– Между пятью и семью часами вечера, – напомнила Ева. – Двадцать седьмого декабря. Кого вы видели, с кем говорили в этот промежуток времени?
– Не знаю.
– Вы встречались со мной. Господи Иисусе, Хилли, что у вас с головой? Не знаю, как вы вообще живете на свете! Ну и рассеянность! – Миссенелли уперлась руками в худые бока. – Я зашла к вам и спросила про Тоби и про салон. Как раз около шести вечера: мистер Миссенелли смотрел свое любимое шоу, а оно начинается в шесть. Вы были в пижаме – я еще ее похвалила.
– Это тетушкин подарок на Рождество.
– Вы держали бокал с вином и предложили мне составить вам компанию. Я терпеть не могу это шестичасовое шоу своего Миссенелли, поэтому согласилась. Вы уж не подведите меня с салоном. Буду очень вам признательна. Вы славная девочка, Хилли. – Миссенелли взглянула на Еву. – А в чем дело?
– Это так, для порядка, – сказала Ева.
– Да ладно вам! Это из-за убитой женщины-адвоката? Я слышала об убийстве в новостях.
– Баствик? – Хилли опять вытаращила глаза. – Леанор Баствик? Так вы здесь из-за этого убийства? Но, но, но… Я даже не была с ней знакома. Я думала, вы пришли со мной познакомиться и поговорить. Мы бы провели вместе время. А оказалось, я подозреваемая? Господи!
– Уже нет, – сказала Ева.
Хилли разрыдалась, миссис Миссенелли стала ее успокаивать, гневно косясь на гостей. Ева встала.
– Кажется, ты разбила Хилли сердце.
– Не остри, Пибоди. Мне и так стыдно.
К машине Ева возвратилась с острой головной болью.
– Говоришь, привыкла, что живешь во сне?
– День на день не приходится, – весело ответила Пибоди.
– Сны часто превращаются в кошмары, – предупредила ее Ева, нервно трогаясь с места.
8
Ева подъехала к роскошному двухбашенному комплексу на берегу Гудзона. Не желая иметь дело с надутым привратником, она включила полицейскую «мигалку» и вышла из машины с жетоном в руке.
Разодетый привратник – рубиновый фрак с серебряной оторочкой, серебристые штаны с красными лампасами – уставился на нее и на ничем не примечательный автомобиль.
– Это место для лимузинов, – важно сообщил он. – Мы заботимся о приличиях.
– Приличия? А расфуфыриваться, как кукла с девчачьей полки, прилично?
Он поиграл желваками.
– У нас есть подземная стоянка.
– Вот мой жетон, вот моя машина. Она будет стоять там, где я ее поставила.
– Извините, я не собирался вам мешать. Мой шурин служит в Квинсе.
– Молодец! Кармине Ателли.
Привратник сочувственно вздохнул.
– Западный пентхаус. Жетон не поможет, вам придется назвать себя, администрация позвонит мистеру Ателли и узнает, примет ли он вас. Он работает по ночам, а днем отсыпается.
– Ничего, я его разбужу.
Ева и Пибоди вошли в сверкающий холл с блестящими красными стенами и серебряными полами. Рядом с диванами высились черные вазы с цветами, сорванными, судя по их виду, на Венере.
Привратник указал Еве на столик с глянцевыми красными яблоками и гладким черным компьютером.
– Зарегистрируйтесь здесь, – сказал он. – В лифт вы сможете войти только с пропуском или после проверки.
Ева поднесла свой жетон к сканирующему устройству.
– Лейтенант Ева Даллас, детектив Делия Пибоди, Управление полиции Нью-Йорка.
«Ждите, идет проверка».
– Не включали бы вы это, – сказала она привратнику, но тот только усмехнулся, заставив Еву заподозрить, что карьера шурина в Квинсе ему совсем не дорога.
– Я не должен никого пропускать без разрешения жильца.
«Лейтенант Ева Даллас, детектив Делия Пибоди, проверка завершена. Просьба сообщить цель визита или назвать жильца, которого вы намерены посетить».
– Кармине Ателли, западный пентхаус.
«Просьба подождать ответа мистера Ателли. Цель визита?»
«В вашем холле два копа. Угадайте».
«Невозможно».
– Наверное, подземный бизнес приносит хороший доход, – сказала Пибоди привратнику, – раз Ателли живет в таком месте.
– Я не знаю. Не бывал там с шестнадцати лет, когда продулся.
Привратнику привалило работы: пришлось открывать дверь даме в синем пальто, с длинным разноцветным шарфом на шее, в шляпе с наушниками, в толстых варежках. Она вела на поводках трех тявкающих собачонок в клетчатых комбинезонах и в ботиночках – последняя деталь Еву удивила.
– Благодарю, Честер.
Она повела свою обутую тявкающую свору к лифтам. Собачонки заинтересовались Евой и Пибоди, и хозяйке пришлось призвать их к порядку.
– Простите, – сказала она, – они не кусаются.
Она вынула из кармана электронный пропуск и зачмокала, направляя троицу в кабину.
– Они обуты! – недоуменно проговорила Ева.
– Это чтобы не мерзли лапки, – объяснила Пибоди.
– Ничего себе! Кто шьет маленькие собачьи ботиночки? Кому такое вообще пришло в голову? И откуда хозяин знает, какой размер покупать? Сколько сразу возникает вопросов!
«Мистер Ателли примет вас. Ваш лифт – С. Приятного посещения и удачного дня».
Лифт плавно и бесшумно вознес их на уровень пентхауса и высадил в частный холл цвета голубиного крыла с двумя черными лакированными банкетками, между которыми на постаменте в форме обнаженной женщины была водружена крупна белая орхидея.
Противоположная стена представляла собой ниши с переливающимися сосудами и статуэтками, сплошь в виде женщин на разных стадиях обнажения.
В тот момент, когда Ева собралась нажать на звонок, дверь сама открылась, и перед полицейскими предстал Кармине в серых шелковых брюках и коротком черном халате поверх белой сорочки. Красивое волевое лицо обрамляли волны светлых позолоченных волос. Он улыбнулся и жестом пригласил гостей внутрь своего жилища. На пальце сверкнул крупный камень – того же серебристо-голубоватого оттенка, как и глаза.
– Какая неожиданная радость, леди!
– Не леди и не радость. Полиция и полицейская надобность.
– Это как посмотреть. Прошу, располагайтесь.
Гостиную с окнами вместо стен, уставленную карликовыми лимонными деревцами, заливал бледный зимний свет. Между низкими гелевыми диванами цвета морской волны и глубокими креслами в серую полоску стояли матовые никелированные столики. Красок добавляли картины – уже ожидаемые фемины в изысканных и рубленых позах, как подчеркнуто чувственные, так и беззаботно-пасторальные.
В тот момент, когда гостьи, повинуясь хозяину, сели, к ним спустилась по ступенькам живая женщина с длинными огненно-рыжими волосами, в белом распахнутом платьице, демонстрировавшем внушительную грудь и не маскировавшем того факта, что красавица обладает рыжей мастью от рождения.
