тамара Филипповна. — Алина думала о своём, поэтому и отозвалась не сразу.
— Андросовы?
Оксана вроде бы уже слышала сегодня эту фамилию. Да, Милявская говорила о показаниях соседа Максимовых. Наверное, это тот человек, который в день убийства заметил на лестнице подозрительного громилу. Но почему-то собака кидается именно на него…
— Да. Они часто к нам ходили, при бабушке ещё. И Елена Николаевна в этой компании была. Помнишь, с болонкой? С Томми?
— Да, помню.
Оксана представила моложавую пенсионерку с песочной волной волос. Обычная компания пожилых людей, когда на одного мужчину приходится три женщины.
— Как её фамилия?
— Потапова, — всё так же неохотно ответила Алина.
— И как компания проводила время? — Оксана на всякий случай решила поподробнее узнать о соседях. — Да брось, Алина, всё у вас с папой будет хорошо! Вы оба сейчас нервные, и поэтому сшибаетесь.
— Да как обычно. Часто в гости ходили, все в одном парадном жили. Чаще собирались у бабушки. А она довольна была — люди её уважают, ценят её кухню и компанию. Дед ворчал, но терпел. Лишать бабушку общества Юрика было самоубийственно. Папа рассказывал, что она не только на свой день рождения, но и на дедушкин Андросова приглашала. Иначе отказывалась справлять, готовить…
